– Как ты можешь причинить ей боль? – спрашивает она озадаченно.

Я тру рукой лоб. – Она не хочет помнить. Что бы это ни было, но она по какой-то причине не хочет говорить об этом. Я не собираюсь заставлять ее вновь пережить это, потому мне надо знать. Потому что на самом деле я не хочу знать.

– Ты снова совершаешь глупость, – ругает меня Рей.

– Может быть. Но у меня в запасе только неделя, и я собираюсь провести ее так, как я хочу.

– Ты спал с ней, – стонет Рей, как будто это все объясняет.

– Это к делу не относится, – отвечаю я, защищаясь. – Я волнуюсь за нее.

– Ты влюблен в нее, – быстро исправляется Рей.

– Нет, – инстинктивно отвечаю я. Но тут же замолкаю.

Мы оба молчим в течение минуты.

– Твоя жизнь превращается в кошмар. И будет только хуже, когда ты не сможешь больше игнорировать все, что она скрывает.

Я откидываюсь в кресле, тяжело вздыхая, голова идет кругом. Неужели это на самом деле происходит со мной? Неужели я действительно сижу здесь и пытаюсь понять, влюблен ли я в Найэль?

– Ты не можешь любить человека, которого на самом деле не знаешь, – говорит она. – И мне придется сказать Мауре. Мне жаль, Кэл. - Она вешает трубку.

Я закрываю глаза и провожу пальцами по волосам.

Я знаю Найэль. Я точно знаю, кто она. Но я не собирался втягивать в это Рей. По отношению к Найэль я чувствую то же самое, что испытывал большую часть своей жизни к Николь. Ничего не изменилось. Меня всегда влекло к ней. К любому ее образу. С того самого дня, когда я увидел ее в том желтом платье. Так может быть… пришло время сказать ей.

Я делаю глубокий вздох. Не могу поверить, что собираюсь сделать это. От одной только мысли у меня вот-вот скрутит живот. Но… она это заслуживает. И ей необходимо знать.

– Эрик! – зову я, открывая дверь своей спальни.

– Что случилось? – спрашивает он, высовывая голову из комнаты.

– Ты можешь остаться в студенческом клубе сегодня вечером?

Он закатывает глаза. – Вау. Я тоже рад тебя видеть.

– Мне просто нужен еще один вечер. Я должен кое-что сделать, – говорю я, зная, что ему не за что зацепиться.

– Ладно, никаких проблем.

Понятия не имея, как долго она будет гулять, я хватаю куртку и ключи от грузовика. – Спасибо, – говорю я через плечо и выбегаю из квартиры.

* * *

Я сижу на кушетке, вытирая потные руки об штаны в сотый раз, в ожидании, когда откроется дверь. Ее нет уже три часа, и я готов сорваться и пойти искать ее. Но я не хочу рисковать и быть разоблаченным, если вдруг она вернется, а меня здесь не будет. Особенно после того, как я два часа потратил на то, чтобы подготовить свою комнату.

Вместо того чтобы пялиться на дверь, я решаю, что мне лучше снова попробовать дозвониться до Ришель. Я слушаю телефонные гудки. Когда на другом конце отвечают, дверь открывается, и я подпрыгиваю на кушетке, бросая трубку.

– Он умер, – произносит Найэль, задыхаясь, когда ее красные, опухшие глаза встречаются с моими.

– Что?! – Мое сердце начинает бешено биться при виде ее заплаканного лица. – Кто умер? Я подбегаю к ней и обнимаю. Она прижимается ко мне, я толкаю дверь ногой и веду ее к кушетке. Я опускаю ее на подушку рядом с собой и глажу ее по спине.

Я спрашиваю нежно: – Найэль, кто умер?

Она бормочет между всхлипываниями: – Гас.

Я закрываю глаза. Бездомный мужчина, с которым она говорила в переулке в тот день, когда была метель. Я не знаю, что сказать, поэтому просто целую ее в макушку.

– Я думала, что он спит, – говорит она приглушенным голосом, уткнувшись лицом в мою грудь. – Но он не пошевелился, когда я позвала его. Он просто лежал там, даже когда я коснулась его. Он был таким… холодным.

Я сжимаю губы. Я не знаю, что делать, как подбодрить ее. Но в таких ситуациях всегда нелегко.

* * *

– Привет, чувак. Я потерял тебя в Шэнноне. Я хотел спросить, во сколько ты заберешь меня сегодня вечером, - я придерживаю телефон подбородком и вытаскиваю ключи из зажигания. Я провел день с Брэди и Крейгом, переезжая с одного барбекю по случаю выпускного на другое. Теперь, когда мы окончили школу, Рей не хочет иметь ничего общего с нашими одноклассниками, поэтому она решила провести день со своей подружкой, Ниной.

– В семь, – отвечает он. – Нам еще нужно попасть на три выпускных бала.

– Три? – в шоке произношу я.

– Да, мне пора. Мои родственники только что приехали, – говорит Брэди, прежде чем повесить трубку.

Я останавливаюсь на подъездной дорожке, когда вижу краем глаза что-то красное в лесу. Я щурюсь сквозь очки, чтобы понять, что это. Рядом с домом на дереве есть какое-то движение. Я не знаю, что удерживает меня от того, чтобы пойти туда, но я все равно иду. Вдруг откуда ни возьмись выскакивает Хенли, он виляет хвостом, а его язык свисает изо рта.

– Привет, дружище, – говорю я, наклоняясь, чтобы почесать ему голову. Когда я выпрямляюсь и снова смотрю в лес, то определенно вижу кого-то, но не могу разобрать, кто это, так как расстояние по-прежнему большое. – Пойдем, Хенли. Посмотрим, кто там.

На секунду я подозреваю, что это Рей, но я знаю, что она не была в этом лесу с тех пор, как мы были маленькими. А может быть это кто-то из соседских детей пришел проверить дом на дереве. Учитывая, какой он старый, и что это был один из проектов моего отца, наверное, это не самая лучшая идея. Если серьезно, то нам нужно разобрать его прежде, чем кто-то упадет… снова.

В последнюю очередь я ожидаю увидеть Николь. Как только я вижу красную ленту в ее волосах, Хенли перестает бежать.

– Хенли! – кричу я инстинктивно. Услышав мой голос, она поворачивает голову в мою сторону, отбрасывая волосы с лица. Она плачет. Я останавливаюсь.

Хенли тыкается носом ей в лицо, требуя к себе внимания. Когда он лижет ей лицо, она чешет ему голову и смеется, всхлипывая. Хенли усаживается рядом с Николь, которая сидит на усыпанной листьями земле, прислонившись в дереву и вытянув перед собой ноги.

Я медленно иду к ней, боясь сказать не то, что нужно. Поэтому я ничего не говорю. Я просто молча сажусь на землю с другой стороны от Хенли, чья голова лежит на колене Николь, в то время как она поглаживает ему спину. Прислонившись к коре, я тоже кладу руку на его золотистую шерсть. Не глядя на нее, я наблюдаю, как ее тонкая, бледная рука гладит его шкуру. Но я слышу ее всхлипывания. Краем глаза я замечаю букет полевых цветов, зажатых у нее в кулаке. Она прижимает руку к животу, как будто держится за него. Волосы Николь полностью скрывают ее лицо, но каждый приглушенный всхлип отдается содроганием в ее спине.

Никто из нас не говорит ни слова. Мы просто сидим, прислонившись к дереву, гладя Хенли. И тут я чувствую, как ее холодная рука касается моей кожи, и замираю. Она кладет свою руку поверх моей и сгибает пальцы вокруг нее. Я поднимаю голову, но она не смотрит на меня. Ее взгляд направлен на цветы.

Я нежно сжимаю ее руку. Я все еще не знаю, что сказать, особенно если учесть, что мы не разговаривали пять лет. Я хочу спросить ее, что случилось. Я хочу подбодрить ее, избавить ее оттого, что причиняет ей боль, что бы это ни было. Но я не могу ничего сделать, кроме как держать ее за руку до тех пор, пока она не выпускает ее. Она встает и поправляет красную юбку, прежде чем уйти. Я замечаю, что она забыла цветы на земле рядом с деревом. Но я не зову ее. Я просто смотрю, как она уходит.

* * *

Я просто позволил ей уйти, не сказав ни слова, после этого я ее больше никогда не видел. Я только слышал, как она кричит на своих родителей в тот вечер. И я все еще не могу вспомнить подробности. Так что это был последний образ Николь в моей памяти, пока я не встретил Найэль.

Я беру в руки лицо Найэль. Ее глаза сияют, а щеки красные и сырые от слез. – У него была тяжелая жизнь. И ты была в ней одним из лучших эпизодов.

Я наклоняюсь и прижимаюсь к ее губам, надолго задержав поцелуй, прежде чем остановиться.

– Спасибо, – шепчет она, кладя щеку мне на грудь и крепко обняв меня руками. – Он давно ждал, чтобы уйти. Я знала, что это случится. Но от этого не легче. Она тяжело вздыхает.

– Да, это так, – говорю я. Я держу ее, пока она не успокаивается. Когда она смотрит на меня, я поглаживаю ее влажные щеки большими пальцами, чтобы вытереть ее слезы. – Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? Мороженое? Маршмэллоу? Чипсы? Горячий душ в темноте?

Она тихонько смеется. – Со мной все будет в порядке. - Она встает и направляется в сторону спальни. Я подпрыгиваю. Я не хочу, чтобы она туда входила. Не сейчас.

– Как насчет того, чтобы уехать? – поспешно говорю я.

– Что? – оборачивается Найэль.

– Давай уедем из Креншоу, – предлагаю я, мой пульс зашкаливает.

– Куда ты хочешь поехать?

Я улыбаюсь, заметив интерес в ее глазах. – Ммм… в Орегон. В хижину моего дяди. В эти выходные он собирается в поход. Мы там будем совершенно одни. И… там нет снега.

Она смеется. – Хижина в лесу только для нас двоих на выходные?

– Или до конца недели, – предлагаю я. – На твое усмотрение. Он не будет возражать. И я смогу поработать у него в гараже, пока мы будем там. Мне бы не помешали деньги.

Найэль в задумчивости кусает нижнюю губу. Потом она медленно улыбается и говорит: – Хорошо. Давай проведем оставшуюся часть недели в Орегоне.