- Но она лжет! Она думает, что спрячется за этой кукольной улыбкой, - раздражено ворчит Рей. - Ее дочь в Креншоу. Она должна знать, что ты в Креншоу из разговоров с твоей матерью. Она не попыталась бы нам выдать все это дерьмо про Гарвард, если бы знала, где ее дочь.

- То есть ты думаешь, они скрывают что-то? – спрашиваю я, продолжая идти в отдел хлебобулочных изделий.

Рей останавливается в проходе, заставляя раздраженных покупателей обходить нас вокруг, ее лицо искажается от гнева. – Черт, конечно. Что-то не правильно, Кэл.

Я медленно выдыхаю. Все становится немного сложнее.


*     *     *


Сидя за праздничным столом длинною в милю, заполненным моей семьей, я оказываюсь в гомоне голосов, смеха и препираний – как и каждый праздник в моем доме.

Через стол мой десятилетний кузен, Томми, призывает нашего восьмилетнего кузена, Генри, есть пюре без рук. И когда Генри наклоняется, чтобы опустить свое лицо в вязкую массу, я слышу «Генри Дэвид, не смей этого делать!» – голос становится громче шума с другого конца стола, прежде чем он успевает сделать что-либо. Я выпускаю короткий смех и откидываюсь назад на свой стул, нежась в хаосе. Это комфорт в его странном виде. Праздники не были бы такими же без всего этого. Интересно, чем в этот момент занимается Найэль.

- О чем думаешь? - спрашивает находящаяся рядом со мной Рей, вытаскивая наушник из своего уха. Она утверждает, что слушание музыки, вместо моих младших кузенов, удерживает ее от рукоприкладства. За эти годы наша семья стала ее. Несмотря на то, что мама обычно должна уезжать рано, предпочитая ускоренный ритм праздничных поездок нашему безумию в День Благодарения.

- Моя семья – это какое-то сумасшествие, - говорю я ей.

- Твоя правда.

- Но не могу себе представить, что у меня этого не будет каждый год, - продолжаю я. – Так…и чем же она занимается прямо сейчас? Мы знаем, что она не с семьей. Так что она вероятно в Креншоу…одна.

- Ага. И я об этом же подумала, - говорит тихо Рей.

Мы ковыряемся в своей еде не говоря больше ни слова, вес той вероятности отнимает всякий аппетит.

Моя мама загружает посудомоечную машину, когда я вхожу со своей тарелкой и с тарелкой Рей.

- Спасибо, Кэл, - говорит она, когда берет их и загружает в открытый отсек. – Можешь помочь закрыть эти миски пищевой пленкой и разместить их в холодильнике?

Я делаю глубокий вдох, чтобы собраться с силами перед тем, как сказать. – Мам, я хочу вернуться в колледж немного пораньше.

- Насколько раньше? Ты же здесь только на выходные.

Я сглатываю. – Завтра.

Моя мама закрывает посудомоечную машину. – Почему тебе нужно вернуться так внезапно?

Я ожидал, что она спросит меня об этом, и это та самая причина, по которой я сомневался, говорить или нет. Но потом я думаю о Найэль и… я не могу остаться здесь.

Я осматриваю пол кухни, не желая обманывать. Ненавижу лгать совей маме, но также не могу пока сказать ей всей правды. – Есть друг, о котором я беспокоюсь.

- Каким образом? – спрашивает она, прислонясь к прилавку со скрещенными руками, сосредоточившись на мне.

- Готовы к десерту? – спрашивает моя тетя, заходя на кухню с оставшимися чашками.

- Не совсем, - отвечает моя мама вежливо. – Я позову тебя, когда мы закончим здесь, и сварим кофе.

Мэри смотрим на нас и кивает, оставляя снова нас наедине.

- Почему ты беспокоишься об этом друге? – продолжает мама.

- Она осталась в кампусе на каникулы, так что она сегодня в одиночестве, и…мне кажется, ей не следует оставаться одной, - отвечаю настолько честно, как только могу.

- О, - моя мама кивает. – Этот друг – девушка! - Я избегал ее изумленного взгляда. – Теперь я понимаю.

После момента размышления, она говорит. – Хорошо. Я думаю, что ты можешь вернуться завтра. Ты же все равно вернешься домой меньше чем через месяц, так что я могу не расстраиваться из-за того, что ты предпочел девушку своей матери. Иди и меняй свой билет, - дразнит она меня.

- Спасибо, мама, - отвечаю я с легкой улыбкой. – Ты же знаешь, что ты единственная важная женщина в моей жизни.

- Да, кончено, - она слегка улыбается, хлопнув меня посудным полотенцем.


*     *     *


- Я пыталась найти способ высмеять тебя за то, что ты делаешь это, - говорит Рей, когда она останавливается вдоль ограждения в аэропорту. - Но не могу. Мне нравится, что ты возвращаешься, чтобы быть с ней.

- Но я не уверен, где ее искать, когда вернусь.

- Начни с первого места, где увидел ее, - предлагает Рей. Когда она видит мое замешательство, то говорит, - в «Бин Баз». Не на вечеринке.

- Точно, - киваю я.

- Держи, - Рей дотягивается до маленькой сумки из «RadioShack» на заднем сиденье.

Я заглядываю внутрь сумки, не понимая, что там.

- Это старенький телефон…для Найэль, один из тех разовых телефонов, что используются в кино. Нам необходимо как-то связываться с ней.

- Мне кажется, их называют оплаченный телефон, но неважно, - говорю я со смехом. – Как ты его купила? Я имею в виду, у тебя же работы даже нет, кроме как быть надзирающим офицером для своего брата.

- Ну, в общем, я и не платила за него. Ты заплатил, - отвечает она. – Я украла деньги из твоего кошелька, пока мы были у Брэди прошлой ночью, и вышла, чтобы купить его этим утром на гребаном рассвете со всеми сумасшедшими поклонниками Черной пятницы.

Я смеюсь. – Не думал, что в тебе это есть.

- Я тоже, - признает она с ухмылкой. - Я не знаю, какого черта происходит, или что произошло, что заставило ее себя вести так, словно она нас не знает, но ей не следует проходить через все это в одиночестве. О, и я заходила через аккаунт Брэди на «Facebook» вчера вечером. Николь не сделала ни одной записи со времен нашего выпускного.

- В самом деле? – не могу я проигнорировать плохое предчувствие в своих внутренностях. – С выпускного?



РИШЕЛЬ

Апрель – Пятый класс


- Ты должна увидеть это, - говорю я, взволнованная тем, чтобы показать Николь, что мы нашли.

- Мне следует еще остаться ненадолго, чтобы поужинать с отцом, - отвечает она, хмурясь.

- Но это выводок птенцов в гнезде, - отвечаю я безотлагательно. – Мы можем их увидеть из окна дома на девере. Они такие милые. - Я смотрю на желтое платье с оборками и белую обувь, которую она носит, и знаю, что она действительно не может забраться, чтобы увидеть это. – Может быть … завтра.

Николь проводит вниз руками по подолу платья, поправляя его, как она делает все время.

- Хорошо … возможно, если я буду осторожна. - Она открывает свою парадную дверь и кричит своей маме, - Мама, я могу пойти с Ришель? Она хочет показать мне что-то, и затем я сразу же вернусь.

Мисси Бентли подходит к двери. – Я не знаю, Николь. Нам нужно уезжать через двадцать минут. Мы не может опоздать на ужин с твоим отцом.

- Я знаю. Я обещаю, что быстро вернусь.

Миссис Бентли сжимает свои губы и наконец-то говорит. – Ладно. Десять минут и затем я жду, что ты уже будешь здесь, иди.

Николь ярко улыбается. Я протягиваю ей руку, чтобы она взяла, и мы бежим вприпрыжку к дому Кэла.

- Это не займет много времени, - заверяю я ее, когда мы идем через высокую траву. Она разделяет травинки и шагает так, словно она балансирует на натянутом канате. – Трава тебя не испачкает, Николь.

- Но мои туфли, - объясняет она, продолжая идти на цыпочках. Если она продолжит в том же духе, у нас уйдет только десять минут на то, чтобы дойти туда. Я ожидаю ее у деревьев, стараясь изо всех сил быть терпеливой.

Когда мы наконец-то добираемся до дерева, я уверена, что время вышло. Но Николь, кажется, ни о чем не беспокоится, кроме как о грязи, которая может коснуться ее туфель. Николь идет так, словно пытается не касаться земли.

Рей и Кэл высовывают свои головы из двери и бокового окна. - Мы только что видели, как мама кормила их. Они поели из ее рта. Это было так странно и удивительно!- вопит Рей вниз.

Николь ждет, что я пойду первая, возможно, потому что на ней надето платье. Когда я добираюсь до верха, она едва достигла середины лестницы. Я качаю головой, наблюдая, что она делает осторожные шаги по ступенькам. Она сегодня чересчур, чересчур медленная. Я поднимаюсь в дом на дереве, и Кэл освобождает место для меня, чтобы посмотреть из окна, где мы видим птиц через несколько ветвей вниз.

Затем я слышу крик и большой глухой стук. - Николь! – кричу я, мчась к двери. Я смотрю вниз, и она лежит на земле. Я бегу стремглав и спускаюсь вниз с такой скоростью, как только могу. Кэл и Рей прямо за мной. Я слышу ее хныканье, прежде чем добираюсь до нее.

- О нет. Нет. Нет, - рыдает она.

Я становлюсь на колени рядом с нею. – Ты в порядке?

Тогда я слышу резкий вдох и поднимаю глаза. Рей уставилась на ее ногу. Я закрываю рот, чтобы удержаться от крика, когда я вижу, что палка врезалась через ее кожу, прямо в ее бедро.

- Рей, беги за помощью, - командует Кэл. Она не двигается. – Рей! Беги! Сейчас!

Рей бросилась бежать.

Я беру Николь за руку, отчаянно пытаясь не разрыдаться.

- Смотри на Ришель. Ладно, Николь? – говорит Кэл, полный спокойствия. – Не двигайся.

Ее голубые глаза на мокром месте, но ни одна слезинка из них не выходит, когда она пристально смотрит на меня. Это похоже на то, словно она ожидает от меня дальнейших указаний, что делать.