Глубоко вздохнув, Уилл пересек зал и храбро протянул руку Каррутерсу, не как старому другу или возможному новому приятелю, а с таким выражением, словно они были противниками в некой яростной схватке, и не ясно, кто выйдет из нее победителем. Потом Уилл повернулся к Трачине и быстро чмокнул ее в щеку, а его взгляд при этом уперся в сверток на ее руках. Когда Трачина приподняла угол одеяльца, чтобы показать Уиллу малышку Нико, он впервые за несколько недель улыбнулся настоящей открытой улыбкой, от уха до уха.

И в этот момент мое сердце снова устремилось к нему.

Трачина вручила Уиллу малышку Нико, и он принялся покачивать девочку и что-то ей бормотать, а сам все улыбался и улыбался. Тут настала моя очередь подойти к Трачине, временно освободившейся от ребенка, и увлечь ее в сторонку.

– Ты выглядишь безумно красивой! – воскликнула она, хватая мои руки и разводя их в стороны, чтобы как следует оценить красное платье.

– Думаешь? Я чувствую себя фальшивкой.

– Прекрати, все потрясающе! А Уилл по-прежнему ведет себя как последний идиот? – спросила Трачина, взяв бокал вина с подноса, который проносили мимо. – Я сцедила для нее молока, так что собираюсь сегодня повеселиться вволю!

– Уилл… Ну, ты ведь знаешь Уилла.

– Хочешь совет? Просто дай ему морального пинка. Пусть вспомнит, чего лишился.

– Трачина, мы теперь только деловые партнеры. Шанс упущен.

Но она не обратила внимания на мои слова.

– Я хочу сказать, не допускай эмоциональной зависимости от него, если хочешь его вернуть!

– Я же говорю, мы теперь только…

– Будь загадочной. Будь деловой. Начни снова ходить на свидания. Кем был тот парень, с которым ты встречалась в прошлом году?

– Который? Музыкант или шеф-кондитер?

Трачина покосилась на меня:

– А я и не знала, что ты была настолько занята. – (Мы рассмеялись.) – Кэсси, я же знаю тебя. Все, что ты говоришь себе об Уилле, я говорила себе о моем Карре. Вот я тебе и говорю: ты действительно хочешь заполучить Уилла? Значит, держись так, словно он тебе не нужен!

Мы обе оглянулись на Уилла. Если бы вы увидели мужчину, который внезапно влюбился, он был бы похож на Уилла; мир вокруг него как будто растворился, и все его внимание было сосредоточено на объекте привязанности. Малышке явно нравилось общество Уилла, она хихикала так, что мы даже издали ее слышали. Нико тянулась к носу и подбородку Уилла, пока наконец, утомившись, не захныкала, и Трачина мгновенно устремилась к дочери. А Уилл направился к нам, за ним тащился влюбленный Каррутерс.

– Ну конечно, она решила поплакать, потому что ей хочется вернуться к мамочке, – сказала Трачина.

– Если я могу чем-нибудь помочь, я с радостью, – сказал Уилл, неохотно обменивая малышку на пустой бокал Трачины.

– Нет. Все в порядке. Она просто соскучилась по мамочке. И по чистой пеленке.

Трачина понесла теперь уже громко пищавшую Нико вниз, в служебную комнату, а мы трое еще несколько секунд неловко стояли рядом.

– Спасибо, что пришли, – сказала я Каррутерсу, похлопав его по руке.

Он напряженно улыбнулся:

– Я всегда рад поддержать местный бизнес.

К счастью, в это время появилась Матильда, и я, извинившись, покинула вызывающую тягостные воспоминания компанию, чтобы приветствовать ее, не обратив внимания на взгляды Уилла, звавшие на помощь. Когда я шла навстречу Матильде, в моем кармане завибрировал телефон. Это было сообщение. От Джесси.

Приедешь после вашей вечеринки? Финн будет спать.

Финн? Ох, ну да, конечно, его сын. Я выругала себя за то, что давным-давно не спросила, как зовут мальчика. Прежде чем я успела ответить, Матильда заключила меня в объятия:

– Кэсси! Ты ошеломительно выглядишь!

– Спасибо. Хотя я уже начинаю беспокоиться: может, открываться в канун Нового года было неудачной идеей?

Но тут по лестнице в зал ресторана стали подниматься новые гости. И прежде чем я успела направиться им навстречу, оставив Матильду, Уилл ринулся на баррикады, показывая одним, где они могут оставить пальто, других провожая к бару.

– Ну, судя по публике, идея была как раз хороша.

Матильда задержалась на мгновение, чтобы восхититься тем, как были оформлены бокалы с мятным коктейлем, стоявшие рядом с нами на подносе. Я прихватила один и так быстро втянула напиток через соломинку, что тут же ощутила головную боль.

– Ты пьешь, как умирающий от жажды дальнобойщик, – сказала Матильда, аккуратно беря бокал.

– Я просто жутко нервничаю, – ответила я.

– Ну, по виду не скажешь.

– Трачина тоже пришла, – сообщила я. – Она сейчас внизу. С малышкой.

– Замечательно! Мне очень нравится, когда Новый год начинается с прощения за маленькие прошлые ошибки. Это очень полезно для внешности. Кстати, нашему обществу подворачивается очень интересная возможность. Я подумала, что сначала следует поговорить с тобой. – (Я вопросительно вскинула брови.) – Мы можем поболтать об этом завтра, – сказала Матильда. – Но думаю, будет просто здорово. Весело.

К нам подошла Анджела в роскошном брючном костюме; волосы завиты и заколоты в стиле двадцатых годов прошлого века.

– Вы тут о каком веселье говорите? – спросила она, выуживая оливку из своего бокала. – Здесь как раз и есть настоящее веселье!

Через несколько минут я оставила Матильду болтать с Анджелой, а сама пошла вниз – проверить, как там дела. Трачину я обнаружила в кухне, она восхищалась вкусностями, которые готовила Делл, а Делл и Морин восхищались младенцем. Я улыбнулась при виде этой сцены. Все выглядело чудесно, было наполнено любовью и обещанием после прежних тайн и лжи. Мне вдруг отчаянно захотелось очутиться рядом с Уиллом, а потому я покинула кухню, вернулась в зал ресторана и испытала шок оттого, что праздник уже подходит к концу. Пары начали одна за другой исчезать во тьме. Я огляделась по сторонам и наконец увидела Уилла, махавшего мне руками.

Он что, искал меня?

Я глубоко вздохнула и быстро пошла через зал, проклиная толпу, вспоминая о том, когда вечеринки были только для нас, о том, как мы впервые оказались вместе на старом матрасе, после веселого представления, а потом – совсем недавно – на разных постелях в той же самой комнате…

– …ДЕСЯТЬ, ДЕВЯТЬ…

Если я скажу, что по пути к Уиллу ощущала себя парящей над собственным телом, это не будет преувеличением.

– …ПЯТЬ, ЧЕТЫРЕ…

На лице Уилла было написано предвкушение, он так открыто улыбался мне…

– …ТРИ, ДВА…

– …ОДИН!

Я очутилась рядом с Уиллом точно в тот момент, когда нас залил поток света, настолько яркий и мощный, что мне пришлось прикрыть глаза ладонью. Что, черт возьми, происходит? Ох! Ну конечно! Это прожектор. Началось интервью. Уилл подзывал меня к себе не ради новогоднего поцелуя, а ради интервью, которое вела невероятно юная и невероятно умная тележурналистка.

– Кэсси, с Новым годом! Рада тебя видеть! – сказала она, надевая большие очки в старомодной оправе.

Мы с Уиллом стояли рядом, словно чопорная пара из фильма «Американская готика», а объектив камеры сначала прошелся по толпе гостей, а потом повернулся к нам.

– Поближе друг к другу! – крикнула ведущая откуда-то издали.

Уилл неловко обнял меня за плечи. Я посмотрела на его лицо, но он не сводил взгляда с ведущей.

– Внимание, начинаем снимать! Уилл, расскажи нам, где мы сейчас находимся! – прокричала девушка.

– Сегодня мы открываем новый ресторан «Кэсси», где будут подаваться лучшие на всей Френчмен-стрит блюда!

– Я слышала, вы назвали ресторан в честь вашей любимой, которая стоит рядом с вами. Она должна быть необыкновенной женщиной.

– Кэсси – мой деловой партнер, – ответил Уилл, шутливо подталкивая меня, как если бы я была его сестрой или одноклассницей. – Она владеет половиной ресторана, так что у меня просто не было выбора!

Ха-ха-ха. Что он такое несет?

– Кэсси, а вы как себя чувствуете сегодня? – спросила ведущая, подсовывая мне микрофон.

Секунду-другую я смотрела на него, откашливаясь.

– Волнуюсь. Нервничаю… – Я вдруг утратила дар членораздельной речи. Я схватилась за микрофон и придвинула его поближе к себе. – Мы уверены, что ресторан «Кэсси» – это именно то, в чем сейчас нуждается Френчмен-стрит. Здесь не только уютно, но и классно, и у нас соединяются лучшие традиции домашней южной кухни и светского очарования. Наше меню – это новый взгляд на традиционные для Юга блюда. А список наших вин удивителен! Половина американских, половина французских, как и сам город.

– И в нашем ресторане время от времени будет играть живая музыка, – добавил Уилл, продолжая держать руку на моем плече.

Когда ведущая наконец поблагодарила нас и опустила свой микрофон, прожектор мигнул и погас, а Уилл убрал руку.

– Блестяще! Кэсси, ты дала точно то, что было нужно! – сообщила ведущая. – Спасибо вам обоим! Мне надо поспешить в студию, чтобы успеть к ночному выпуску новостей.

– Эй! – Я пыталась выглядеть такой же полной энтузиазма, как и Уилл. – Останьтесь, выпейте немножко!

– Ну, думаю, раз уж сегодня канун Нового года… – решила ведущая, снимая очки. Она повернулась к оператору и велела группе возвращаться на студию без нее.

– Отлично! Позвольте предложить вам шампанского, – сказал Уилл и добавил, обращаясь ко мне: – Кэсси, я настаиваю на том, чтобы ты пошла отдыхать. Тебе незачем торчать тут до самого конца. Ты с утра на ногах.

Мое сердце окончательно куда-то провалилось. Уилл едва прикасался ко мне во время интервью, а теперь пытался избавиться от меня, чтобы пофлиртовать с этой милой молоденькой ведущей.