— Я обнаружила твоего адвоката в машине, когда пришла домой, — объяснила она. — Поэтому напоила его кофе.

— Он не мой адвокат, — негромко резковато поправила Джулия. — Привет, Лео, как жизнь?

— Отлично. Вот, наслаждаюсь натуральным кофе. Я получил твое сообщение и решил приехать, потому что сегодня у меня свободный вечер.

— Понятно. Ну, значит, ты очень удачно встретил Аннелиз и она рассказала тебе о своей проблеме. И как, ты думаешь, ей стоит поступить?

И Аннелиз и Лео взглянули на нее с некоторым недоумением. Она подумала: что же она такого сказала? Решив, что возможно, она слишком прямо заговорила о деле, нарушив законы гостеприимства, Джулия мысленно обругала себя. Она спустила с плеча сумочку и попробовала начать осторожнее:

— Очень мило с твоей стороны, что ты проделал весь этот путь ради нас.

Кажется, на этот раз получилось. Аннелиз просияла и спрыгнула с табуретки, чтобы достать с сушилки чашку для Джулии, и налила в нее густую жидкость из стеклянного кофейника.

— Мы много о чем говорили, но нисколечко — о моей проблеме, — радостно объявила Аннелиз, передавая Джулии чашку. Та посмотрела на нее с подозрением. — Садись вот сюда, на эту табуретку. — Аннелиз показала на табурет рядом с собой. — Ты так здорово сегодня выглядишь, Джулия, правда, Лео?

— Э-э, у тебя есть какие-нибудь бумажные полотенца или что-нибудь такое? — спросила Джулия. — У меня вся нога в грязи, и ее лучше сразу вытереть, пока я не заляпала тебе всю кухню.

— Мне плевать на грязь, — сказала Аннелиз, находя рулон полотенец и вручая его Джулии. — Мне нравится быть в грязи. Это так забавно…

— Да. — Джулия присела на краешек табуретки и счистила большую часть грязи с туфли. Колготкам было суждено оставаться мокрыми и мерзко-коричневого цвета до тех пор, пока она их не снимет. — Я безумно повеселилась, свалившись в яму на тротуаре. Хохотала до слез.

Обтирая туфлю, она закинула ногу на ногу, приоткрыв кусочек стройного бедра. Закончив с этим делом, она протянула комок грязной бумаги Аннелиз, и та, нисколько не возражая, выкинула его в мусорное ведро. И тут Джулия заметила, что Лео глядит на ее ноги. Когда он поднял глаза, по ее щекам разлился румянец.

— Я впервые вижу тебя в юбке, — отметил он. — Тебе идет.

— Это предполагается носить без грязевого дополнения. — Джулия взяла со стола свою чашку, недоумевая, почему его внимание раздражает ее. Конечно, у нее есть ноги, просто она предпочитает не демонстрировать их слишком часто. Хотя многие из преподавателей в колледже ходили на работу в джинсах, но Джулия решила, что сама она начнет с внешнего вида и постепенно доберется до внутреннего состояния. Надеть юбку с пиджаком было самой очевидной демонстрацией уверенности в себе, и она выбрала ярко-красный пиджак, чтобы полностью изгнать любые тени сомнений. Ей было приятно, что она хорошо выглядит. Так было существенно легче общаться с Лео.

— Лео, так почему же ты сегодня не работаешь круглые сутки, как обычно?

— Процесс закончился неожиданно быстро, как я уже рассказал Аннелиз. Я уловил суть твоей проблемы и подумал, что мог бы заехать и разобраться во всем подробнее.

— Персональный подход, — заметила Джулия. — Ты со всеми клиентами ведешь дела в таком интимном стиле?

Он взглянул на нее, приподняв бровь, и слова застряли у нее в горле. Зачем она заговорила об интимности? Ее щеки запылали еще сильнее.

— Я ничего не имею против интимных отношений с адвокатом, — рассмеялась Аннелиз, дотронувшись до руки Лео. — Но, боюсь, двадцатичетырехчасовое обслуживание будет мне не по средствам.

Джулия изумленно посмотрела на нее, потом на Лео. Он ответно улыбался Аннелиз. Что опять нашло на Аннелиз? Похоже, она старается использовать каждого мужчину, появляющегося в доме, как мишень для своих чар. Джулия, конечно, не предполагала видеть ее во вдовьем трауре, но все же считала, что Аннелиз должна демонстрировать хоть какое-то огорчение. Скромной улыбки было бы вполне достаточно, чтобы показать миру, что она не собирается всю жизнь страдать по Стигу. Пытаться соблазнять всех мужчин, которых представляла ей Джулия, было явным перебором.

— Со мной всегда можно договориться о льготах, — невозмутимо отозвался Лео, а Джулия сделала глоток чего-то, больше всего похожего на расплавленный гудрон, и тут же закашлялась. Увидев, что она поперхнулась, Аннелиз набрала стакан воды и поставила у нее перед носом со словами:

— Выпей это.

Джулия кивнула и с выступившими на глазах слезами прополоскала рот в попытке избавиться от прилипшего к небу песка.

— Все нормально, — прохрипела она, успокаивающе подняв руку. Но судя по тому, что Аннелиз тут же снова уставилась на Лео, беспокойство присутствующих не оказалось слишком сильным. Джулия тоже обернулась к Лео и каркающе промолвила: — А ты уже давно здесь?

Он взглянул на массивные наручные часы:

— Уже около часа. Время летит незаметно, правда?

— Когда тебе весело, — закончила за него Аннелиз. — Я знаю эту поговорку. У вас есть куча ужасно трудных поговорок, но эту я выучила.

— Но ты прекрасно говоришь по-английски, — искренне заметил Лео. — Хотя это логично, раз ты пишешь диссертацию на этом языке.

— Да, у нас в Голландии все очень хорошо знают английский, — констатировала Аннелиз. — Мы вынуждены, потому что голландского никто не знает. Ты, Лео, исключение. Ты первый встреченный мною англичанин, который говорит на моем родном языке. Я имею в виду свободно, а не просто достаточно для того, чтобы найти марихуану в Амстердаме.

— Ты говоришь по-голландски? — изумилась Джулия.

— Да, — спокойно подтвердил он.

— Ты никогда мне об этом не говорил! — укоряюще заметила она.

— Ты никогда не спрашивала, — парировал он.

— А ты не сочиняешь? — спросила Джулия и тут же пожалела об этом. Это прозвучало абсолютно нелепо.

— Зачем? Чтобы произвести впечатление на твою подругу? — Лео негромко рассмеялся. — Моя мать — голландка. Но, наверное, вам с Робертом не пришлось обсуждать эту тему? Она до сих пор живет в Амстердаме.

Я вообще не много общалась с Робом, — парировала она, защищаясь. Ей было неприятно, что он снова приплел Роба, как будто лишний раз хотел уколоть ее тем, что не он был ее первым выбором.

— Роберт тоже говорит по-голландски, хотя и не так хорошо, как я, — сказал он без ложной скромности. — Мы жили в Голландии в детстве, но переехали в Англию, когда мне было десять, а Робу, соответственно, четыре. Он не успел пойти там в школу.

— А Лео ходил! — сообщила Джулии Аннелиз. — И я даже знаю ту школу, в которой он учился! Просто невероятно!

— Не так уж, учитывая, что ты из Амстердама, — спокойно возразила Джулия. — Значит, перед моим приходом вы беседовали тут по-голландски?

— Я уже несколько подзабыл его. — В Лео неожиданно просыпалась скромность, а Аннелиз настояла на том, чтобы говорить по-английски.

— Да, мне нужно все время на нем говорить, — кивнула Аннелиз. — Я должна быть уверена, что в моей диссертации не будет кучи ошибок.

— Но я же уже обещала тебе ее проверить, — заметила Джулия, все больше чувствуя себя забытой.

— Лео тоже предложил мне это! — заулыбалась Аннелиз. — Везет же мне! Может, мне еще попросить Мака, тогда у меня будет трое мозгов в помощь!

— Нет, не надо просить Мака, — поспешно сказала Джулия.

— А почему?

— Просто… Просто поверь мне. Не стоит просить его читать твою диссертацию.

Аннелиз в замешательстве посмотрела на Джулию, потом ее взгляд просветлел.

— А, я поняла. — Она замолчала и снова дотронулась до руки Лео, заглянув ему в глаза. Джулия зачарованно наблюдала за ними. — Эта твоя подруга встречается с мужчиной по имени Мак. Но ни один из них не говорит другому ни слова о любви. По-моему, это так по-английски!

— Аннелиз! — воскликнула Джулия.

— Нет, нет! — Аннелиз погрозила Джулии пальчиком и повернулась к Лео. — Джулия не хочет, чтобы я просила его читать мою диссертацию. И не хочет, чтобы я ездила смотреть на его маленьких котяток. Она не говорит об этом, но я знаю почему. Нет, Джулия, успокойся. Я знаю, что вы тут никогда не рассказываете никому о своих чувствах, даже лучшим друзьям. Но, Лео, — она покачала головой, — что бы ты стал делать с такой женщиной?

— Аннелиз, ты не поняла… — начала Джулия.

— И она обедала с этим мужчиной, — радостно продолжала Аннелиз. — Он водил ее в «Купальню». Это в городе, Лео, и это очень дорогой ресторан, и там она так напилась, что позволила своему коту съесть мою рыбку. На следующий день она рассказала мне об обеде, и я спросила ее, не хочет ли она заняться сексом с этим мужчиной…

— Аннелиз! Прекрати сейчас же! — Джулия в смятении подалась вперед.

— Англичане, англичане! — Аннелиз махнула рукой. — Для вас секс — это что-то, что делается в темноте, не снимая носков! А по-моему, секса не надо стыдиться, как ты думаешь, Лео?

Лео украдкой взглянул на Джулию. Она смертельно побледнела и отрешенно смотрела на свою чашку расплавленного гудрона.

— Так вот, — продолжала Аннелиз, — она ответила — нет, она никогда, ни за что не будет заниматься сексом с этим мужчиной. И я подумала, что же это за мужчина, если она не хочет заниматься с ним сексом?

— О господи! — Джулия закрыла лицо руками.

— А потом я познакомилась с этим мужчиной. Он приехал на своем мотоцикле, и мы пили чай, вон там, в саду. И я должна сказать тебе, Лео, это просто потрясающий мужчина. Очень красивый и с такими замечательными плечами и глубокими, как река, глазами. И я поняла.

— Что же ты поняла? — мимоходом спросил Лео.

— Что она влюблена! — торжествующе объявила Аннелиз. — И когда я съездила с ним покататься на мотоцикле и посмотреть его котят и его росписи, я поняла, что он тоже влюблен. — Она кивком подчеркнула свое заключение. — Вот так-то. Мне кажется, это все очень по-английски, спать с людьми, которые тебе не нравятся, и хранить целомудрие с теми, кого любишь. Лео, ты должен объяснить своей замечательной подруге, что она не должна так насиловать себя, что ей нужно впустить этого мужчину в свою жизнь. Тебе так не кажется?