— Позволь мне поправить тебя, — возражает сестра теперь резким голосом. — Что касается «магической силы» нашей семьи, то, на самом деле, это ты попросила отправить тебя в Техас, чтобы найти ее, не так ли, дорогая сестра? Почему ты не можешь попытаться и посмотреть на это как на самую ценную возможность найти то особенное, что делает тебя тобой? Я гарантирую, что это не создание ложного резюме.

Я так крепко сжимаю телефон, что у меня болят пальцы.

— Спасибо за ничего, Сиси. Мне нужно идти. Я так занята здесь, получая собственный жизненный опыт!

Вешаю трубку, прерывая ее. Я всегда жалею, что прошу помощи у сестры; она заставляет меня действовать агрессивно. С раздражением поворачиваюсь к листу регистрации на стене и подношу ручку к его поверхности, царапая свое имя.

Когда я собираюсь отвернуться, слышу шум из открытой двери зала. Останавливаюсь и прислушиваюсь.

Тишина.

Я подхожу к двери и заглядываю внутрь. Я никого не вижу на сиденьях, поэтому иду дальше, оглядывая сцену. Никого. Ничего.

— Привет? — кричу я, как полуголая девка в фильме ужасов, прежде чем ее поймает и выпотрошит убийца. — Тут есть кто?

Никто не отвечает. Иду по проходу, привлеченная тишиной. Поднимаюсь по ступенькам и становлюсь посреди сцены, осматривания сиденья, которые лишь наполовину освещены светом, исходящим от сцены.

На моем лице расползается улыбка. Никто не использует этот зал, по крайней мере, пока не начнутся прослушивания и репетиции. По словам моих друзей, эта большая комната пока что заброшена.

Этот зал мой.

Представляю места, до стен заполненные людьми, которые купили билеты. Представляю гул оживленной толпы, пока люди наслаждаются музыкой и ждут начала первого акта. Я представляю себя, стоящей за кулисами, заламывающей руки и с волнением ждущей, когда поднимут занавес. Это мой звездный час. Это мое представление.

На этой большой сцене я чувствую больше уединения, чем в общежитии. Желание выразить себя становится все сильнее и сильнее… пока больше не могу сдерживать его. Первое, что приходит мне на ум — песня, которую никто не слышал, «Дворец из камня». Я размыкаю губы и пою:


Я построила каменный дворец,

Место, которое я могу назвать своим.

Вот моя кровать,

Чтобы положить голову

И мечтать о том, что я не одинока.


Что я выиграю за такой подвиг?

Двери обманчиво тонкие.

Но я воздвигла настолько высокие стены,

Что они почти целуют небо,

Чтобы никто не мог пробраться внутрь.


Там нет прислуги, чтобы помочь с беспорядками.

Там нет гостей, чтобы восхищаться моими нарядами.

Обеды готовят себя сами,

Пока я вытираю пыль с полок

И смотрю, как прогрессирует моя жизнь.


Я актриса, которая не показывает страха.

Самая храбрая во всей моей биосфере.

И по моему гриму

Ты видишь людей, которыми я была,

И людей, к которым никогда не подойду.


Это работа — забраться на трон,

Изготовленный из кредитных карт и силикона.

Не смей отдавать свое сердце,

Или ты развалишься на части

Прямо здесь, во дворце из камня.


Закончив петь, я представляю, как зрители взрываются аплодисментами. Смотрю на толпу и принимаю все это, радуясь. Мне становится интересно: на сцену бросают цветы? Я могу почувствовать их запах, закрыв глаза.

Слышу шум позади себя. Оборачиваюсь, встревоженная этим.

Парень, мысли о котором преследуют меня днем и ночью, стоит возле стойки для осветительного оборудования и смотрит на меня. Его взгляд свиреп и сосредоточен, губы слегка приоткрыты.

Черт. Он все слышал.

— П-простите, — бормочу я, мое лицо становится пунцовым. — Я… Я не подумала, что…

Его футболка обтягивает широкие плечи, которые переходят в мощную мускулистую шею. Его большие грудные мышцы словно смотрят на меня, прямо как он, и в этот момент он похож на статую бога. Бьюсь об заклад, его мускулы такие же твердые и непреодолимые. Я представляю себе звук столкновения наших тел и металлический лязг осветительных приборов, ударяющихся друг о друга из-за нашего столкновения с ними.

Погодите. Какого черта я вообще думаю об этом?

— П-простите, — повторяю я, смущенная и униженная. Все, что он делает — смотрит на меня. Он не сказал ни одного чертового слова. — Это… это было не так уж плохо, не так ли?

Его взгляд проникает в меня, воспламеняя. О, эти глубокие, темные глаза. Он выглядит таким опасным… таким измученным…

Таким сексуальным. Мое сердце колотится. Я не могу вздохнуть.

— О, — говорю дрожащим голосом. — Это было настолько плохо. Меня ведь не должно быть здесь, да? Я просто… я просто пойду.

И так я и делаю — спотыкаясь, мчусь вниз по ступенькам. Звук моих ног, шлепающих по плитке вестибюля, режет слух, пока я стремительно выбегаю из театра.

Глава 4

Деззи


— Так этот парень… застукал тебя за пением?

Я вздыхаю, подавленная, опускаю голову на стол, а потом смущенно киваю.

— В нашем университете есть несколько сексуальных парней, — признается Виктория, — но я не знаю того, кто застукал тебя. Если ты расскажешь мне больше, я, возможно, узнаю его имя. Есть Джерри, сокращенно от Джереми. Есть Аарон. О, или Йен…

Правда в том, что я не хочу, чтобы ты знала, кто это.

— Все хорошо. Я просто надеюсь, что это не доставит мне неприятностей. Я хочу произвести хорошее первое впечатление.

— Да, прибереги это для прослушивания в пятницу. — Она подмигивает и толкает меня в плечо. — Расслабься. Все будет хорошо. Эй, я не знала, что ты умеешь петь.

— Сомневаюсь, что я хорошо пела. Он просто смотрел на меня как на идиотку, и… — Я даже не могу закончить предложение, не желая снова пережить это. — Мне нужно поработать над моими отрывками для прослушивания. Я не понимаю, почему…

— Почему прослушивание будет в первую же неделю учебы? Ага. Тут, в Техасе, мы не ходим вокруг да около. Я уверена, что ты привыкла к такому же в Нью-Йорке. Эй, мы можем помочь друг другу с нашими монологами! Наконец-то я могу получить совет у человека, который разбирается в этом. — Она почти хихикает от возбуждения. — У меня в комнате целый книжный шкаф с различными сценариями с пометками. Эй, держу пари, ты даже можешь спеть в весеннем мюзикле.

Я не могу перестать представлять лицо того парня, как он пристально смотрел на меня после того, как я закончила петь.

— Нам лучше пойти в класс, — говорю я, замечая время на экране своего телефона.

— Первый день в технической команде! Ты видела, в какую из них тебя распределили? Они вывесили списки на двери репетиционного зала.

Двадцать минут спустя мы выбираемся с фуд-корта театрального факультета, оттуда я, спотыкаясь, бегу по извилистым коридорам к двери репетиционного зала. Ищу свое имя в списке.

Мое сердце замирает.

Я почти забыла, в какую из бригад записалась.

— Бригада осветителей? — спрашивает Виктория, глядя на меня. — Ты выбрала… бригаду осветителей? Дорогая, надеюсь, ты не боишься высоты.

Я прикусываю щеку, глядя на свое имя в списке и перечитывая его снова и снова. Тело дрожит. Нервы напряжены, а колени слабеют. Я точно знаю, почему сделала такой выбор.

— Я… хотела попробовать что-то новое, — пытаюсь сказать я с пересохшим горлом. У меня неожиданно начались проблемы с глотанием. Может быть, мои органы отказывают. Я могу умереть до того, как доберусь до класса.

Виктория задыхается в знак протеста, когда видит свое имя.

— Костюмерная команда?! Вы издеваетесь надо мной?! Нет! Этого вообще не было указано в моих предпочтениях! Черт! Это не может быть правдой…

Не могу ей даже посочувствовать, потому что слишком погрузилась в собственное затруднительное положение, если это можно так назвать. Я увижу его сегодня? Скольким людям он рассказал о том, что произошло вчера в театре? Может быть, он вообще не осветитель. Может быть, он просто… часто возится с приборами. Или, может, он вообще в съемочной группе. Как и любой студент, он каждый семестр получает назначение в разные команды, верно?

Я слишком много думаю об этом. Успокойся, Деззи.

— Ну что ж. Приходи ко мне в комнату попозже, — говорит мне Виктория, и я почти уверена, что отключилась во время ее тирады о команде костюмеров. — Мы будем разбирать сценарии! Я хочу показать тебе, что приготовила. Ты можешь критиковать меня, используя свое нью-йоркское ноу-хау.

Я нерешительно киваю ей, и мы расходимся. Молча иду туда, где у меня назначена встреча с бригадой осветителей — на главную сцену.

Сердце стучит в груди, когда я подхожу к залу. Так холодно, что, клянусь, здесь выставили кондиционер градусов на пятнадцать.

Дверь скрипит.

Я не знаю, почему так боюсь, что кто-нибудь услышит меня или вообще заметит мое присутствие.

Однако, когда я вхожу внутрь, с удивлением обнаруживаю только двадцать или около того студентов, сидящих в разброс среди первых пяти рядов сидений. После быстрого сканирования зала я понимаю, что загадочного парня среди них нет. Все в толпе, кажется, знают друг друга, болтают и смеются между собой. Два парня сидят, упираясь ногами в спинку сиденья впереди себя. Три других, перегнувшись через кресла, болтают со студентами позади них. Я здесь единственная девушка? Ни разу не встречала никого из людей, находящихся в этой комнате.