— Не переживай, Лео, — ответила она, поднимаясь. — Я на это и рассчитывала.


Джулия ввалилась в свою квартиру, мебель и прочие предметы плавно покачивались перед ее глазами. Она неловкими движениями поставила чайник и приложила палец к губам в ответ на мяуканье Блошкин-Дома.

— Ш-ш-ш! Ты разбудишь башмачников!

Она, икая, перебирала чашки, пока наконец не вспомнила, что хотела достать всего лишь одну из буфета и положить в нее чайный пакетик.

— Мой маленький Блошкин-Дом, — проворковала она хриплым шепотом. — Я немножко навеселе. Ты же не будешь меня ругать? Я так хорошо провела время! Ни за что бы не подумала!

Кот снова мяукнул, она, пошатываясь, обошла кухню в поисках кошачьего корма и выложила полбанки ему в мисочку. Он терся об ее ноги и окружающие предметы и, привалившись к дверце буфета, с грохотом захлопнул ее.

— Ш-ш-ш! — снова произнесла Джулия. Потом у нее в мозгу шевельнулось какое-то воспоминание. — А ведь башмачники опять полезли в пещеру! Все в порядке, Блошкин-Дом, мы можем шуметь сколько угодно.

Кот не обращал на нее внимание, полностью спрятав морду в мисочке и задрав хвост. Она смотрела на него, чувствуя, что ее продолжает беспокоить что-то, но что — она не может вспомнить. Башмачники уехали. Аннелиз заходила к ней вчера вечером и что-то говорила. А, вот оно в чем дело! Она забыла покормить рыбок!

— Вот черт, — пробормотала она, нетвердо проходя через кухню и отыскивая ключи Аннелиз, лежащие поверх стопки листков, приготовленных для работы. Она помахала связкой в воздухе. — Ну как, Блошкин-Дом, я похожа на святого Петра?

Она снова икнула и нахмурилась. Она не чувствовала себя такой пьяной, когда была с Лео, это точно. Обед был великолепен, блюда невероятно вкусные, красиво сервированные и ужасно дорогие, хотя их оказалось явно мало для того, чтобы перебить действие всего алкоголя, который они поглотили. Она обрадовалась, что Лео не собирается садиться за руль после двух виски, бутылки чудесного красного и стакана портвейна. Они очень мило побеседовали. Он рассказывал ей о своей работе, о том, какой напряженный у него график, и она узнала, что он практикующий адвокат. Это крайне удивило ее. Он расспрашивал ее о вечерней школе, и она рассказала ему о ней. Очень остроумно, как ей помнится. Она вновь нахмурилась. Ну по крайней мере собственные слова тогда казались ей остроумными. Потом они пили кофе, и она согласилась на портвейн. А вот это было уже неразумно, очень неразумно. Но ей казалось, что она достаточно твердо стоит на ногах, когда они прощались, и, к счастью, без лишних церемоний, лишних слов и колебаний — стоит ли поцеловаться на прощание. Он просто сказал ей: «До свидания» и пошел прочь по Джордж-стрит к станции, растворившись в толпе подвыпивших студентов. А она без приключений добралась до автобусной остановки и приехала домой. Наверное, все дело в свежем воздухе и в том, что она смешивала напитки, чего не стоило делать. Именно поэтому она едва не провалилась в яму, оставленную рабочими на краю тротуара. Хорошо, что этого не случилось, потому что провести там ночь было бы просто ужасно.

— Надо покормить рыбок, — твердо произнесла Джулия, глядя на Блошкин-Дома, который наконец оторвался от миски и выжидательно смотрел на нее. — Пошли, обжора! Пойдем и спасем бедных маленьких рыбок от голодной смерти.

Джулия вскарабкалась по лестнице на второй этаж, то и дело останавливаясь, чтобы прислониться к стене. Она очень аккуратно повернула ключ в замке, не желая, чтобы другие жильцы услышали ее и обнаружили в таком состоянии. Она толкнула дверь и пропустила кота вперед, остановившись, чтобы вновь икнуть, прежде чем последовала за ним.

Джулия включила свет и, прислонившись к двери, неодобрительно покачала головой, увидев царящий на кухне беспорядок. Она не считала себя очень аккуратной, но Аннелиз превзошла ее. В раковине высилась гора немытой посуды, а по столу были разбросаны альпинистские журналы. Должно быть, в этот раз они собирались в большой спешке. Среди журналов она заметила тарелку с недоеденными остатками чего-то вроде бобов, пищи, которую, по ее мнению, только голландцы могли брать в рот.

Она пробралась в спальню, зажгла там свет и направилась к аквариуму.

— Маленькие, маленькие рыбьи существа, — пропищала она, прислоняясь носом к стеклу. — Простите, простите меня, что я забыла про ваш обед. Вы ведь простите меня?

Они смотрели на нее своими глазами-виноградинами, в которых не было ни намека на прощение. С чувством вины она сняла сетку, закрывающую аквариум, и посмотрела на рыб сверху вниз.

— Маленькие рыбки. Вы голодны, мои крошки? — Она взяла баночку с кормом, открыла крышку, и в воздух поднялось облачко легкой пыли. Вскрикнув, она погрузила кончики пальцев в баночку и начала посыпать кормом поверхность воды, восхищенно наблюдая, как существа причудливой окраски взметаются, словно плавующее конфетти, и тянут губы к поверхности, хватая корм.

— Миленькие маленькие штучки, — приговаривала она. — Ваша мамочка уехала? Она опять поехала трахаться в Йоркшир? Не беспокойтесь, тетя Джулия позаботится о вас.

— Джулия? Что ты делаешь?

Джулия вскрикнула, выронила баночку с кормом и подскочила одновременно, но, не удержавшись на ногах, упала на колени на толстый ковер. Она в полнейшем ужасе глядела на кровать. Ей это чудится или на кровати действительно сидит Аннелиз в майке и смотрит на нее в крайнем замешательстве? Она старательно заморгала, сердце готово было выпрыгнуть из груди, но Аннелиз никуда не делась, причем, принимая во внимание обстоятельства, она выглядела неожиданно спокойной.

— Мама дорогая! — пролепетала Джулия. — Какого черта ты делаешь в кровати? Я думала, вы полезли в пещеры?

Аннелиз, не двигаясь, наблюдала, как Джулия пытается встать с пола. По всей видимости, она удобно устроилась и не желала менять положение.

— Я и не собираюсь никуда уезжать до завтра, — сказала она. — Я же говорила тебе, когда отдавала ключи. Я предлагала лучше отдать их тебе сразу, на тот случай, если тебя не будет дома в субботу. Разве ты не помнишь?

— Нет, — ответила Джулия. — Я напилась.

— Ладно, — все так же невозмутимо произнесла Аннелиз. — Ты не грабитель, и слава богу. Можешь идти теперь.

— Хорошо.

Джулия попыталась взять себя в руки и направить к двери. Слава богу, что с Аннелиз в эту ночь не было ее бойфренда. Ей даже подумать было страшно, на что она могла наткнуться здесь. Она поплелась к двери.

— Послушай, — она обернулась смущенно, — Аннелиз, пожалуйста, прости меня. Мне очень стыдно. Я не хотела тебя напугать.

— О, я не испугалась. — Аннелиз потрясла своим «хвостом», укладываясь снова на подушки. — Только не забудь положить сетку… — Она резко умолкла, глядя на аквариум, на ее лице отразился неподдельный ужас. Джулия быстро повернулась в том же направлении, куда смотрела, раскрыв рот, Аннелиз.

— О боже!

Она бросилась к Блошкин-Дому, пытаясь схватить его, но он увернулся и бросился прочь, зажав в челюстях нечто маленькое, оранжевое и несчастное. Он скрылся в кухне. Джулия вновь взглянула на Аннелиз, чтобы хоть что-нибудь сказать, но по ее белому потрясенному лицу поняла, что никакие слова уже не исправят положения.

— Я поймаю его. Не волнуйся.

Джулия бросилась на кухню, упала на пол и попыталась схватить кота. Но было уже слишком поздно. Даже сквозь туман, застилающий глаза, Джулия смогла разглядеть, что по крайней мере половина рыбки уже скрылась в глотке Блошкин-Дома, и все остальное должно было последовать туда же в ближайший миг. «По крайней мере, — подумала она, испытав краткий прилив облегчения, — бедное создание не долго мучилось».

— Аннелиз, не входи! — предостерегающе крикнула Джулия. Аннелиз, по всей видимости, пока была не в силах спуститься с кровати. — Оставайся там. Я… М-м-м… — Она пыталась подобрать правдивые слова. — Я… Я куплю тебе другую! — наконец заключила Джулия, в отчаянии прижимаясь щекой к линолеуму.

— Вон отсюда! — донесся отчаянный вопль из спальни. — Вон отсюда сейчас же!

— Да-да, — пробормотала Джулия, пытаясь дотянуться до Блошкин-Дома, который уже окончательно заглотил рыбку и выглядел чрезвычайно довольным собой. Ей наконец удалось его поймать, она крепко прижала его под мышкой и бросилась прочь из квартиры Аннелиз вниз по лестнице.

Швырнув кота перед собой в кухню и захлопывая дверь, она прошептала:

— Ты полный ублюдок! Как ты мог такое сделать! И тебе не стыдно облизываться?! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

Кот мяукнул, и Джулия, проходя в комнату, одарила его злобным взглядом. Было очень тихо. «Сдвинулась ли Аннелиз наконец с места? — подумала она, обессиленно опускаясь на кровать, и посмотрела в потолок в ожидании какого-нибудь гневного взрыва.

Блошкин-Дом потрусил вслед за ней, уселся и начал умываться. Через некоторое время она услышала шаги наверху. Наверное, Аннелиз подошла к аквариуму, чтобы положить на место сетку.

Почему, почему же она не закрыла ее, когда Блошкин-Дом был там с ней?! Голова у нее кружилась так сильно, что это начало ее мучить. У нее возникла мысль взять пузырек с антидепрессантами, стоящий возле кровати. «Не употреблять с алкоголем». Да, это кое-что объясняет. Смертельное сочетание. По крайней мере для рыбки Аннелиз. Она захихикала, зажимая рот ладонью. Блошкин-Дом, прищурившись, глядел на нее, и она постаралась посмотреть на него грозно, но ее плечи начали трястись от смеха.

Наконец сверху послышались всхлипывания Аннелиз. Джулия прекратила смеяться и улеглась на кровать, глядя вверх. Она должна, вне всякого сомнения, купить ей завтра новую рыбку. Это самое малое, что она может сделать.


Утром в субботу, когда Джулия пыталась утихомирить головную боль чашкой крепкого чая и однотомником «The Archers», в ее дверь постучали. Она дотащилась до двери и открыла. Это была Аннелиз, в спортивном костюме, бледная и заплаканная.