– Итак, мистер Форе, – прошептала я, почти вплотную приближая свои ярко накрашенные губы к его лицу. – Во что поиграем сегодня?

Я видела, как он скорчился, как дернулся его кадык.

– Я рад сделать все, что ты сочтешь наилучшим.

Его правая рука машинально поднялась, чтобы коснуться моей груди. Я резко выпрямилась, понимая теперь в точности, почему Анджела была права. Путы – это единственный способ продолжить игру. Я не должна была позволить рукам Уилла коснуться меня. Если бы это случилось, то я бы потеряла контроль над ситуацией. И над собой. Я пошла к камину за атласными лентами, а потом вернулась к Уиллу, который теперь нервно потирал ладонями подлокотники кресла.

– С твоего позволения… это поможет тебе лучше сосредоточиться, – сказала я.

Он зачарованно следил за тем, как я наклоняюсь, чтобы привязать его к креслу. Я снова и снова обматывала лентами его руки, стараясь не натягивать их слишком туго, но и не давать слабины, избегая смотреть Уиллу в глаза, но жар, исходивший от его тела, его дыхание на моем плече, когда я наклонилась, были почти невыносимыми.

– Нужно ли мне привязать твои лодыжки к ножкам кресла, или ты думаешь, что сможешь не болтать ногами?

– Я… я думаю, справлюсь, – ответил Уилл, слегка натягивая ленты и проверяя их крепость.

Я отступила на шаг назад и окинула его взглядом сверху вниз, и желание вспыхнуло во мне, как маленький шторм.

Глядя на Уилла в упор, я коснулась своего платья, провела пальцами по запахнутой поле, подобралась к узлу на боку. Уилл наблюдал за моими движениями, издавая чуть слышные сдавленные стоны. Я развязала узел и позволила платью распахнуться. Под ним на мне ничего не было.

– Кэсси, – вырвалось у Уилла, – я…

– Тсс! Тебе слова не давали.

Я спустила платье с плеч и позволила ему упасть на пол; я стояла перед ним совершенно обнаженная, с торчащими вперед грудями, мои чувствительные соски напряглись.

Уилл глубоко вдохнул, а я увидела, как под джинсами у него встает, и мы оба наблюдали за этим. Я наклонилась вперед, положив ладони на руки Уилла, а потом медленно опустилась перед ним на колени. Прижавшись щекой к привязанной руке, я потерлась о нее, как кошка, не сводя глаз с лица Уилла, отмечая, как подергиваются его руки от желания коснуться моих волос. Потом я взяла в рот его указательный палец и с силой пососала. Уилл откинул назад голову, и у него вырвался низкий стон, который говорил о многом. Ведь даже то, что я посасывала сейчас его палец, уже доводило его до предела.

Другая моя рука погладила ногу Уилла снизу вверх и наконец добралась до его возбужденного мужского органа. Я поласкала его сквозь грубую хлопчатобумажную ткань, а взгляд Уилла уставился на мои пальцы, и в нем читалось восторженное недоверие перед такой огромной, огромной удачей. Я расстегнула на Уилле рубашку, не спеша, пуговку за пуговкой, а потом распахнула ее, чтобы увидеть великолепный торс, который, правда, теперь выглядел не таким худым, как в период ремонта ресторана, но мне нравилось, что Уилл слегка прибавил в весе, это почему-то заставляло выглядеть его более мужественным и в то же время более ранимым. Я погладила его грудь, ощутив легкое подергивание мускулов под кожей.

– Твои руки, Кэсси, они такие…

– Тсс! Ничего не говори, Уилл!

Я приблизила губы к его губам. Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но я ускользнула. Еще рано, подумала я. Я должна быть сильнее.

Я принялась расстегивать его джинсы. Уилл приподнялся над креслом, когда я стала стягивать их. Прекрасный пенис высунулся из боксеров и угодил в мои теплые руки. Придвинувшись к нему, я потерлась о него щекой, наблюдая при этом за реакцией Уилла. Я почувствовала, как он слегка дернулся, прижимая головку члена к моей коже, приподнимаясь навстречу мне, горя желанием, страстно желая некоего облегчения, освобождения, надеясь, что я возьму его в рот.

– Черт, я не могу, – простонал он.

– Не можешь чего, малыш? – поддразнила его я и кончиком языка коснулась головки напряженного члена.

– Я не могу вытерпеть то, что не в силах к тебе прикоснуться, – ответил Уилл, вертясь в кресле.

– Ты отлично справляешься, Уилл. И я, вообще-то, собираюсь вознаградить тебя за это.

Я неохотно отвела губы от возбужденного органа и встала перед Уиллом, чтобы подразнить руками саму себя.

– Хочешь увидеть, что ты сделал бы со мной, Уилл?

– Ох, боже, да, пожалуйста! – выдохнул он, уставившись на мои пальцы.

Я сбросила туфли на каблуках и, подражая движениям прекрасной Анджелы, подняла ногу и поставила ее на обнаженное бедро Уилла. Лениво улыбаясь, я раздвинула ноги так, чтобы Уилл видел, как я ласкаю себя, как проникаю пальцами в себя, как мой собственный палец делает то, что Уилл хотел бы проделать со мной, и мой клитор был уже таким набухшим, что я вздрогнула от совершенно нового наслаждения.

– Хочешь это поцеловать, Уилл?

Он кивнул, его глаза буквально пылали. Когда он придвинул ко мне губы, я взяла его за подбородок, чуть направляя, и ощущение губ Уилла на мне было как вспышка бешеного огня, а когда он принялся жадно, пылко ласкать меня языком, я запустила пальцы в его густые волосы, переполняясь чем-то вроде радости. Я прижала его лицо к себе плотнее, крепче. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не сдаться, не позволить этому мужчине овладеть мной со всей силой. Но в моей голове продолжали звучать слова Матильды: «Ты не можешь удержать его. После тренировочного секса тебе придется его отпустить». И как раз перед тем, как я почувствовала самое глубокое возбуждение, я увидела перед собой все это: увидела Уилла, который проделывает то же самое с Соланж, для Соланж. Я увидела моего Уилла, доводящего Соланж до самого безумного желания. Эта картина вспыхнула передо мной, и я задохнулась, отшатнулась, шагнула назад, уходя от прикосновений Уилла, желая перевести дыхание и инстинктивно прикрыв грудь руками.

Уилл дернулся вперед, заставив кресло передвинуться на несколько дюймов.

– Не уходи от меня, Кэсси, не надо! Я должен касаться тебя. Если я до тебя не дотрагиваюсь, все кажется не настоящим. Прошу, развяжи меня. Мне необходимо почувствовать твою кожу…

Я посмотрела на Уилла, беспомощного, связанного, в распахнутой рубашке, с торчащим пенисом. Губы Уилла поблескивали от моей влаги.

– Я не могу, Уилл, – ответила я, чувствуя, как ускользает мгновение, а в уголках моих глаз скапливаются слезы. – Я не могу этого сделать. Не с тобой. Мне очень жаль.

Я бросилась к нему. Мои руки дрожали, когда я развязывала алые ленты, а его голова опустилась в безмолвном неодобрении.

– Не надо извиняться, Кэсси, – тихо сказал он, когда я освободила его руки.

Но прежде чем я смогла надеть платье и сбежать, он встал и обхватил меня рукой за талию, крепко прижав к себе. Я дернулась. Он осторожно заправил мне за ухо выскочившую прядь волос.

– И, Кэсси, никогда больше передо мной не извиняйся.

– Я себя чувствую так глупо. Как я могла подумать, что смогу…

– Может, теперь моя очередь говорить?

Он потер большим пальцем мою щеку, похоже стирая размазавшуюся косметику. Потом поцеловал меня в губы – нежно, крепко. Теперь уже обе его руки сжимали мою талию, и он держал меня с такой силой, что на моих глазах выступили слезы.

– Я себя чувствую полной идиоткой. Предполагалось, что все будет очень сексуально. И уж никак не должно было закончиться слезами.

– Ох, поверь мне, Кэсси, это и было… То, что ты делала, это было… сексуальнее некуда. – Он поцеловал меня в лоб.

– Ты думаешь, что уже понял достаточно?

– Для чего?

– Чтобы выполнить фантазию?

– Точно. Фантазия. Ну, тебя тут невозможно критиковать, Кэсси, потому что ты великий учитель. Но вот я паршивый ученик. Думаю, я не сумею научиться как следует всему тому, что необходимо, чтобы стать успешным исполнителем фантазий.

– Нет?

– Нет. Так что придется тебе отправить меня на скамейку запасных, пока я не получу еще несколько уроков. Может, даже пройду какие-то специальные занятия для особо тупых. Вы тут этим занимаетесь?

– Я должна спросить, – ответила я, понимая, что он шутит.

– Потому что я вряд ли представляю собой чью-то идеальную фантазию.

– Ну… ты представляешь мою фантазию.

За это Уилл поцеловал меня раз, другой, третий.

– А что будет, если С.Е.К.Р.Е.Т. от нас откажется? Ты меня убьешь за это или еще что?

– Да, это уж точно. Что-нибудь сделаю.

– Но мы можем, по крайней мере, в последний раз заняться сексом?

– Можем, только не здесь, – сказала я, оглядываясь по сторонам. – Здесь прекрасно, в этом месте, но я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

Я не успела договорить, а Уилл уже набросил на меня платье и натянул джинсы. Мы оделись быстрее, чем какая-нибудь парочка пожарных, услышавших сигнал тревоги. Уилл протянул руку и одним стремительным движением забросил меня себе на плечо, а я брыкалась и хохотала, когда он нес меня по коридору и вон из Особняка.

В последний раз за долгое время я вошла в этот Особняк одна. А уходила из него вдвоем. Мы возвращались вместе, ради совершенно другой общей фантазии.

* * *

По правде говоря, ту ночь я помню плохо, потому что это был сплошной секс и поцелуи между ломтями пиццы и полутора бутылками вина, которые мы прихватили из ресторана и выпили, сидя на полу моей кухни, где и занялись сексом в последний раз перед восходом солнца. Мы оба знали, что будем чуть живы на следующий день, но нам было плевать на то, что похмелье заставит нас страдать.