— Я ждал этого, моя дорогая. Просто расскажите мне все. Так будет лучше.

— После того как я… заперла вас в подземелье, я получила записку из Лиги, ее доставили с опозданием из-за плохой погоды. Меня информировали, что они посылают вас сюда, чтобы я смогла получше узнать вас и сообщить о своей оценке.

Замешательство на его лице медленно сменялось настороженностью:

— Оценке? — повторил он, его голос теперь был бесстрастным.

Она кивнула, попыталась проглотить застрявший в горле комок, но он только стал больше.

— В Лиге хотели знать, может ли король доверять вам. Вы не раз неправильно оценивали ситуацию, и они хотели понять, не могли ли вы оказаться вовлеченным в сеть предательств и интриг, которая плелась вокруг короля.

— Король — мой кузен, — напомнил Том деревянным голосом.

— Да, — шепнула она. Ветер развевал ее плащ, путался в ее волосах. Но даже снежинки, таявшие на ее лице, не были такими холодными, как его взгляд.

— И все это время вы просто-напросто шпионили за мной, чтобы выполнить задание Лиги? — Он отдернул свои руки.

Ей хотелось удержать их, словно теперь Том ускользал от нее.

— Все было не так! Ну конечно, вначале… но не тогда, когда я начала узнавать вас. И разве это не похоже на ухаживание? — В ее голосе появилось отчаяние.

Он моргнул.

— Теперь вы говорите, что делали это из-за вспыхнувшего чувства ко мне.

— Я просто поняла, что вы — хороший человек, достойный доверия. Я так и написала в Лигу!

Его темные глаза полыхали.

— А что вам сказали о моем характере более близкие отношения, которые начались у нас с некоторых пор?

Она тщетно пыталась вдохнуть. Ей было плохо.

— Нет! Вы не смеете думать, что я могла использовать вас таким образом! Вы знаете, я никогда не предполагала, что между нами может произойти такое. Я пыталась держать вас подальше от сестры, потому что я… сотворила такое с вашим братом!

— Получается, вы спали со мной, чтобы удержать от ухаживания за сестрой. Что ж, вы очень старательно выполняли ваше задание, — добавил он с сарказмом.

Она не хотела плакать, не должна была плакать, но слезы, ища выхода, жгли ей глаза.

— О, Том, вы знаете, что это неправда. Я никак не могу подобрать слова… Шесть лет тому назад вы спасли меня ценой собственного спокойствия, и я так ужасно отплатила за это.

— Неудивительно, что вы были столь неуловимы, — сказал он, и его взгляд сделался отстраненным, словно он пытался проанализировать все, что она делала за эти последние недели.

— Я ужасно мучилась! — умоляла она, — За эти годы я исполнила свой долг перед Лигой. Я не знала, что мне делать, но теперь знаю. Я задолжала вам шесть лет подозрений, от которых вы страдали по моей вине. Это единственное, что я могу исправить. Я скажу королю и его окружению, что убила вашего брата, защищаясь. Они окончательно поверят, что вы невиновны.

Он смотрел на нее, и в его глазах гнев сменялся удивлением.

— Диана!

Диана сразу же узнала голос брата. «О, только не сейчас!»

— Вы не едете со мной?

В голосе Арчи звучало возмущение.

Натягивая перчатки, к невысокой ограде сада подошла Сесили. Выделяясь ярким пятном между Арчи и Томом, она заговорила:

— Лорд Баннастер и Диана сделали мне подарок по случаю их будущей свадьбы. Они посылают меня в Лондон и обеспечивают всем необходимым, пока я буду присматривать себе мужа. И я не собираюсь ждать, так что, Арчи, я поеду с тобой.

«Почему Сесили всегда все усложняет?» — подумала Диана.

Последовало молчание. Диана видела, что Арчи не знает, с кого начать, с Сесили или с нее. Диане хотелось крикнуть сестре: «Какая свадьба?» — но это только ухудшило бы дело.

В конце концов Арчи сам спросил Диану:

— Ты выходишь за него замуж? Я думал, ничего еще не решено.

— Я… — Что ей сказать? Когда Том спрашивал ее, она не дала ответа, а теперь он, может быть, вовсе не хочет этого.

Том стоял, скрестив руки и глядя на трех Уинслоу, брата и сестер, как если бы ждал следующего акта пьесы. Арчи заскрипел зубами и повернулся к Сесили.

— Я не согласен ни на то, ни на другое!

— Я не нуждаюсь в твоем согласии. Я могу сама снять дом. Правда, лорд Баннастер?

Том кивнул:

— Мы заключили соглашение. Я не отступлю от него.

Так он намерен и дальше придерживаться лжи, начало которой положила Диана много лет тому назад? Зачем ему хранить ее секреты? Она готова сказать правду!

Или это просто-напросто попытка отделаться от Сесили? Диана ничего уже не понимала.

— И как ты намерена жить? — рыкнул Арчи на Сесили. — Ты не можешь снимать дом на его деньги. — Он ткнул пальцем в Тома. — Я не позволю, ведь это будет выглядеть так, словно ты его любовница. Ты будешь жить со мной!

Сесили удивленно выгнула бровь.

— Какое щедрое предложение, дорогой брат! Тогда я смогу потратить обещанные мне средства на приобретение роскошного гардероба, необходимого, чтобы привлечь красивого и богатого аристократа.

— Не забудьте про приданое, — хмыкнул Том. Диана смотрела на окружающих так, словно все сошли с ума.

— У тебя есть приданое, — зло сказал Арчи. — И значительное. Я был взбешен тем, каким щедрым оказался отец.

Сесили ухмыльнулась:

— Прекрасно. Тогда мы поедем вместе.

— А ты, — сказал Арчи, поворачиваясь к Диане, — ты не выйдешь за него!

Это было уж слишком. Диана почувствовала, что больше не в силах сдерживаться.

— Довольно! — крикнула она, и рука ее потянулась к кинжалу, как будто она хотела метнуть его.

В брата? Неужели она всю жизнь хотела этого? Всегда соперничала с Арчи, порой теряя контроль над собой? Она во многом такая же, как он.

Она потратила жизнь, пытаясь не походить на других женщин, стремясь достичь желаемого теми средствами, какие в ходу у мужчин, — борьбой. Настало время получить желаемое так, как это делают женщины.

Она опустила руку.

— Довольно! — спокойнее повторила она.

Том до сих пор не сказал ни слова. Он стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за ней сузившимися глазами.

— Арчи, я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого. Я люблю Тома Баннастера. — Она не смотрела на Тома, поскольку слишком боялась того, что увидит в его глазах.

Сесили издала раздраженный вздох.

— Мое самое большое желание — выйти за него замуж, — продолжила Диана. — Но теперь я уже не знаю, хочет ли он жениться на мне. Всю жизнь я чувствовала себя лишней в своей семье, некрасивой, неуклюжей. Он дал мне понять, что я — желанная женщина, что есть место, которое мне предназначено. И это место — с ним рядом, где бы он ни был. Он не такой, каким его считают. Он — настоящий мужчина, который все сделал для своей семьи, который остался верен ей, даже когда его предали. Спасал ее честь. Но я совершила непростительные ошибки и должна рассказать…

— Это не имеет к нему отношения, — внезапно твердым голосом заговорил Том. — Если у вашего брата есть сомнения относительно меня и моей репутации, мы можем встретиться и все обсудить при дворе короля Генриха.

В первый раз у Дианы появился проблеск надежды. Она смотрела на Тома, больше не заботясь о том, что все узнают о ее тайне.

Арчи хмуро посмотрел на Тома, потом на Диану.

— Ты всегда делаешь что хочешь. И в любом случае поступишь по-своему. — Помявшись, он добавил: — У меня своих забот хватает, чтобы возиться с тобой. Моя жена ждет ребенка.

— И ты ничего не сказал нам об этом? — возмущенно спросила Сесили.

Он пожал плечами и пошел прочь.

Сесили последовала за ним. Оглянувшись и встретив взгляд Дианы, она кивнула ей. Удивившись, Диана кивнула в ответ, а потом повернулась к Тому. Голые ветки деревьев скрипели, на ветру ударяясь друг о друга, день уступал место сумеркам, наступление которых ускорял кружившийся в воздухе снег. Безрадостная картина соответствовала мраку в ее душе — так страшила ее мысль о жизни без Тома.

— Вам надо было разрешить мне сказать ему, что я убила вашего брата, — пробормотала Диана. — Отсрочка только усложнит все…

— Эту глупость ты чуть не сделала, — прервал ее Том, внезапно хватая за руки. — Шесть лет тому назад я знал, что если откроется, кто убил Николаса, ты пострадаешь ужасно, скорее всего это будет стоить тебе жизни. Ты считаешь — сказанное тобой сегодня могло бы изменить мои намерения? Ты же не думаешь, что я хочу наказать тебя за то, что произошло тогда. Ты и так достаточно страдала за то, что, в сущности, не было твоей виной.

Когда она на миг закрыла глаза, слезы выкатились из-под ее ресниц.

— О, Том, объясни, чего ты хочешь, как я могу доказать тебе свою любовь?

— Ты уже доказала ее, — мягко напомнил он.

Когда он привлек ее к себе, доспехи на его груди напомнили, что он сражался за нее. Сознание этого помогло ей сохранить самообладание и не заплакать.

— Я знаю, ты с детства мечтала о том, чтобы что-то совершить в своей жизни, — тихо сказал он. — Я знаю, что это такое. Но хотеть мало — надо активно действовать, чтобы добиться цели. Я стал свободен в силу внешних причин, но ты — ты сама добилась того, что твои желания осуществились. И как я могу не восхищаться тобой? Ты стала обучаться воинским искусствам, тренировалась, обратила на себя внимание Лиги, воспользовалась выпавшим тебе шансом стать ее членом…

— Но… Я предала тебя. — Слова жгли ей горло.

— Сначала я был в бешенстве и в гневе наговорил тебе то, о чем теперь сожалею. Возможно, поначалу ты использовала меня. А я начал с того, что решил раскрыть твои секреты и придумать наказание за свое заточение. Но с самого начала что-то во мне рвалось на части, потому что меня влекло к тебе, и я потерял много времени, стараясь внушить себе, что это просто вожделение, и ничего больше.