Ханна Хауэлл - Честь горца

– Я рассказала правду, как вы просили, – сказала она.

– Да, я понял. – Он не торопясь целовал ее лицо, чувствуя под губами шелк кожи, и внимательно следил за любым проявлением страха или отторжения.

– И это была единственная цена за вашу помощь.

– Верно.

– Тогда почему мне начинает казаться, что вам еще что-то нужно от меня?

– Потому что вы умная женщина.

Она слегка напряглась, когда он коснулся губами ее губ. Они были теплыми, мягкими и влекущими. В ней зашевелился страх, но, помимо того, и любопытство. С первого раза, когда она увидела его, ей стало интересно, что она почувствует, когда поцелует его, и можно ли будет без боязни целоваться с ним? Это все было страшно глупо, потому что он явно собирался соблазнить ее и наверняка рассчитывал, что она согласится разделить с ним постель в обмен на защиту. И вот теперь вдобавок у нее не было никакого желания немедленно и решительно оттолкнуть его.

– Мне нужны помощь и меч в сильной руке, но я не собираюсь разыгрывать из себя шлюху ради этого.

– А я и не просил.

– Вы целуетесь со мной.

– Ах это... Такой вот я... Я не собирался делать секрет из того, что считаю вас красавицей. Просто захотелось получить мимолетный поцелуй, которого я жаждал целую неделю.

– И ничего больше?

– Ваши подозрения лишены основания, красавица Жизель. Да, не стану врать и уверять, что буду относиться к вам как к монашке. Но можете не сомневаться, что я не возьму ничего, что вы не захотите дать. Ну, может, за исключением этого вот поцелуя.

– Не уверена, что вы его украли.

Найджел слегка прижал ее к себе, глубоко взволнованный этими тихими словами, но осмотрительно решил не показывать вида. Он тронул губами ее губы, смакуя их сладкий трепет. Несомненно, даже в мыслях соблазнить женщину, которая попросила у него защиты, было делом бесчестным. Особенно такую женщину, как Жизель, с которой жестоко обошлись. Найджел знал, что он просто поцелует ее. Но поцелуй длился и длился. И тогда он поклялся себе, что никогда не причинит ей боли. Наоборот, обязательно постарается доказать ей, что не все мужчины такие животные, как ее муж.

Жизель робко прислонилась к Найджелу и слегка приоткрыла губы ему навстречу, когда он начал раздвигать их языком. Внутри ее развернулось настоящее сражение. Страсть боролась со страхом. Каждое движение языка, присутствие рядом сильного тела вызывали в ней желание. Это было потрясающее ощущение. Нет, это было просто немыслимое ощущение! Жизели отчаянно захотелось погрузиться с головой в это чувство, самой ощутить то, о чем пели трубадуры. Но одновременно и страх становился сильнее.

Неожиданно ее словно залила ослепительная вспышка, напрочь убивая страсть. Она заледенела. Тело застыло в паническом ужасе. Прежде чем она отпрянула, Найджел отстранился сам. Жизель зажмурилась, когда он, осторожно взяв за плечи, отодвинул ее от себя. С трудом отдышавшись, она наконец пришла в себя и приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на него. К своему удивлению, она увидела, что он все так же тепло смотрит на нее. К теплоте во взгляде примешивалась печаль, и не было никаких следов ярости, которых она ожидала.

– Не бойся меня, Жизель, – тихо попросил он.

– Не верится, что смогу. – Она слегка улыбнулась, когда он отпустил ее и протянул бурдюк с вином. – Но я совершенно точно знаю, что это не вы вызвали страх.

– Догадываюсь. Вы рассказали мне правды ровно столько, сколько возможно, но, думаю, не всю. Хотелось еще и еще целоваться с вами. По поцелую я понял, какой ужас поселился в вас – стойкий и сильный, способный убить страсть, которую на короткий миг мне удалось почувствовать. За одно это Дево заслуживал смерти.

Она притихла, внимательно всматриваясь в него, раскинувшегося на их попонах.

– Вы думаете, что я убила его.

– И да, и нет.

– Невозможно верить одновременно, что я виновна и не виновата.

– Вы не виновны и не заслуживаете смерти. Я пока не решил, убили вы его или нет. Но он был достоин смерти, Жизель. Если угодно, я не считаю вас настоящей убийцей-мужененавистницей. Но даже если и так, если вас довели до этого преступления, мне ни к чему знать подробности. – Он подвинулся на попоне и похлопал по освободившемуся месту. – Ложитесь, милая. Вам нужно отдохнуть. Впереди у нас долгая и трудная дорога. Может, для отдыха больше не найдется времени.

Оглушенная, не в силах произнести ни слова, Жизель легла. Ей хотелось, чтобы Найджел поверил в ее невиновность, но он только признал, что у нее было право убить мужа. Завернувшись в попону, она лежала и размышляла, почему ее это не разозлило и не оскорбило. И пришла к выводу: наверное, оттого, что он придал ее рассказу больше значения, чем вся родня. Помимо того, она вдруг поняла, что ей отчаянно хочется, чтобы он поверил в то, что она никого не убивала.

– Вы проявили ко мне больше доброты и понимания, чем моя семья, – сказала она, повернувшись к нему. – Можно было бы удовольствоваться одним этим.

– Но вам этого мало.

– Боюсь, мало. Я сильнее, чем вы думаете. И придумаю еще какой-нибудь способ освободиться от обвинения. Обещаю, что к тому времени, как мы доберемся до Шотландии, я сумею убедить вас в моей полной невиновности.

– Разумно. У меня тоже есть обещание.

– Нужно, чтобы я услышала его? – Она увидела, как он усмехнулся, и выругалась про себя.

– Наверное, нет, но сказать о нем будет честнее. Можете считать это предупреждением. К тому времени как мы доберемся до Шотландии, я собираюсь доказать вам, что не все мужчины такие, как ваш муж. Нужно воскресить чувственность, которую он в вас убил.

Жизель быстро повернулась к нему спиной. Она обнаружила в себе какое-то странное сочетание возбуждения и ужаса. Ей отчаянно захотелось, чтобы он сдержал свое обещание, и в то же время она очень боялась, что у него это получится. Закрыв глаза, она лежала и молилась, чтобы ей хватило сил позволить ему исполнить свое обещание.

Вода в речушке холодила разгоряченную кожу. Задержав дыхание, Жизель окунула в нее голову. Времени было совсем мало. В отдалении Найджел мыл лошадей. Он дал ясно понять, что это будет короткий привал. Два дня с рассвета до заката они ехали, практически не останавливаясь. Все тело болело. К счастью, она настолько уставала к ночи, что даже неудобства не мешали ей засыпать сразу же. Она не могла припомнить, когда еще ей вот так приходилось спасаться от своих преследователей.

Жизель посмотрела в сторону Найджела. Он стоял возле лошадей, бодрый и свежий, словно только что поднялся с мягкой, удобной постели после долгого, мирного сна. Это раздражало, хотя она знала, что все это одна видимость. Найджел был рыцарем, из тех, кто учится сидеть в седле раньше, чем начинает ходить. Он должен выглядеть крепким, совершенно безразличным к многодневной скачке. Жизель понимала: в ней говорит зависть к его силе как раз потому, что ей самой ее не хватало.

Она выпрямилась, стоя на коленях у кромки воды, и, вздрогнув, поморщилась от боли в пояснице и ниже поясницы. Ей оставалось только благодарить Бога зато, что на ней все еще была одежда пажа. Именно она защищала нежную кожу лучше любого платья. Нужно будет подыскать что-нибудь такое же, что смогло бы так же защитить ноющие кости и натруженные мышцы.

– Можно сполоснуться, только если быстро. – Найджел вдруг возник рядом.

Жизель вздрогнула от неожиданности и покосилась на его короткие сапоги из оленьей кожи, благодаря которым он бесшумно перемещался. Эта способность была предметом ее зависти с первого момента, когда он ее продемонстрировал. Сколько бы она ни пыталась повторить то же самое, у нее так не получалось.

– Я вам повешу на шею колокольчик, – проворчала она, глянув на него снизу вверх.

Найджел слегка усмехнулся:

– Будете купаться или нет, барышня?

– Вы же хотите, чтобы мы тронулись дальше.

– Верно. Поэтому и говорю, что нужно поторопиться. Она покусала нижнюю губу, осмотревшись по сторонам.

– Тут негде укрыться.

– Я повернусь спиной. – Найджел пожал плечами, когда она опять хмуро посмотрела на него. – Это все, что я могу предложить. Выбирайте между уединением и безопасностью. – Приложив руку к сердцу, он добавил: – Клянусь, буду наблюдать только за горизонтом и выискивать врагов.

Если уж она доверила ему защищать саму жизнь, будет глупо сомневаться и не вверить ему свою стыдливость, подумала Жизель.

– Ладно, согласна.

– Я сказал то, что думал. Нам нужно поторопиться. Будьте внимательны. – Говоря, он повернулся к ней спиной и пошел назад к лошадям.

Проводив его взглядом, чтобы удостовериться, что он не обернулся, Жизель начала расшнуровывать дублет, а потом выругала себя за глупость. Она не сможет надеть на себя грязную одежду после купания.

– Сэр Найджел, – позвала она. – Мне нужна моя седельная сумка.

Он перекинул ей сумку легким и точным движением, что заставило ее удивиться. Этот человек доказывал, что обладает многими способностями. Она задумалась и стала распаковывать еще один набор одежды для пажа и чистое полотенце. Сбросив свою амуницию и зажав в руке маленький кусочек мыла, который ей удалось сохранить во время многочисленных переездов, Жизель ступила в воду. Сначала перехватило дыхание от холода, но потом она заставила себя шагнуть в глубину. Неизвестно было, когда выпадет еще такой случай вымыться.

Найджел услышал, как она ахнула, и хотел было обернуться, а потом улыбнулся, сообразив, что это не был крик о помощи. Такие звуки издает человек, когда холодная вода плеснет ему на разгоряченное тело. Очень хотелось взять и посмотреть, что там, воспользовавшись ее неожиданным аханьем как предлогом, но все-таки он поборол себя. Он ведь пообещал ей не подглядывать. И инстинкт подсказал ему, что будет больше выгоды от того, что он сдержит обещание, а не будет исподтишка разглядывать ее, как какой-нибудь трепещущий от похоти молокосос.