— Вы хорошо провели те две недели, что живете под моей крышей?

— Да, Арман, очень хорошо.

— И это главное, дорогая. А теперь позвольте пригласить вас в пятницу на музыкальный вечер!

— Простите, но… не лучше ли вам взять с собой кого-то из ваших любовниц? Кстати, они обижаются на вас за то, что вы их забыли в последние дни?

— Ах, моя милая, зачем попрекать меня моим прошлым…

— Арман, честное слово, я сказала это без задней мысли.

— Вот и хорошо, давайте-раз и навсегда покончим с этой темой.

— Но мы договорились, что я остановлюсь у вас временно, пока не встану на ноги, — только поэтому я приняла ваше приглашение. Надеюсь, вы понимаете…

— Ах, дорогая, — на лице француза появилась легкая улыбка, — мой рассудок понимает все, но ведь сердцу не прикажешь! — Он легонько поцеловал ее в губы. — Так вы пойдете со мной на музыкальный вечер? Без вас ни один исполнитель не доставит мне удовольствия!

— Пожалуй… да. — Аметист кивнула. Ей меньше всего хотелось обидеть радушного хозяина сухим отказом. — Я пойду с вами с большим удовольствием. Думаю, мне тоже не помешает отвлечься от своих проблем.

— Чудесно, чудесно! Но тогда вам придется принять от меня эти платья — они как раз пригодятся в подобных случаях!

— Нет, я не могу!

— Если вам так угодно, моя милая, — со вздохом отвечал Арман, начинавший выказывать признаки нетерпения, — вы можете приплюсовать стоимость этих нарядов к тому счету, по которому собираетесь расплатиться со мной в будущем. Надеюсь, это вас устроит?

Аметист лихорадочно обдумывала столь заманчивое предложение. Арман во многом прав: новые платья понадобятся ей, чтобы посещать музыкальные салоны и театры, а также в том случае, если Джон Генри добьется отмены устаревшего закона. В чем-то же ей надо будет выходить на сцену…

— Хорошо, я согласна. Арман просиял.

— Должен признаться, я недооценил одну вашу черту!

— И какую же именно?

— Вы прекрасно умеете торговаться…

— А вы просто чудесный человек! — воскликнула Аметист бросаясь на шею своему другу.

Отбивая каблучками торопливую дробь, Аметист шагала по длинному коридору Стэйт-Хауса — здания, где помещались городские службы. Она то и дело оборачивалась и подгоняла свою неловкую служанку:

— Тилли, ну что ты плетешься, как старая кляча? Я обещала мистеру Пилу прийти к нему в мастерскую в одиннадцать, а сейчас уже двенадцатый час! В двенадцать за нами заедет Арман, а мне еще надо как следует рассмотреть его работу!

— Тилли шагать так быстро, как носить его ноги, — упрямо бурчала мулатка, и Аметист обреченно вздохнула: когда на Тилли находил приступ упрямства, с ней никто ничего не мог поделать.

До берегов Америки наконец-то дошла весть, что в Париже в декабре был подписан долгожданный мирный договор между Штатами и Англией. На чрезвычайном заседании городского совета граждане Филадельфии решили, что всеобщие торжества начнутся через неделю после того, как конгресс ратифицирует этот договор. Совет также поручил Чарлзу Уилсону Пилу, автору официального портрета Джорджа Вашингтона, создать грандиозные декорации для временной сцены, на которой будут выступать отцы города и важные государственные деятели. Благодаря связям Армана Аметист недавно познакомилась с прославленным художником и была очень польщена просьбой время от времени посещать его мастерскую для обсуждения эскизов декораций. Первая встреча должна была состояться именно в этот день, и Аметист очень спешила. Она лишь на миг задержалась у двери, чтобы привести себя в порядок, и с удивлением обнаружила, что Тилли успела ее догнать.

Женщины вошли в зал — и замерли от удивления.

Весьма довольный эффектом, произведенным на посетительниц его работой, Чарлз Пил двинулся навстречу своей гостье, громко восклицая:

— Я счастлив видеть вас, мисс Грир, но хочу извиниться за то, что не могу приветствовать вас должным образом, так как мои руки испачканы краской.

— Ну что вы, мистер Пил! По словам Армана, ваша работа выглядит грандиозно, и теперь я вижу, что это действительно так!

После обмена любезностями художник принялся детально рассказывать, какими будут его декорации в законченном виде, когда их возведут на сцене в натуральную величину. Аметист так увлеклась, что не заметила, как пролетело время, однако, когда ее взгляд случайно упал на настольные часы, она невольно охнула:

— Боже милостивый — уже четверть первого, а месье Бошан ждет меня в двенадцать! Мистер Пил, я должна идти, но прежде мне бы хотелось выразить вам свое восхищение вашей замечательной работой.

Чарлз Пил учтиво раскланялся, и Аметист заторопилась к парадному крыльцу Стэйт-Хауса, где ее должен был ждать Арман. Тилли и на этот раз упрямо плелась где-то позади и заметно отстала, когда Аметист с разбегу налетела на какого-то массивного, неподвижно стоящего человека.

И как она не заметила его в сумраке длинного коридора? Аметист подняла глаза, собираясь извиниться за свою неловкость, и застыла в изумлении.

— Дэмиен! — Она отшатнулась и услышала у себя за спиной сдавленное восклицание: это Тилли наконец-то прибыла на место событий. Но оказалось, что мулатку поразило вовсе не появление Дэмиена — она не спускала глаз с высокого негра, маячившего за спиной у капитана Стрейта.

— Раймонд… Раймонд…

— Раймонд? — Аметист вопросительно посмотрела на Дэмиена, который как ни в чем не бывало ответил:

— Да, это Раймонд. Ты слишком поспешно покинула Ямайку, Аметист. Я уж не говорю о том, что вам с Тилли хватило ума поселиться у твоего «дружка», Армана Бошана! Безусловно, мне следовало предвидеть такой поворот событий, и все же я сумел тебя удивить, не так ли?

Аметист прекрасно чувствовала накал страстей, бушевавших за этой каменной маской, и ей стало страшно: что будет, когда его гнев вырвется наружу? Судя по всему, это должно было случиться с минуты на минуту.

— Надеюсь, ты хорошо провела время, когда составляла с Уильямом Шериданом план побега? Не могу не отдать должное твоему мастерству: ты отлично справилась с ролью покорной любовницы, уступившей грубой силе и согласившейся стать моей женой! Да, дорогая, я так ничего и не заподозрил до самого конца! Я был настолько глуп, что верил в искренность твоих обещаний! — Дэмиен готов был без конца обличать коварство своей упрямой любовницы, но ничего не мог с собой поделать: ему все сильнее хотелось схватить ее в охапку, прижать к себе и целовать, целовать до изнеможения… Все же он взял себя в руки и продолжил: — Как видишь, теперь я на свободе и вернулся в Филадельфию. Меня совсем не обрадовал тот факт, что ты спуталась с Бошаном, — но опять-таки мне следовало догадаться, что он тоже являлся частью твоего плана. Ты непревзойденная актриса, Аметист, и мне следует помнить об этом в будущем.

— Твои переживания по поводу нашего будущего напрасны, Дэмиен, — дрожащим голосом возразила Аметист. — Я свободна сейчас и буду свободна впредь.

— Этому не бывать! Ты непременно вернешься ко мне, попомни мое слово! — отрезал Дэмиен.

— Ни за что! Я никогда не позволю Мэриан расти под влиянием твоей черной магии и не обреку себя на вечное проклятие!

— А кто, интересно, тебя спрашивает? Ты сделаешь так, как хочу я, и точка.

— Вы глубоко ошибаетесь, месье Стрсйт — Арман Бошан поспешил прийти па помощь Аметист — Эта женщина теперь находится под моей защитой, поскольку является почетной гостьей в моем доме, и я не позволю грубить ей в моем присутствии!

— Почетной гостьей? Ха! Бошан, по-твоему, я хоть на минуту поверю в эту чушь? Да разве нормальный мужчина выдержит хотя бы час, оставшись с ней вдвоем под одной крышей?

— Вы снова глубоко ошибаетесь, месье Стрейт — перебил его Арман. — Если бы я посмел принуждать Аметист к сожительству, она сбежала бы от меня при первой возможности — так же как сбежала от вас Вы настоящий болван, поймите это наконец: утверждаете, что не можете жить без нее, но сумели так настроить се против себя, что она готова бежать на край света, лишь бы не возвращаться к вам в когти!

Слова Армана угодили точно в цель, Дэмиен побагровел от ярости, но все еще не желал сдаваться:

— Ах, как приятно встретить честного и порядочного человека! Думаю, тебе понадобится вся честность и порядочность, чтобы не пытаться удержать Аметист, когда она решит вернуться ко мне!

— Вы снова ведете себя как болван! — презрительно бросил Бошан.

— Ну, это еще неизвестно, кто из нас болван, ты или я — Дэмиен обернулся к Аметист. Содрогаясь от страха, она все же набралась мужества и твердо выдержала его взгляд — Тебе следовало подумать о том, что своим упрямством ты разрушаешь прекрасную семью. Мэриан должна быть вместе с отцом… Тилли должна быть вместе с Раймондом, а ты должна быть вместе со мной, разве не так?

— Нет! — Аметист посмотрела на искаженное болью лицо Тилли и воскликнула: — Ты не посмеешь взвалить на меня ответственность еще и за ее страдания!

— Но кто же тогда будет в этом виноват, кроме тебя? Тебе достаточно сказать лишь слово — и Тилли снова будет вместе с Раймондом.

— Нет! Нет!

Не помня себя от отчаяния, Аметист набросилась на Дэмиена с кулаками и принялась исступленно бить его по груди.

— Право же, дорогая, он не стоит ваших слез, — вмешался Арман. — Успокойтесь и пойдем отсюда!

Кое-как французу удалось оттащить несчастную от Дэмиена и, обняв за плечи, повести к карете.

— Аметист, постой! — вскричал Дэмиен, не в силах равнодушно смотреть, как уводят его любимую. — Ты так и не ответила на мой вопрос! На него есть лишь один ответ — ты его знаешь, и ты вернешься ко мне!

Тилли ни на шаг не отставала от хозяйки, и вся ее фигура выражала оскорбленное достоинство. Капитан долго смотрел им вслед, а потом обернулся к Раймонду:

— Поверь, я не испытываю особого удовольствия, используя тебя в своих целях, и мне больно видеть, как ты страдаешь. Но тебе следует набраться терпения. Нам обоим следует набраться терпения. Это всего лишь небольшая отсрочка. Скоро наши женщины снова будут с нами, даю тебе слово!