– Ладно, Кристинка, сегодня держись, а завтра... Завтра уж приходи, куда тебя денешь...

Во входной двери заворочался ключ – вернулся Александр, обвешанный пакетами с ног до головы.

– Давай принимай, а то с тобой и в самом деле опухнешь с голоду...

– Тише ты, Геля спит, – шикнула на него Маринка.

Видимо, супруг действительно очень проголодался, потому что не стал дожидаться Маринки, а сам ринулся к плите. Марина же сидела рядом и просто не знала, что говорить. Сегодня Саша вел себя совершенно иначе. Он был лишь чуточку ироничный, зато очень заботливый и предупредительный. Будто оберегал Маринку от трудностей, от неуверенности, хотя и сам разбирался далеко не во всем. Марина и не мечтала его таким увидеть, ей бы радоваться, но... было ощущение, что они вместе с ним, не договариваясь, играют в новую игру «семья»... даже не просто «семья», а «счастливая семья», и эта игра вот-вот должна кончиться. Как-то все быстро да ладно сложилось, а так в жизни не бывает.

– Сегодня и завтра я еще с вами побуду, а потом...

У Маринки екнуло сердце.

– ... а потом мне надо на работу. Будешь одна целый день управляться. Я только вечером смогу тебе помогать. Или няню наймем?

– Не надо няню! – воскликнула Маринка. – Я видела по телевизору, какие няни бывают! Ходи потом за ней да подсматривай, как бы она ребенку не навредила! И это за свои же деньги! Я лучше сама! Для чего я ребенка заводила?

– Ты ешь давай, – пододвинул ей тарелку Александр. – А то ишь чего выдумала – диеты! Вот мне большой интерес еще и тебя на коляске возить!

Маринка фыркнула и склонила голову набок:

– Саш, тебе вообще какой интерес? Ну, вот Гелю мы забрали, меня в жены ты взял. Не от любви же большой, так я понимаю?

– Да что вам всем сдалась эта любовь?! – дернулся Ирбис. – Есть еще такое славное слово – трезвый расчет!

– То есть... ты у меня деньги, что ли, отбирать будешь? – поперхнулась Маринка. Такого откровенного цинизма она еще не встречала. – Ты потом будешь со мной квартиры делить?

– Да сдалась мне твоя квартира! – рявкнул Ирбис-младший.

– Две мои квартиры, – уточнила Маринка.

– И две тоже, – яростно продолжал Александр. – Вот одни только у тебя мысли – деньги, квартиры, машины... А есть еще более важные вещи, понимаешь?

– Это какие? – хмыкнула Маринка.

– А такие! Я до тебя с одной женщиной жил... Мы не расписывались, хоть она и настаивала, но я не торопился... Когда сходились, я молодой еще совсем был – мне только-только восемнадцать ударило. А ей – все двадцать четыре. Но хорошая была женщина – красавица-а-а! В общем, жили мы с ней нормально, пока она ребенка не родила. Девочку. И два месяца тоже все прекрасно было, а потом она сообщила, что не намерена себя в пеленках хоронить, – и уехала. А я с дочкой остался. С Инной. Ну и долго мы с ней так жили. Мама моя помогала, Машка тоже... А потом и мамаша вернулась, Инну забрала и уехала. Мы в суд, а что скажешь: она – мать, а я – никто. В загс Инну регистрировать она одна ходила, ну и записала ее на свою фамилию, а в графе «отец» поставила прочерк. Очень, как потом выяснилось, ей обидно было, что я так и не женился на ней. Я не придал тогда этому значения – а зря... Посмеялся только – какие у нее, оказывается, амбиции... Думал, что вот живет ребенок – и замечательно, а все эти бумаги, свидетельства и прочее – просто бюрократия... Дурак я, конечно, надо было на себя Инну переоформлять, когда ее мать моталась где-то, а я все ждал, что она вернется и заживем мы по-семейному: у Инки мать будет, у меня жена... Но не успел я ничего – моя бывшая сожительница вдруг объявилась, забрала Инну и умотала за границу. И все. Больше я ни ее, ни дочери не видел... Мать моя тогда сильно переживала, у нее сердце и надорвалось. А уж когда ты объявилась... Вот я и решил – женюсь на тебе, и ты отца моего в покое оставишь... Может быть, еще чьих-то отцов уберегу. А расписаться... так это я просто уже ученый. Теперь на Лину у меня такие же права, как и у тебя.

– Ты чего? – испугалась вдруг Маринка. – Решил со мной развестись и забрать мою дочь?

– Развестись пока не решил, – успокоил Александр. – Девочке нужна мать. Но если ты начнешь хвостом мести – лишу материнства, ясно?

– Да что ты такое говоришь?! – возмутилась Маринка. – Да я сама, может быть, тебя материнства... отцовства лишу! Тоже мне – нашелся умник! Лишит он меня! Еще главное... еду тут всякую приносит! Приучает! Иди давай на свою работу! Нечего мешать тут! Прокрался к нам! Мы с Ангелинкой и без тебя обойдемся! Знаю я таких красавцев! Рассчитал он!

– У нас ребенок спит, а ты орешь, как корова на бойне, – спокойно заметил Александр. – И вообще... Ты спросила, я ответил! Чего взвилась-то? Все по-честному! И готовься – сейчас Лина проснется, ее покормить надо, да гулять пойдем.

– Не зови ее Линой, – сжала губы Маринка. – Она Ангелина... можно еще Гелей звать.

– Можно Гелей, – согласился Ирбис-младший. И добавил: – А можно Линой. Мне Лина больше нравится. Она на Лину похожа. И не дави на меня! Я комплексовать начинаю! Марин, а маму мою когда позвать можно? Когда ты освоишься?

Этот переход был таким неожиданным, что Маринка перестроиться не успела и рявкнула:

– Когда рак на горе свистнет!

Ирбис сначала дернулся, а потом ехидно скорчил рожу:

– Значит, на мое усмотрение. По гороскопу я – Рак. Когда захочу, тогда и свистеть буду!

– И здесь облом... – вздохнула Маринка. – А так хотелось... Тельца! Золотого! Ну что ж делать, на безрыбье и Рак...

– Лина проснулась, – прервал ее Ирбис.

И Маринка тут же затянула:

– Ге-е-е-лечка, де-е-евочка моя просну-у-у-лась...

– Слышь, Марин, ты не причитай так, надо же бодро ребенка приветствовать! – одернул ее Александр и подался в детскую, нещадно фальшивя: – Нас утро встречает прохла-а-адой!

– Не смей портить ребенку слух! – понеслась за ним Маринка. – У нее может быть хороший слух! А ты...

Они гуляли втроем. Маринка уже давно купила прогулочную коляску розового цвета, всю в цветочках, бантиках и рюшах, но, как оказалось, Ирбис тоже приобрел средство передвижения. У него коляска была не такая украшенная, зато легче и удобнее.

– Давай в мою... – канючила Маринка, глядя, как супруг выкатывает свою коляску. – Моя такая красивая!

– Моя тоже не страшная. И удобнее. Держи коляску, я Ангелинку понесу.

– Я понесу Ангелинку!

– У тебя копыта высокие. Навернуться можешь. И кончай хныкать, ты мне дочку испортишь! Лина, научи маменьку вести себя хорошо. Вот ты еще ни разу не пикнула, а твоя мамаша мне уже всю кровь свернула.

Маринка насупилась, но ребенка отдала.

Они неторопливо прогуливались по скверу, Маринка горделиво поглядывала на прохожих, и весь вид ее говорил: «Да, вышли погулять с ребенком, сегодня такая погода... а у вас чего – деток нет? Не завели? Ну что ж вы так?»

Погуляв несколько минут, Ирбис уверенно повернул направо.

– Ты куда? – не поняла Маринка.

– В обувной. Надо тебе кроссовки купить, как ты одна будешь ребенка выгуливать? – деловито нахмурился Александр.

– У меня есть кроссовки! Фирменные! Только в другой квартире. Ну что ты морщишься? Я же здесь почти не жила!

– Тогда пойдем к тебе! – насупился Ирбис. – Поназаводят себе квартир, потом не знают, где что искать...

Вечер они провели в мирном семейном общении. Маринка что-то делала по дому, через каждые пять минут подбегала к девочке, улюлюкала, хватала игрушки, трясла ими перед ребенком и снова старалась занять себя делом. Александр мирно валялся на полу, одним глазом смотрел телевизор, другим наблюдал, что делает их девочка.

А перед сном они Ангелинку опять купали. Вдвоем. И почти не ссорились. Пока Маринка развлекала девочку игрушками, Саша уверенно мыл маленькое тельце.

– Марина! Я все неправильно сделал, сначала надо было голову помыть...

– И чего – теперь новой воды наливать?

– Не надо... давай я в этой помою, а сполоснем уже чистой. Наведи в ковшике тепленькой водички.

– У меня нет ковшика... – растерялась Маринка. – Можно в ведре?

– В половом, что ли? Совсем рехнулась, я же голову ребенку мыть собираюсь!

– Оно новое... ну еще в кастрюльке можно... точно, там такой блестящий ковшик на кухне есть!

После купания девочка уснула очень быстро. А новоиспеченные родители вдруг только сейчас поняли, как же они устали.

– Знаешь, Саш, это еще хорошо, что у Ангелинки такой золотой характер, – вздохнула Маринка.

– Да они у них там у всех характеры золотые, – кивнул Александр и посмотрел на Маринку... непривычно как-то посмотрел.

Вот сейчас было самое время, чтобы повторить «горько» на бис. Ну и пусть здесь не было зрителей, без них было бы куда лучше! И впереди еще вся ночь! И завтра... завтра утром можно будет проснуться на Сашином плече...

– Марин, ну, я пойду... – уничтожая все Маринкины мечты, сказал Ирбис.

И пошел. Без сожаления, без оглядки – сразу взял и ушел. А Марина осталась с сопящей Ангелинкой. Она даже не успела его остановить. Как же – пойду? Что значит – пойду, когда у него ЗДЕСЬ и ребенок, и... жена! Куда пойду-то?

– Ничего не понимаю... – Марина пожала плечами и уселась на кухне.

Потом включила телевизор и стала пялиться в экран. Программа шла веселая. То есть она должна была быть веселой по замыслу авторов, но Маринку развеселить она не смогла. Кристине позвонить, что ли?.. Не хотелось.

Маринка собрала одежки Ангелины и перестирала их вручную. А время тянулось как резина. Можно было лечь спать, уже и усталость сказывалась, но... как же это Маринка уснет – а вдруг ночью заплачет Ангелина? Маринка ее точно не услышит. Нет, надо держаться.

И она уселась к компьютеру.

Вот где полетело время. Она зашла в Интернет, нашла форум молодых мамочек – и теперь уже совершенно точно знала, о чем надо спрашивать. Ох, сколько фотографий тут понавыставляли родители! А у Маринки еще ни одного фото Ангелины нет. Завтра же надо будет щелкнуться всем вместе. Саша же говорил, что он еще и завтра с ними будет, а только потом уйдет на работу и... и будет помогать только вечером. Ну хоть так...