Она глубоко вздохнула.

– Ты отличаешься.

Он поцеловал ее в висок.

– Мы скоро об этом поговорим.

Все ее мышцы напряглись. Джеймс погладил ее руки вверх и вниз, стараясь успокоить Грейси.

– Я к этому не готова.

– Ты боишься.

Простое и прямое утверждение, такое же прямое, как он сам. К чему отрицать, если он уже знает правду?

– Да, – призналась Грейси.

Джеймс обнял ее крепче.

– Я тоже боюсь.

Грейси развернулась в его объятиях, чтобы оказаться лицом к нему.

– Ты боишься?

Он кивнул.

– Это оказалось сложнее и запутаннее, чем я ожидал.

– Да, правда.

Сработал второй таймер. Грейси отстранилась.

– Работа зовет.

– «Спасена ударом колокола». – Джеймс отпустил ее, и она отошла к духовкам. Он спросил у нее за спиной: – Ты обдумывала снова вопрос о магазине в Чикаго?

Грейси вынула из духовки противень и поставила его на решетку остывать. Джеймс предлагал это уже несколько раз, но она все еще не понимала, как такое возможно. Она пожала плечами:

– Вообще-то нет.

Повисло долгое молчание. Потом Джеймс сказал:

– Ладно. Я выйду на пробежку.

Радуясь возможности сменить тему, Грейси изобразила улыбку и повернулась к Джеймсу.

– Сколько миль?

Он пожал плечами.

– Думаю, десять.

– Десять! Это безумие! – Она снова подошла к духовке и достала капкейки. – Что с тобой творится? Разве прошлой ночью я тебя не утомила?

Он засмеялся.

– На самом деле я никогда еще не был так полон энергии.

– Ты просто больной на голову.

– Ты мне это все время говоришь.

Грейси усмехнулась.

– Пока тебя не будет, я сделаю протеиновые батончики с шоколадом и арахисовым маслом. Как раз хватит времени, чтобы они схватились к твоему возвращению.

Джеймс схватил ее за запястье, притянул к себе и поцеловал долгим крепким поцелуем.

– Я тебя обожаю!

И в это мгновение из легких Грейси вдруг вышел весь воздух. Она поняла, что влюбилась. Впервые в жизни она влюбилась по уши. И она понятия не имела, что с этим делать.


Джеймс стоял и смотрел, как далеко бригада строителей успела продвинуться в постройке загородного дома брата, а Шейн в это время жадно ловил ртом воздух. Шейн поставил руки на колени и выдохнул:

– Ах ты паршивец!

Джеймс усмехнулся и прислонился к дереву.

– Тебе это полезно.

– Ты садист! – сказал Шейн, вытирая с висков пот.

– Мне это говорили, – небрежно бросил Джеймс.

У него тоже вспотело лицо, он вытер пот. Да, это были трудные десять миль, но все же было не слишком тяжело. Вообще-то он бежал в более спокойном темпе, принимая во внимание прошедшую ночь.

– Я не стал тебя слишком нагружать.

Шейн закатил глаза. Ему наконец удалось восстановить дыхание.

– Ладно, не важно.

Джеймс хмыкнул.

– Ты бы был в лучшей форме, если бы бегал со мной чаще.

– Я в превосходной форме, если сравнивать с нормальными людьми.

В самом деле, в теле Шейна не было ни унции жира. Ему повезло с наследственностью и почти не требовалось заниматься в тренажерном зале. В отличие от Джеймса. Даже после всех лет тренировок тело Джеймса мгновенно стало бы дряблым, если бы он прекратил над ним работать.

Джеймс показал на постройку: белый каркасный дом с верандой, опоясывающей его по периметру, и жалюзи раскинулся на большом участке.

– Я вижу, прогресс есть.

– Да, дом скоро будет готов, – сказал Шейн. – На прошлой неделе они занялись гипсокартоном.

Братья немного помолчали. Холодный ноябрьский воздух холодил кожу Джеймса. Наконец Шейн покосился на него и спросил:

– Ну так что у тебя с Грейси происходит?

«Что-то происходит». Хотя Джеймс не был уверен, как определить их отношения, одно он знал точно: это не была легкая ни к чему не обязывающая интрижка, которую он представлял себе раньше. И эти отношения не умрут тихо сами собой, если дать им достаточно времени. Если они закончатся, или когда они закончатся, конец будет болезненным. Грейси становилась ему необходимой. Она была последним человеком, с кем он говорил перед сном, и первым, о ком он думал, проснувшись утром. Он хотел большего, но Грейси, казалось, вполне устраивало плыть по течению, и он пока не хотел ее подталкивать. Теперь Джеймс понимал, как она мыслит и чувствует, во что она верит. Он достаточно узнал о ее прошлом, чтобы понять, что постоянные отношения приводят ее в ужас, и интуиция подсказывала ему двигаться очень маленькими шажками. Но для себя он уже все понял и решил. Он ее удержит. Ему только осталось понять как.

Джеймс осознал, что брат за ним наблюдает. Он пожал плечами.

– Ничего, что касалось бы тебя.

Шейн рассмеялся.

– Ты всегда был болтливым.

– Не хочешь показать мне дом внутри?

– У тебя с ней серьезно?

Старший брат был в их семье вроде мамы-наседки, и хотя все они уже стали взрослыми и успешными людьми, он все еще не мог избавиться от привычки беспокоиться за них. В обычных обстоятельствах Джеймс бы пресек дальнейшие расспросы, но сейчас ему было кое-что нужно от брата, и чтобы это получить, ему приходилось платить. Он показал подбородком на дом.

– Может, мы хотя бы уйдем с холода?

– Неженка.

Шейн усмехнулся и достал из внутреннего кармана брюк ключ. Они поднялись по лестнице и вошли в дом. Внутри их встретило широкое открытое пространство и высокие потолки. Даже сейчас, когда еще не все перегородки были установлены, Джеймс видел, что дом будет изумительным. Впрочем, на меньшее Шейн и не согласился бы.

Они прошли по ламинату в заднюю часть дома, на будущую кухню. В комнате были арочные окна от пола до потолка, обращенные на задний двор. По распоряжению Шейна между деревьями расчистили промежуток, чтобы открылся вид на реку. Пейзаж был очень живописный и умиротворяющий, Джеймс подумал, что здесь можно работать в тишине и безмятежности часами. Он улыбнулся.

– Папе бы это понравилось.

Шейн прислонился к конструкции, которая впоследствии превратится в кухонный остров.

– Да, он не раз говорил о месте, где он мог бы вкусить жизнь в маленьком городке.

Правда состояла в том, что их отец никогда бы не смог позволить себе ничего подобного. Финансы не были его сильной стороной, но никто из сыновей не винил его в этом. Даже Шейн, который работал до седьмого пота, чтобы гарантировать, что они не потеряют все.

– Мама видела этот дом после того, как собрали каркас?

Шейн положил руки на клееную фанеру, на месте которой будет столешница.

– Ты что же, собираешься избегать этого вопроса вечно?

Джеймс вздохнул, понимая, что отсрочка закончилась.

– Я думаю, это может быть серьезно.

– Я не удивлен, – сказал Шейн.

Джеймса это поразило.

– А вот я чертовски удивлен.

– На свадьбе Мадди она дала Эвану от ворот поворот. После этого я понял, что это лишь вопрос времени.

Джеймс не хотел думать о том, как его младший брат флиртовал с Грейси. С тем, что ее постоянно хочет несметное количество мужчин, он мог справиться, но зрелище Грейси и Эвана, склонивших головы друг к другу, до сих пор оставалось для него неприятным воспоминанием. Он посмотрел в окно.

– У меня к тебе просьба.

– Все что угодно.

Безусловное согласие. В этом был весь Шейн. Ради любого из родственников он бы пошел в огонь, если дать то, что им нужно, было в его власти. Джеймс отвернулся от окна и посмотрел на брата.

– Ты же знаешь, что Грейси завалена заказами из Чикаго.

Шейн кивнул.

– Да, Сесилия говорила.

– Я считаю, ей нужно подумать об открытии магазина в Чикаго.

Такая мысль зародилась у Джеймса вскоре после ее первого визита, но сколько бы он ни предлагал Грейси этот вариант в качестве возможного решения ее нынешних проблем, она его отвергала.

Шейн изогнул одну бровь.

– И это приведет ее в Чикаго.

– Не буду притворяться, что у меня нет скрытых мотивов.

Если Джеймс хотел иметь с ней отношения, логика подсказывала, что ей нужно переехать в Чикаго. Грейси стояла у истоков процветающего бизнеса, клиенты уже рекомендовали ее друг другу, к тому же Джеймс не мог переехать в Ривайвл. Он работал по контракту в одном из самых престижных университетов страны.

– Ты говорил об этом с ней? – спросил Шейн.

– Я ей это предлагал, но она не хочет даже обсуждать эту тему.

Шейн поскреб подбородок.

– Ты настаивал?

Джеймс отрицательно покачал головой.

– Как ты справедливо заметил, я вряд ли могу быть объективным.

– И как, по-твоему, я могу помочь?

По правде говоря, Джеймс не знал, что Шейн может сделать. Но надо же было с чего-то начинать.

– Ты – один из самых успешных бизнесменов в Чикаго. Может, ты мог бы обсудить с ней возможные варианты? Тогда это не будет выглядеть так, будто я пытаюсь изменить ее жизнь ради себя. Это просто будет разговор одного бизнесмена с другим.

Шейн склонил голову набок, в глазах появилось отсутствующее выражение, как бывало, когда он что-то обдумывал. Джеймс терпеливо ждал и не перебивал. Прошла, казалось, целая вечность, когда наконец Шейн сказал:

– Даже при том, что у нее здесь стабильный бизнес, она не может много заработать. Это маленький городок, и хотя у нее нет накладных расходов, все-таки люди могут съесть только какое-то ограниченное количество тортов. Даже если она хорошо отнесется к этой идее, не думаю, что у нее есть капитал, необходимый для открытия магазин. Чикаго – дорогой город для бизнеса, особенно для человека, который привык к жизни в маленьком городке.

Джеймс потер подбородок. Вот почему он выбрал преподавательскую работу. Он сконцентрировался на том, как уговорить Грейси хотя бы обсудить возможность переезда, и совершенно не продумал деловую сторону вопроса.

– Джимми, это начальный курс бизнеса.

– В школе я пропускал эти уроки. – Огонек надежды, тлевший в его душе, быстро погас. – Значит, ты думаешь, для нее нереально перевести бизнес в Чикаго?