В конце концов она кого-нибудь встретит. Или он встретит женщину, более соответствующую его личности. Женщину, с которой он построит серьезные отношения на прочном фундаменте, такие, какие он хочет. Развить эту мысль дальше Джеймс не успел: по лестнице сбежала его младшая сестра в маленьком красном платье игривого покроя. Казалось бы, цвет платья должен плохо сочетаться с ее темно-рыжими волосами, но ничего подобного. Она одарила своего мужа сияющей улыбкой и плюхнулась к нему на колени.

Шейн поморщился.

– Тут полно места, где сесть.

– Не слушай его. – Митч обнял Мадди за талию и положил ладонь на ее бедро – неприлично высоко. – Роскошно выглядишь, принцесса.

Она наклонилась и поцеловала мужа в шею.

– Спасибо, ты тоже.

Мадди прошептала ему на ухо что-то еще, и Митч тут же рассмеялся. Шейн нахмурился.

– Иисусе, Мадди, я все слышал. Теперь я буду думать об этом всю ночь и в итоге стану импотентом.

– Очень надеюсь, что не станешь, – сказала Сесилия, спускаясь по лестнице. Она была в черных брюках в обтяжку, подходящем по стилю топе и туфлях на каблуках как минимум в четыре дюйма, ее волосы цвета карамели были распущены. Высокая и стройная, она выглядела именно так, как и должна была выглядеть утонченная богатая женщина.

Шейн только взглянул на нее и пожал плечами:

– Проблема решена.

Сесилия улыбнулась и прошла на кухню.

– Здесь кавардак, но я знаю, где вино. Я об этом заранее позаботилась. Хочу открыть бутылку красного. У кого-нибудь есть другие пожелания?

Джеймс, если уж пил, то предпочитал красное вино, поскольку в нем много полезных антиоксидантов. Он подозревал, что, для того чтобы продержаться сегодняшний вечер, ему понадобится выпить, и не один раз.

– Я выпью бокальчик.

– Где Грейси? – спросил Митч.

Мадди ответила раньше Сесилии:

– Она принимала душ последней по очереди. – Потом она повернулась к Сесилии: – Я тоже выпью вина.

Джеймс живо представил, как Грейси стоит под душем и по ее роскошному нагому телу струится вода. Он поспешно стер из воображения эту картину: подобные образы непродуктивны.

Сесилия вернулась и протянула ему бокал темно-красного вина, потом передала другой бокал Мадди. Затем она снова сходила в кухню, вернулась с бокалом вина для себя и устроилась на коленях у Шейна так, что практически приклеилась к нему своим телом.

Сейчас, когда обе пары сидели на диване, глядя на своих партнеров влюбленными глазами, Джеймс вспомнил вопрос Грейси, на самом ли деле он хочет провести вечер в их обществе. Теперь, задним числом, он понял, что в ее словах был резон. Эти парочки его изрядно раздражали. И действительно, получится, что они идут на этот ужин как странная пара. Неуклюжая муха в любовном меду. Обычно рядом бывали другие люди, и они играли роль буфера, но в этот вечер за столом будет только шестеро, и контраст между неприязнью, которая существует между ним и Грейси, и обожанием, царившим в других парах, будет просто огромным.

Но это всего на один вечер. Ради его брата. И это даст Джеймсу возможность продолжить эксперимент. Все остальное время до конца этих выходных они будут среди друзей и родственников, и ему не придется разговаривать с Грейси.

Джеймс сказал себе, что один вечер в обществе Грейси его не убьет, и, опять же, это не ради них, а ради Шейна и Сесилии. После всего, что его старший брат сделал для их семьи, Джеймс готов был проплыть по морю, полному акул, если это потребуется для заслуженного счастья и благополучия Шейна. После смерти их отца все они могли оказаться на улице, но Шейн их спас. Мать была убита горем, кроме того, она должна была проводить все время с Мадди, попавшей после аварии в больницу, и они оказались практически брошенными. Шейн взял на себя всю тяжесть заботы о семье, работал до изнеможения, пока не достиг бешеного успеха. Большинство людей, глядя на него, видели только того человека, которым он стал сегодня, и понятия не имели о том, какими тяжелыми были предыдущие годы и как тяжело Шейн трудился, чтобы удержать семью на плаву. Джеймс восхищался силой и решимостью брата. Шейн был для него примером, глядя на который он изменил собственную жизнь. Джеймс, конечно, никогда не разбогатеет так, как Шейн и Эван, но он стал уважаемым человеком в своей профессии. Коллеги им восхищались, его приглашали в качестве консультанта правоохранительные органы разных штатов, он получил должность в одном из самых престижных университетов страны. В академическом мире он достиг вершины в своей области. И этим он был обязан старшему брату. Это Шейн платил за его учебу в колледже, еду на их столе, это он удержал семью вместе и обеспечил ее процветание. И если Шейн хочет, чтобы он был здесь, Джеймс не даст какой-то белокурой мегере ему помешать.

В следующее мгновение упомянутая мегера появилась на лестнице и стала спускаться. У Джеймса захватило дух. Мадди присвистнула – издала длинный низкий звук, похожий на волчий вой.

– Черт подери, Грейси, ты прямо женщина-вамп!

Джеймс поневоле с этим согласился. Он только и мог, что таращиться на нее в ошеломленном молчании. Черное мини-платье облепило тело Грейси, обрисовывая каждый его изгиб, на талии и бедрах оно сидело так плотно, как будто было нарисовано на коже, а подол заканчивался так высоко, что Джеймса бросило в пожар. Глубокий вырез открывал взгляду немалую часть ее груди – права была Сесилия, когда сказала, что это платье может вызвать сердечный приступ. Сердце Джеймса забилось так сильно, что ему стало не хватать воздуха. В этом платье, в высоких черных сапогах, с ярко-красной помадой на губах и буйными белокурыми кудрями Грейси и впрямь выглядела весьма впечатляюще.

– Ну, я же говорила, что платье тебе подойдет, – удовлетворенно заметила Сесилия.

Грейси провела рукой вниз по животу и переступила с ноги на ногу.

– Хоть это и спандекс, налезло впритык.

Джеймс потерял нить разговора. Он не мог оторвать взгляд от стоявшей перед ним женщины, и все его мысли были только о ней. Она выглядела восхитительно и настолько сексапильно – неправдоподобно сексапильно, – что ему, пожалуй, придется отгонять от нее мужчин палкой. Джеймс нахмурился. Его не должны посещать такие мысли. Грейси не его женщина и никогда ею не будет.

– На что ты смотришь?

Требовательный голос Грейси прервал его неподобающие мысли. Он глупо переспросил:

– Что?

Она расправила плечи и поставила руки на бедра.

– У тебя неодобрительный взгляд, как это часто бывает. Если тебе не нравится это платье, вини не меня, а свою невестку.

Джеймс застыл. Все повернулись к нему и воззрились на него с интересом. В отличие от Грейси Джеймс терпеть не мог оказываться в центре внимания, вот почему ему нужна была милая тихая девушка, которая ненавидит сцены так же сильно, как он. Он покачал головой.

– У тебя паранойя.

– Ну вообще-то, ты на нее пялился с сердитым видом, – заметила Мадди, пожав плечами.

Джеймс посмотрел на сестру и прищурился. Маленькая предательница.

– Я просто думал о своем, мои мысли не имели никакого отношения к Грейси. Она случайно оказалась в моем поле зрения.

Шейн хмыкнул. Сесилия ткнула его локтем в бок.

– Ха! Видишь, она тоже это заметила. Мне не почудилось.

При каждом слове Грейси нацеливала на него указательный палец. Джеймс стиснул зубы. Он подумал о своем намерении быть на протяжении этого уикенда любезным. Джеймс гордился своей самодисциплиной и умением следовать собственным решениям. Это были краеугольные камни его жизни. К тому же эксперимент можно считать достоверным только в том случае, если он проведен корректно. Да, Грейси представляла для него вызов, но небольшие трудности только закаляют характер. Он не должен допустить, чтобы она взяла над ним верх.

Он одарил ее самой любезной из своих улыбок, той, которую он приберегал для выпускных вечеров, когда ему предстояло иметь дело с какими-нибудь важными спонсорами университета.

– Грейси, ты выглядишь довольно мило.

– Какая разница! Я не нуждаюсь в твоем одобрении!

Грейси резко повернулась, и через секунду дверь ванной громко хлопнула за ее спиной.

Митч покачал головой.

– Господи, какой же ты идиот!

– Что-о? Я сделал ей комплимент.

Джеймс отпил вино из стакана. Не просто отпил, а сделал изрядный глоток, если быть точным. Из них двоих безрассудная она, а не он.

Сесилия вскинула брови.

– Ты ей сказал, что она выглядит мило.

«А они чего ожидали? – подумал Джеймс. – Что я стану лебезить перед ней?» Слово «мило» вполне безопасный комплимент и соответствует его критериям любезности.

– Да. И что из этого?

Митч фыркнул и покачал головой с таким видом, словно Джеймс был не просто глуп, а безнадежен. Джеймс поправил очки и вздохнул. Надеясь на мужскую солидарность, он перевел взгляд с Митча на Шейна.

– Чем плохо слово «мило»?

Раньше, чем они успели ответить, в комнату решительной походкой вернулась Грейси. Ее сапоги сердито стучали по недавно покрашенному дощатому полу.

– Женщине не говорят, что она выглядит мило. Мило выглядят бабушки. Или щенки.

– В жизни не слышал ничего глупее.

Услышав в собственном голосе снисходительные нотки, Джеймс недовольно поморщился. К сожалению, старые привычки очень живучи. Он глубоко вздохнул и напомнил себе, что нужно придерживаться плана. Он еще мог спасти положение.

– Я не глупая, – заявила Грейси голосом, полным злости.

– Не извращай мои слова! – В груди Джеймса шевельнулся гнев, но он его подавил. Он не сдастся. Он сохранит контроль над ситуацией. Он допил вино – гораздо быстрее, чем следовало, учитывая, что днем он перекусил совсем немного.

– Как ты можешь настолько не разбираться в женщинах?

В этот момент Джеймсу больше всего на свете хотелось показать ей, насколько она не права.

– Уверяю тебя, я говорил множеству женщин, что они мило выглядят, и ни одна из них не устраивала из-за этого истерику.