– Не поняла?

– Магазин. Потенциальное место для твоей кондитерской.

Когда до Грейси дошел смысл его слов, она только и могла, что ошеломленно воззриться на Джеймса. Видя, что она молчит, Джеймс шагнул вперед и засунул руки в карманы, как будто он боролся с потребностью что-то нервно теребить.

– Он находится в самом сердце Ривер-Норт. Недвижимость премиум-класса. Об этом позаботился Шейн. Он считает, что в настоящее время это лучшее предложение на рынке, но если тебе не нравится, есть другие варианты, мы можем взглянуть и на них.

Похоже, он все продумал и запланировал. Они вместе, Джеймс и его брат. Грейси сжала кулаки. Как он мог? А ее подруги? Они знали об этом? Неужели они вместе с ним планировали все это за ее спиной? Сесилия уж точно должна была знать, в конце концов, у Шейна нет от нее секретов.

Джеймс продолжил:

– Есть еще четыре других варианта, так что только скажи слово, и я организую их осмотр.

Грейси переполняли ярость, разочарование и ощущение предательства, она только и могла, что смотреть на него. Она искала повод взорваться, и он только что принес ей этот повод на серебряном блюдечке.

Выражение лица Грейси ничего не выдавало, но какой-то древний мужской инстинкт подсказывал Джеймсу, что она отнюдь не рада. И, говоря по справедливости, она не казалась счастливой женщиной с того самого утра, когда она проснулась после того, как он полностью ею овладел. К этому Джеймс был готов, потому что он это предвидел. По его плану он на время отдалился и дал Грейси свободное пространство, чтобы она могла спокойно вздохнуть, но, казалось, его план возымел противоположный эффект. Вместо того чтобы расслабиться, Грейси стала еще более взвинченной. После осмотра возможных помещений для кондитерской, когда Грейси поймет, насколько серьезно он относится к их отношениям, Джеймс намеревался поговорить с ней и во всем разобраться. Но сейчас план, который он несколько недель назад разработал вместе с Шейном, уже не казался таким уж беспроигрышным. Поскольку Грейси все еще ничего не сказала, Джеймс продолжал пересказывать ей то, что Шейн рассказал ему об этом районе. Он надеялся, что как только Грейси поймет, что это идеальное место, она заинтересуется предложением.

– В этом квартале очень много ресторанов и магазинов, вокруг – оживленное движение. Но в окрестностях нет ни одной кондитерской. Ближайшая находится в четырех милях отсюда, и отзывы о ней далеко не восторженные. Так что это было бы идеальное место.

Голубые глаза, полные ледяного холода, смотрели на него не мигая. Ни малейшего интереса. Нет, все пошло совершенно не по его плану.

Грейси скрестила руки на груди. Джеймс прочистил горло.

– Шейн сказал, что цена аренды выставлена с таким расчетом, чтобы место заняли, и технически это помещение не появится на рынке до первого числа месяца. Так что, если ты хочешь его занять, нам нужно действовать быстро.

На челюсти Грейси напрягся мускул, как если бы она заскрежетала зубами, но она по-прежнему ничего не говорила. У Джеймса упало сердце.

– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил он.

Грейси с суровым выражением лица стала постукивать по полу носком высокого коричневого сапога. Сегодня утром, когда она надела эти сапоги с плотно обтягивающими джинсами и свитером цвета меха соболя, таким мягким, что Джеймс не удержался и погладил его, он пошутил, что она как будто оделась на прогулку верхом. Потом он повалил ее на кровать, спустил с нее джинсы до колен и языком довел ее до оргазма.

– Грейси?

Ее имя прозвучало из его уст так же неловко, как он себя чувствовал.

Она постучала пальцем по своему подбородку.

– Как ты мне говоришь, у вас с Шейном есть ответы на все вопросы. Что я должна думать?

Ладно, по-видимому, он совершил ошибку.

– Ты недовольна.

– Ха, профессор, как вы догадались?

– Позволь, я все объясню.

Грейси шумно выдохнула, отчего один ее локон взметнулся. Она резким движением убрала его за ухо.

– Да, объясни мне, как ты и твой брат взяли на себя смелость вмешаться в мой бизнес, даже не обсудив это со мной.

Узел внутри у Джеймса затянулся туже.

– Я не думал об этом в таком ключе.

– Скажи, Джеймс, есть еще что-нибудь, что ты решил за меня?

Джеймс почему-то подумал, что рассказать ей о бизнес-плане, который составил для нее Шейн, – не самая удачная мысль. Он осторожно заметил:

– Мы всего лишь пытались помочь.

Грейси подбоченилась.

– Какая удивительная предусмотрительность с вашей стороны.

Ее слова были насквозь пропитаны сарказмом.

– Позволь мне объяснить ход моих мыслей, и мы сможем поговорить.

Она замотала головой, так что белокурые локоны скользнули по щекам.

– Никакие объяснения не оправдают твое поведение. Тебе когда-нибудь приходило в голову обсудить это со мной? В конце концов, это же моя жизнь. – Она махнула рукой. – Но что я говорю, я же не важна!

Джеймс заморгал и внезапно очень отчетливо увидел глупость своего плана. Каким же он был дураком! И почему ему понадобилось говорить не с кем-то, а с Шейном? Джеймс потер переносицу под очками. Он знал, почему. Потому что его брат – человек, который берет все, что ему нужно, а любые препятствия безжалостно сметает с пути, как бульдозер. Будь у Джеймса все в порядке с головой, он бы обсудил этот план с Джейн и Энн. Уж они бы не дали ему совершить такую катастрофическую ошибку. Но он этого не сделал, потому что в глубине души догадывался, что они его план не одобрят, а никакого иного способа придумать он не смог.

Джеймс глубоко вздохнул. Ладно, он справится с этой проблемой. Нужно просто спокойно объяснить Грейси, что он думал и почему, а потом извиниться.

– Конечно, ты важна. Я просто пытался быть тебе полезным.

Она сжала кулаки.

– Скажи, Джеймс, чем именно это полезно?

Его единственное средство – быть честным.

– Ты была загружена выше головы, и я знал, что тебя утомляет организация доставки в Чикаго и поездки туда-обратно. Мне показалось, что было бы практичным решением открыть здесь магазин. Но когда я попытался поговорить с тобой, ты не стала это обсуждать. Я подумал, что если мы сделаем за тебя ту часть работы, которая связана с беготней по разным местам, и предложим варианты финансирования, ты сможешь взглянуть на это как на возможность.

Грейси покраснела – наверняка от гнева.

– Ривайвл – мой дом. Там моя семья и мои друзья. Там мой бизнес. Тебе не приходило в голову, что я не хочу переезжать в Чикаго?

– Это казалось логичным, если учесть количество заказов из Чикаго. Я всего лишь хотел предоставить тебе шанс. Я знал, что ты очень занята. А у меня было и время, и возможности, и я решил, что это не повредит. Неужели это было так плохо?

– Да.

– Я же не подписывал за тебя документы, я просто предоставил тебе другой вариант, чтобы ты его обдумала.

– Для меня, значит? А о себе в этой ситуации ты вообще не думал?

Джеймс понял, что правильного ответа не существует. Он видел это по выражению ее лица, по ее губам, обычно полным, а сейчас сжатым в тонкую сердитую линию.

– Я подумал, что, если мы сможем видеться чаще, у наших отношений будет больше шансов на выживание.

Грейси покачала головой.

– Ты провел корректный эксперимент, определил статистическую погрешность?

– Не будь язвительной.

Грейси выпрямила руки по бокам и закричала:

– Язвительной? Язвительной! Да тебе еще повезло, что я не бросаю в тебя ножи. Ушам своим не верю!

В крови Джеймса вскипел гнев, но он не мог дать ему выход, поэтому подавил его.

– Я не говорю, что это был самый умный ход с моей стороны, но это и не так ужасно, как ты пытаешься представить.

Грейси прижала палец к виску.

– Ты вовсю принимаешь решения о моем будущем, но при этом даже не поговорил со мной о наших отношениях. Неужели ты сам не понимаешь, какое это безумие?

Джеймс нахмурился.

– Я просто предоставил тебе больше вариантов.

Джеймс чувствовал, что выглядит нудным, напыщенным и упрямым, но почему-то не мог остановиться. Словно он наблюдал ситуацию со стороны, смотрел, как он открывает рот и еще глубже роет себе могилу.

– Я хочу сказать, у меня-то нет возможности переехать. Я штатный профессор.

Грейси завизжала:

– Мы никогда даже не обсуждали наши отношения! Мы не говорили о нашем будущем!

Джеймс был вынужден указать ей на то, что и так было очевидно:

– Ты говорила, что не хочешь это обсуждать. Что мне оставалось делать?

Глаза Грейси расширились – казалось, она не могла поверить, что он такой глупый.

– Ну, я не знаю, может, подождать, пока я буду готова?

– И когда это произойдет?

– Я не знаю.

Он встретился с ней взглядом и тихо сказал:

– Мы любим друг друга.

– И что из этого?

То, как Грейси небрежно отмахнулась от его слов, подействовало на Джеймса как удар ножом в сердце.

– Что из этого?!

Грейси подняла указательный палец.

– Мы сказали это один раз, во время секса. Велика важность.

– Для меня это важно. – В голосе Джеймса послышался холод.

Лицо Грейси исказилось от ярости.

– Речь не об этом. Речь о том, что ты взялся принимать решения о будущем моего бизнеса и жизни в целом, даже не обсудив это со мной.

– Я не смотрел на это с такой точки зрения. Я тебе помогал.

– Чушь собачья! – завопила Грейси. – Ты помогал самому себе, ты пытался получить то, чего ты хочешь, потому что это тебе подходило. Ты не обсуждал это со мной. Ты даже не обращался со мной так, как будто я имею какое-то значение. В твоем плане я просто какой-то довесок, нужный, чтобы наши отношения стали математически возможны.

– Не говори глупости.

– Это ты глуп.

– Я тебя спрашивал, ты не отвечала.

– Ты не спрашивал, ты говорил намеками. – Она нацелила на него палец. – Ты говорил, что скоро нам нужно будет это обсудить. Ты не объяснил, чего ты хочешь, и не говорил, что тебе нужно нечто большее. Или что ты, ну, я не знаю, хотел, чтобы я упаковала всю мою жизнь и переехала в Чикаго. Это как в тот первый уикенд. Тебе не хватило духу сказать, что ты хочешь снова меня увидеть, ты только ходил вокруг да около, надеясь, что я рискну и сделаю этот шаг за тебя. А когда я не сделала, ты спокойно пожелал мне счастливого пути.