Глава 21


Я выждала минут пять, бросилась к отрытому окну и прислушалась в надежде различить звук работающего двигателя. Ничего подобного не прослушивалось. Или «БМВ» работал бесшумно, или слышимость ни к черту, оттого что окно кабинета с торца. А может я всё пропустила, сидючи на полу у стены? В этот момент на меня снизошло озарение, я подскочила на месте, вытащила телефон из кармана и набрала нужный номер. Мама пожелала ответить после третьего сигнала.

— Мам, — зашептала я в трубку, — прямо сейчас пойди и запри дверь. Телевизор выключить, на пианино не играть! Жанкин муж в поселке, не вздумайте ему открыть дверь. Слушай, нет! — озарило меня. — Лучше ступайте прямо сейчас к баб Тасе и сидите у неё мышками до моего приезда. Ты поняла меня?

Я дождалась утвердительного ответа, нажала отбой и сдвинула в сторону москитную сетку. «И как ты только сюда забралась? — подумала я, распластавшись на подоконнике». Свесилась в окно, осмотрелась по сторонам и глянула вниз. Выбираться придётся вперед ногами, что само по себе печально — хотелось бы видеть, куда ползти.

— Боже, какой прелестный вид, — услышала за спиной и вздрогнула. — А выходить через дверь гораздо удобнее.

Повинуясь инстинктам, я втянула голову в плечи и скосилась через плечо. Помещик стоял в дверях и с таинственной улыбкой на устах, пялился на мою задницу. Я резво развернулась, пряча от него объект пристального внимания, перед этим успев пожалеть, что я не каскадёр: навык покинуть дом в один прыжок и сгруппироваться при приземлении, мне бы сейчас ой как пригодился. Тоже попыталась выдавить улыбку и брякнула:

— Не хотела тебя беспокоить.

— Нашла о чём переживать, — беспечно отмахнулся он, словно благословлял: да, пожалуйста, можешь внедряться в мой дом хоть в окна, хоть в двери, причём, в любое время суток. — Хочешь, провожу?

Я согласно покивала, размышляя, как умудрилась «засыпаться» и пропустить шаги. Складывался только один вариант: Щуров услышал мой тревожный шепот в трубку и подкрался.

— Чувствую себя суперзвездой, — хмыкнул Дмитрий. Стоило мне подойти, он упёрся одной ладонь в косяк, преграждая мне путь, и вперился в моё лицо. Сосредоточился на глазах и зашептал: — Всего-навсего осталось понять, ты здесь в качестве фанатки или вездесущего папарацци?

— Фанатки, — порадовала его, здраво рассудив ссориться сейчас ни к чему. Да и не в том я положении. Растянула рот и добавила: — Яростной. Могу, как преданный почитатель надпись на асфальте у дома нацарапать, раз уж подъезда нема. Посуду ещё помыть, полы там протереть… А, и цветы к порогу! Но это уже в следующий раз, сегодня не захватила.

Я понадеялась, он уберёт руку и пропустит меня — не тут-то было. Стоит, хитро щурится. Пока я раздумывала, а не вернуться ли мне к окну, Помещик ожил и вполне вежливо спросил:

— Кофе?

— Пожалуй, не откажусь.

Согласиться в этот момент показалось проще, нежели отказывать. По крайней мере, приготовление напитка заставит его освободить проход, а это уже какой-никакой шаг к «спасению». Не будем забывать, возможно, я сейчас нахожусь в логове убийцы. Данная мысль заставила скривиться. «В любом случае, лучше его не нервировать, — подумала я».

Огромная гостиная являлась и столовой, и кухней одновременно. Грамотно поделена на зоны, без нагромождений мебели, соответственно, без потери свободного пространства. Вполне позволяла закатить тут вечеринку с танцами, человек на двадцать. Дмитрий шагнул за барную стойку и запустил кофемашину. Я приметила низкое и, как мне показалось, не совсем удобное кресло, которое привлекло его близостью к выходу, но Щуров указал мне на барный стул, предложив располагаться напротив. Вскоре перед нами дымились две чашки кофе, он отпил из своей и сказал:

— Я тебе не верю.

— В смысле? — уточнила я, подумав: «Ха! Это я тебе не верю!» Нить разговора к тому моменту я успела потерять, поэтому не сообразила, куда он клонит.

— Врешь ты всё, никакая ты не фанатка. Хуже того, ты здесь даже не в качестве папарацци. Ставлю на «Шерлока» или на худой конец на Варвару.

— Какую ещё Варвару?

— Ту, что без носа осталась.

— Вот уж глупости! — фыркнула я и посчитала нужным обидеться: — Твоё недоверие возмутительно. Я искренний почитатель твоих талантов. Кстати, а какие у тебя есть таланты? Нам не мешало бы познакомиться ближе.

— Наглость — это у вас семейное, — мотнув головой, заявил он. Понятное дело намекает на сестрицу, но, как говорится, под раздачу попали все. А это возмутительно вдвойне! Я вернула чашку на блюдце, собираясь воспользоваться случаем. То есть, обидеться окончательно, встать и уйти. Даже успела одарить его соответствующим взглядом, но Помещик меня опередил. Похоже, разгадал мои планы. В общем, он схватил меня за запястье и остановил. Обошел барную стойку, не выпуская моей руки, замер напротив и сказал: — Есть один эффективный способ блеснуть своими талантами, а заодно проверить твою искренность.

Я уже даже не удивилась, когда он принялся меня целовать. Не вращала глазами, как при первом, и не растерялась, как при втором. Вполне себе охотно отвечала, успокаивая себя тем, что отвлекаю его от моего незаконного проникновения в дом. При известном старании он даже и не вспомнит про это. Сначала немного кружилась голова и перехватывало дыхание, но в какую-то секунду я подумала: «А не слишком ли ты стараешься?» А потом и вовсе дошло — я получаю удовольствие, позволив себе на минуту расслабиться. Хотя даже не уверена, что минула только минута, потеряв счёт времени. Данный факт разозлил. Я довольно резко отпрянула, уперлась ладонями ему в грудь и крутанулась на высоком стуле. Как попало спрыгнула на пол, абсолютно не заботясь о грации и бросилась к выходу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Черт, — досадливо буркнул он и бросил: — Упрямица!

— Мне нужно бежать, — отозвалась я. Димка меня догнал, попытался остановить физически, попутно навязывая услуги провожатого. Я шарахнулась от него, как ненормальная, и возразила: — Я сама.

— Может тебя подвезти? — уже в дверях крикнул он. Я не оборачиваясь «сделала ему ручкой» и выскочила за калитку.


На моё счастье скутер лежал там, где я его оставила. Вытащить его на дорогу вызвало неимоверных усилий, зато отлично отвлекло от душевных терзаний. Целуется она! По поселку раскатывают враги — Жанкин муж виделся мне именно в этом свете, обещал ведь сестрице голову открутить! — наводят тень на плетень подозрительные личности вроде Щурова и труп в комплекте! Стоило себя пожурить, ой как стоило…

Средство передвижения оставила у пожарной части, ко двору приближалась крадучись, со стороны гаражей. Искомый «БМВ» не обнаружила, но предосторожности ради выбираться из укрытия не спешила. Жалась к серым стенам гаража и осторожно выглядывала. Минут через десять констатировала — ничего подозрительного и двинула в подъезд. Разумеется, сначала к баб Тасе. Мои находились у соседки, за запертой на все засовы дверью, чаевничали в спальне. Шторы плотно задернуты, разговаривают шёпотом. Чтобы до них достучаться, мне пришлось звонить на мобильник мамы, за что они и получили мою благосклонную похвалу. Я вошла и внимательно к ним присмотрелась.

— Женька, два дня капли в рот не берем, — авторитетно заявил мне Мишаня.

— Ты откуда? — спросила мама.

— Оттуда, — туманно ответила я и поинтересовалась: — Был?

— Был, Женечка, был, — закивала соседка. — Звонили, долбили, минут десять попаслись у подъезда, да укатили. — Она глянула на часы-картину, висевшую над кроватью, и добавила: — Двадцать три минуты как.

— Ясно. Посидите ещё, мало ли вернутся.

— А ты куда? — забеспокоилась мать.

— Пока никуда. С вами посижу, — успокоила её и напомнила про запись к врачу. Завтра понедельник.

Мать поклялась — справится сама. Я вяло сопротивлялась и сдалась, дав ей ещё один шанс. Последний, по её словам. Она выторговала себе дни рождения и новый год, я махнула рукой, убеждаясь, шанс этот мамка профукает. Ладно, отыщется сестрица, выдохнем, запишу на приём по новой. Я уже мысленно вернулась к Жанне и всерьёз задумалась о походе в полицию. Прокручивала услышанное в доме Помещика так и эдак, тут меня и озарила догадка.

— Так, я пошла, — поднялась я. — В случае чего, сразу звоните мне или в полицию!

— Ты вернешься?

— Ещё не знаю, мам, я позвоню. — Я попрощалась и тихо выскользнула, баб Тася сразу прикрыла дверь.

На поиски я потратила два часа. Обследовала каждый шкаф, каждый закуток бабушкиного дома. Обшарила чулан, беспрестанно чихая от скопища пыли, двор и уже с тоской задумалась об огороде. Даже если мои догадки верны, поиски существенно затягивались, а достижение цели виделось смутно. «Подпол, растяпа, в доме есть подпол! — вспомнила я».

Лаз в него находился в кухне, под обеденным столом. Сдвинуть его не составило труда, крышка тоже поддалась охотно. Досадным оставался лишь один фактор — отсутствие освещения. Толи лампочка перегорела, толи она вообще отсутствует, подполом давно никто не пользуется. Я скачала на телефон фонарик и отважно шагнула к лестнице.

От фонарика расползались жуткие тени, в каждом углу мне мерещились грызуны. Для начала я просветила весь периметр, убедилась в отсутствии оных, а затем приступила к изысканиям. На полке, предназначенной для хранения заготовок, сиротливо жались друг к другу две банки варенья. Бабушкино, клубничное наверняка. Обычно бабушка подписывала, клея бумажку на скотч, но под внушительным слоем пыли не разглядишь.

Проводить изыскания одной рукой довольно неудобно. Я подхватила одну банку, решив использовать, как упор для фонарика. Переставляла с места на место и направляла в нужную сторону, освободив тем обе руки. Мне пришлось изрядно повозиться, испачкаться с головы до пят и забить грязью ногти. Но то виделось ерундой, когда я получила приз за старательность. Находка обнаружилась в самом углу закутка, где хранилась картошка, порядочно «припорошенная» землей. Я отрыла пакет, один из тех, что предлагают в продуктовых супермаркетах, и принялась пританцовывать буквально. Пакет был обернут вокруг предмета, лежащего внутри, и смотан двумя резинками для банкнот.