– Она неразборчива в своих связях? – ровным тоном уточнила Кэм.

– С женщинами у нее получается лучше, чем у меня! – признался Райан в отчаянии. – У нее нет постоянной партнерши. Черт, лучше бы уж была! Тогда, может, она была бы более предсказуемой. Не то что бы она спит с кем попало, но и без секса обойтись долго не может.

– Что вы пытаетесь мне сказать, агент Райан? – спросила Кэмерон, устав от намеков. – Кроме того, что у нас есть не желающий сотрудничать важный объект с весьма проблемным образом жизни?

– Она словно разъяренное животное в клетке, а вы – новый надсмотрщик. Вот уже много лет она пытается улизнуть из-под охраны, и когда ей это удастся, кому-нибудь не поздоровится.

Кэмерон кивнула в знак согласия. Блэр Пауэлл жила под наблюдением с тех пор, как ее отец занял пост вице-президента, а до этого – губернатора Нью-Йорка. И теперь, когда его избрали президентом страны, впереди ее ждали еще как минимум три года более пристального присмотра. Блэр была пленницей своего имени, и Кэмерон понимала, что вряд ли кто-либо смог бы долго мириться с этим. Хуже того, дочери президента приходилось скрывать свою сексуальную ориентацию. Если бы Кэм могла, она бы посочувствовала Первой дочери, но это была непозволительная роскошь. Личное счастье Блэр Пауэлл – это не ее забота, она не могла позволить себе тратить время или терять объективность, думая об этом.

– Возможно, кто-то действительно пострадает. Но я намерена проследить, чтобы это была не она, – подытожила Кэмерон.

Глава третья



– Агент Робертс? – обратился к Кэм незнакомый красавчик с внешностью Брэда Пита, как только она вышла из лифта на восьмом этаже особняка, окна которого выходили на Грамерси-парк. С обезоруживающей улыбкой он протянул ей руку. – Я Мак Филипс. Остальные агенты в командном пункте, мы называем его «Орлиное гнездо». Добро пожаловать.

Она пожала его руку, улыбнувшись названию командного пункта.

– Кэмерон Робертс. – Представилась она. – Что у нас на утро?

Они вошли в просторное помещение, разделенное на рабочие места и станции с оборудованием и перегородками высотой по плечо. Центр наблюдения занимал весь этаж и находился прямо под пентхаусом, где жила Блэр Пауэлл. В дальнем углу штаба располагалась небольшая комната для совещаний, отделенная стеклянной перегородкой, где уже сидели остальные члены команды.

На ходу Филипс сверился с распечаткой:

– Вы встречаетесь с Цаплей в одиннадцать утра в ее пентхаусе, – сообщил Мак. Он заметил промелькнувшее на лице Кэм легкое недоумение и пожал плечами. – Она не станет говорить ни с кем из нас. Она объявила, что будет обсуждать свои планы лишь один раз и только с коммандером.

– Это ее право, – сказала Кэм.

По дороге в переговорную она заметила большое количество видеомониторов, различных пишущих устройств, компьютеров и огромную электронную карту Нью-Йорка, на которой с точностью до минуты отражалось местонахождение полицейских патрульных машин. Такое же оборудование использовалось для наблюдения за Белым домом и его окрестностями, и по той же причине. Президент уязвим через своих близких. И чтобы завуалировать эту уязвимость, семья президента должна была вести настолько нормальную жизнь, насколько возможно, а не находиться все время в сопровождении вооруженных охранников. По этой причине охрану следовало осуществлять на расстоянии и как можно незаметнее. Видимость свободы была уловкой, которую все участники договорились всегда поддерживать. Все, кроме Блэр Пауэлл.

– Всем доброе утро, – энергично поприветствовала Кэм команду, расположившуюся за длинным столом. Посмотрев в глаза каждому, она сказала: – У вас один час, чтобы рассказать мне все, что я должна знать об этой работе, а также то, чего, по-вашему, я знать не должна. Итак, приступим.

К концу часа, в течение которого Кэм слушала, задавала вопросы и отдавала приказы, ее агенты четко поняли, что правила игры изменились. Все члены команды серьезно относились к своим обязанностям ради своей будущей карьеры или по иным причинам, и каждый из них пребывал в таком же отчаянии, как и их прежний коммандер. К их неудовлетворенности добавлялось еще и то, что они не любили Блэр Пауэлл, хотя не заикались об этом вслух, даже между собой. За шесть месяцев, прошедших с момента вступления Эндрю Пауэлла в должность президента, поведение его дочери, не желавшей сотрудничать с охраной, исподволь подорвало уверенность оперативников в себе. Проведя час с Кэмерон Робертс, они впервые за несколько месяцев почувствовали прилив оптимизма.



* * *

– Итак, подведу итоги, – сказала Кэмерон. С этими словами она поднялась с места и подошла к окну, выходившему на небольшой частный скверик посреди Грамерси-парка. Пожилая женщина как раз открывала ворота в сквер и Кэмерон начала свою речь, наблюдая за женщиной. Она стояла спиной к остальным, но ее было прекрасно слышно.

– Мисс Пауэлл недовольна нашим вторжением в свою жизнь, ее задевает то, что мы постоянно присутствуем в ее личной и общественной жизни. Очевидно, что наблюдение за ее личными отношениями и интимными связями возмущает ее. И я не могу винить ее за это.

Кэм обернулась к агентам и слегка пожала плечами:

– Тот факт, что мисс Пауэлл не одобряет наше присутствие рядом с собой, не имеет никакого значения. Наша задача состоит в том, чтобы позволить ей вести нормальную жизнь в условиях максимальной безопасности, настолько, насколько это возможно. Не важно, где она находится и что она делает. Она решила превратить это в игру. Мы тоже должны играть – и одержать победу. Мы не станем опускать руки и кричать «так нечестно!», если вдруг она решит изменить правила. У нас нет второго шанса. Вряд ли можно рассчитывать на то, что она поможет нам выиграть. Мы должны сделать это ради самих себя.

Слегка улыбнувшись, Кэм вернулась на свое место. Теперь она поняла хотя бы одну причину своего назначения.

– Помните, она не хочет сотрудничать. Не ждите, что она будет улыбаться и здороваться с вами. Не надейтесь на то, что она облегчит вашу работу. Она ясно дала понять, что не хочет видеть нас рядом с собой. Поэтому не стоит ждать от нее приглашения, нужно сменить тактику. Мы перейдем от защитного наблюдения к разведке. Если она не хочет вас видеть, нужно сделать так, чтобы ей стало труднее от вас оторваться. Если нужно идти за ней по пятам, обеспечивая ее охрану, значит, вы должны не выделяться там, куда она идет. Вам придется чаще работать под прикрытием.

Кэм посмотрела на каждого из своих оперативников, представляя, какими их видит Блэр Пауэлл. Сплошные умники, безупречные и во всем положительные. Их видно за версту – как слона в посудной лавке.

– За исключением тех моментов, когда мисс Паэулл принимает участие в официальных мероприятиях. Больше никаких костюмов и галстуков! Обычная повседневная одежда, предпочтительно подходящая для тех мест, где она часто бывает.

Кэм увидела, что кое-кто напрягся от этих слов, но невозмутимо продолжила. Пора уже перестать ходить по кругу и начать действовать.

– Что касается мужчин, то я думаю, для начала вам не помешало бы отрастить немного волосы и перестать быть похожими на туристов или полицейских.

Кэм допила кофе и собрала свои бумаги.

– Еще неплохо провести небольшое исследование. Мне понадобится краткое описание всех гей-баров и ресторанов в Нью-Йорке. Часы работы, характер публики, особенности дорожного движения рядом с заведением, ну и тому подобное. Начните с тех мест, где она бывает чаще всего. Я хочу получить этот отчет до конца дня. Когда будете хорошо знать свой объект, дамы и господа, тогда и сможете выиграть.

Когда Кэм направилась к выходу из переговорной комнаты, все немного расслабились. Но на пороге она обернулась.

– Кстати, Мак, а она знает о камерах видеонаблюдения в своей квартире?

Мак с удивлением посмотрел на Кэм. Как ей удалось заметить эти камеры, ведь она лишь раз быстро прошлась мимо мониторов?

– Вряд ли, – тихо ответил он. Если бы она знала о микрокамерах, вмонтированных в потолок, то вряд ли бы разгуливала обнаженной по квартире.

– Отключите их, – спокойным голосом велела Кэм. – Оставьте камеры в лифте, на выходах из здания, пожарных лестницах и в гараже. Под мою ответственность.

С этими словами она вышла из комнаты, оставив агентов размышлять, хватит ли у кого-нибудь смелости нарушить прямой приказ начальника аппарата президента.



* * *

Ровно в одиннадцать часов утра Кэм поднялась в пентхаус и вышла из лифта в маленький холл, упиравшийся в резную дубовую дверь. Стены холла были отделаны дорогими тиснеными обоями кремового цвета, что создавало теплую и чувственную атмосферу. Кэм приблизилась к двери и нажала на кнопку звонка.

Спустя несколько мгновений Блэр Пауэлл открыла дверь. Ее волосы были еще влажными после душа, слегка растрепаны и не собраны. На ней был голубой шелковый халат, едва доходивший до колен, а в вырезе декольте просматривалась грудь. Очевидно, что под тонким халатом на Блэр больше ничего не было. В воздухе витал легкий аромат жасмина, и Кэм вдруг резко ощутила необычайную чувственность, исходившую от Блэр, которую она впервые почувствовала еще при взгляде на фотографию, показанную ей прежним коммандером. Удерживаясь от соблазна окинуть взглядом фигуру девушки, Кэм смотрела прямо перед собой.

– Мисс Пауэлл, я агент Робертс. Я вернусь, когда вы будете готовы принять меня, – нейтральным голосом произнесла Кэм. – Просто позвоните в командный центр…

– Позже не получится, – прервала ее Блэр, оценивая внешний вид нового коммандера. Это что-то новенькое, мысленно удивилась она. Стоявшая перед ней женщина была одета в положенный по должности костюм, однако он был подогнан лучше, чем у большинства других агентов, а плечевая кобура едва угадывалась под пиджаком. Ее волосы были коротко подстрижены, причем модная стрижка немного походила на мужскую. Под расстегнутым двубортным пиджаком виднелась белая льняная рубашка, под которой угадывалась полная грудь и стройная талия. Брюки плотно облегали крепкие бедра. Новый коммандер показался Блэр необычайно привлекательным, с легким намеком на буча. Либо агент Робертс была безупречной натуралкой, либо – действительно лесби, которой было наплевать, что об этом знают, причем, скорее всего второе. Блэр была крайне заинтригована.