Моника Мерфи - Четыре года спустя

– Если повезет, ты будешь кончать всю ночь, – пробормотал он, и я моргнула, потрясенная, и даже не его словами.

– Что ты сказал? – Я хочу, чтобы он повторил это и убедиться, что не ослышалась.

– Ничего. – Он смотрит на меня честными, невинными глазами, так, что мне захотелось его ударить, а затем прижаться что есть сил и поцеловать. – Можешь ли ты помочь мне с английским? Завтра тест.

Как я могу сказать «нет»? В конце концов, я все еще его репетитор.

Его девушка.

Его роза.

Его дом.

Я счастлив. Черт побери, счастлив так, как не был уже довольно давно, если вообще когда-то был. Учеба – хорошо. Тренировки – отлично. Я чуть ослабил свой рабочий график, потому что только теперь осознал, насколько напряженным было мое расписание. Мне нужна по меньшей мере пара свободных часов в неделю, чтобы я мог расслабиться.

И я хочу тратить каждую свободную минуту на Челси.

Дома, забравшись с ногами на диван, я смотрю телик вместе с Уэйдом и жду Челси. Минут пятнадцать назад она прислала сообщение, что будет через полчаса и принесет ужин.

Учитывая, что желудок уже урчит от голода, а сам я сгораю от нетерпения увидеть Челси, то надеюсь, что она не задержится.

– Дез сказал, вы с ним повздорили, – говорит Уэйд как бы между прочим; он спокоен, но я понимаю, что ему любопытно.

– Типа того, – я пожал плечами. Не о чем тут говорить. – Ерунда. Просто сказал: мне надоело, что он тусуется у нас.

– Он не тусуется, и ты это знаешь, приятель. Он дает нам столько травки, сколько мы пожелаем, а иногда даже приносит пиво. Чего нам еще от него хотеть?

– Хм, не знаю. Может быть, мне не нравится, что в доме постоянно околачивается наркодилер, – пробормотал я, раздраженный, что все начинается сначала. – Он, черт его дери, торгует здесь, Уэйд. Этого больше не будет. Хватит. Я уже все обсудил с Дезом. Не знаю, что еще ты хочешь услышать.

– Значит, ты больше не хочешь, чтобы он здесь появлялся.

Уэйд не спрашивает, он утверждает. И он порядком зол.

Отлично.

– Я этого не говорил. Просто… я и так уже изрядно подмочил свою репутацию. – Мне стыдно, что я мутил с Челси под кайфом. – После всех проблем, навалившихся на меня за последнее время, я больше не хочу иметь дело с подобными вещами. Мне пора взяться за ум.

– Да ладно, Оуэн. Все дело ведь в твоей маленькой репетиторше, так? По крайней мере, так сказал Дез, – укоряет меня Уэйд.

Чертов Дез. Ему нужно держать свой болтливый рот на замке.

– Хорошо, да, это связано с Челси. Но она не единственная причина, по которой я не хочу, чтобы Дез ошивался тут.

Как же мне все объяснить и не выглядеть при этом нытиком?

– Мама, ты же знаешь, постоянно приходит, чтобы покурить травки или чего-нибудь еще. Если я завяжу с этим, то ее желание видеть меня уменьшится вдвое.

Больно осознавать, что мама хочет видеть меня только по двум причинам, и одна хуже другой.

– А второе ее желание?

– Деньги. Ей всегда нужны деньги. Она не может сэкономить даже доллар. Если у нее в кармане есть хотя бы цент, то она тут же тратит его. – Последнее время она мне не звонит. В прошлый раз я просил ее не приходить пару недель, и пока она держит обещание.

Но скоро срок истекает, и я нисколько не сомневаюсь, что она тут же явится и начнет выклянчивать еще одну подачку.

– Знаешь, если ты избавишься от травки, она начнет просить больше денег, чтобы достать ее где-нибудь в другом месте, – замечает Уэйд.

Я уже думал об этом. Обо всем уже думал.

– Пусть. Хотя бы не из моих рук.

– Не совсем так.

Проклятье. Уэйд снова прав. Бесит! Бесит то, во что превратилась мама, и то, что она заставляет меня делать. Я гадко веду себя по отношению к ней и презираю себя за это, но она первая начала, я всего лишь беру с нее пример. Она не оставила мне выбора. Вот такие запутанные отношения, и я чертовски завидую Фэйбл. По крайней мере, ей не нужно иметь дело с мамой. Она оказалась достаточно сильной, чтобы разорвать эту связь и уйти.

Почему я не могу поступить так же? Почему не могу избавиться от чувства вины, когда она смотрит на меня, умоляя дать денег, травки, прикурить ей сигарету? Ради всего святого! Почему она такая безнадежная? Почему у меня нет нормальной мамы, как у всех остальных? Но я не могу ее бросить. Мне тяжело даже думать об этом, не то что говорить.

– Передай Дезу, что я не злюсь на него. Просто скажи ему… пусть не приходит какое-то время. Мне нужно постараться отделаться от мамы, – говорю я, чувствуя себя последней сволочью.

– Я-то передам, но учти: если попытаешься вышвырнуть его из нашей жизни, я здорово разозлюсь. Мне нравится Дез. Он один из моих лучших друзей, и ты это знаешь, – говорит Уэйд.

– Ясно, остынь! Мне тоже нравится Дез. – Несмотря на то что он торгует наркотой. Но кто я такой, чтобы судить? С моей-то мамашей и запутанной жизнью.

Стук в дверь; я подскакиваю с дивана и бегу к двери. И вот она – Челси – стоит на пороге, невозможно милая в толстовке «Фотинайнерз», которую ей подарил, и черных легинсах, с волосами, убранными в высокий хвост. В руке огромный коричневый пакет, а на губах дразнящая улыбка.

– Привет, – тихо говорит она; в ее взгляде столько нежности. Все в ней… красиво.

Отстой. Я теряю над собой контроль, когда она рядом. Интересно, она чувствует то же самое?

– Привет. – Я хватаю ее свободную руку, затаскиваю внутрь и захлопываю дверь. – Отлично выглядишь.

– Я одета как разгильдяйка, – говорит она, закатывая глаза.

– То есть подаренная мной толстовка не особо хороша? – Я подношу ее руку к губам и целую пальцы, с наслаждением подмечая, как задрожали ее веки от моего прикосновения. – И ты вовсе не собиралась произвести на меня впечатление сегодня?

– Оуэн. – Она кивает в сторону Уэйда, сидящего на диване.

Никак не привыкну, что она стесняется выражать свои чувства, когда мы не одни. Мне все равно, что скажет Уэйд. Хотя я-то знаю его всю жизнь, а вот моя бедная, нервная Челси его совсем не знает.

Поэтому я не виню ее.

– Это же просто Уэйд, Челси. – Я быстро целую ее и забираю сумку, удивляясь, что она такая тяжелая. – Что ты принесла на обед? – Что бы это ни было, оно хорошо пахнет. Желудок жадно урчит, настойчиво требуя еды.

– Индийские блюда. – Она выглядит чрезвычайно довольной собой. Думаю, она надумала разнообразить мой рацион. В основном я питаюсь пиццей, фастфудом и… пиццей. А еще пью пиво, газировку и… пиво. Вот и все. – Надеюсь, тебе понравится еда. Я пробовала лишь однажды.

– Никогда не пробовал индийскую кухню, – признаюсь я, перетаскивая сумку к обеденному столу.

– Правда? – Ее голос звучит удивленно, когда она заходит в кухню. – Я принесла достаточно много, так что тебе обязательно что-нибудь понравится.

Она берет тарелки и приборы, словно живет здесь, и мне нравится, как свободно она двигается по дому. Идеально! Хочу, чтобы она всегда тут находилась. Мне приятно ее присутствие.

– Уэйд, если хочешь, присоединяйся. Тебе нравится индийская кухня? – спрашивает она, пока закатывает рукава, чтобы вымыть руки.

– Понятия не имею, – отвечает он.

– Тут много еды. Садись с нами и попробуй. Думаю, тебе понравится. – Она закрывает кран, вытирает руки, затем берет еще одну тарелку, чтобы принести все к столу и накрыть его.

Я не могу наглядеться. Она совсем не та девушка, с которой я познакомился всего несколько недель назад. Та Челси была застенчивой, спокойной и неуверенной в себе. А эта хоть по-прежнему немного застенчива и зажата, но… теперь в ней что-то изменилось.

Появилась уверенность. Это видно по тому, как она двигается, как говорит, как смотрит на меня. Я это явственно чувствую, вижу и слышу. И я понимаю, что моя милая маленькая Челси-Роза расцвела.

Я просто не могу не думать, что именно я по большей части вызвал эти перемены.

– Боже, это была пытка, – пробормотал Оуэн, когда дверь спальни захлопнулась за ним. Он прижал меня к двери, наклонился и начал целовать.

Я растворяюсь в его ласках, обхватив руками шею, зарываясь пальцами в волосы. Его рот слился с моим, такой настойчивый, но нежный, горячий и влажный, язык, скользящий вместе с моим, – облегчение и желание наполняют меня. Я ждала, хотела этого весь вечер.

Несколько часов мы просидели на диване рядом с Уэйдом, смотрели какой-то фильм, но я даже не поняла сюжета. Не смогла сосредоточиться на нем, потому что Оуэн все время ненавязчиво прикасался ко мне. Короткие невинные касания, словно ничего не значащие, но на самом деле имеющие огромное значение.

Пальцы, касающиеся моей руки, теплое дыхание, раздувающее волосы каждый раз, когда он начинал говорить, ведь он сидел ко мне очень близко. Его смех вибрировал во мне, заставляя дрожать. Шепот на ухо о том, как непонятлив Уэйд, губы касаются кожи, а кажется, словно всего тела, вызывая сладкую до глубины души дрожь.

Забавно. Глупо. Знаю, но мне все равно. Я одержима желанием быть с Оуэном, и я никогда не была счастливее.

Хотя я немного боюсь. Я – это просто… я. А он такой… он. Легко улыбается, непринужденно смеется, запросто показывает свои чувства. Вот как сейчас, когда я в его объятиях: большие умелые руки скользят по бокам, и я его ощущаю всем своим телом, я боюсь и волнуюсь; я потрясена и готова.

Очень готова.

– Не могу поверить, что Уэйд не просек, что я хочу остаться с тобой наедине, – шепчет Оуэн, прокладывая дорожку крошечных поцелуев на шее. – Слава богу, тупой фильм закончился, и мы смогли смыться.

Так приятно чувствовать его руки на коже. Он просунул их под толстовку и под тонкую майку, нежно вжимаясь пальцами в мягкую плоть.