Ханна Хауэлл - Честь горца

– Ты собираешься убить меня или передашь другим, чтобы они сделали это за тебя? – спросила у него Жизель, готовая в любой момент кинуться прочь.

– Проще будет тебя убить, – ответил тот и слегка улыбнулся.

– Такой храбрый воин против маленькой беззащитной женщины.

– Ты не женщина, ты – кровавая сука. Для тебя лучше умереть от меча, чем в петле, медленно и мучительно ожидая конца.

– Я вообще предпочла бы остаться в живых. – Мороз пробрал до костей от его слов, но Жизель старалась не показывать своего страха. – Поразительно, как люди легко верят Дево! Они, конечно, богатые и могущественные. Только давно известно, что у них чести ни на грош. А язык им нужен, чтобы замазать правду.

– Мне-то что? Меня это не касается. Зато они платят.

– Я тоже могу заплатить. – Вдруг ей удастся откупиться? Но когда он громко расхохотался, Жизель поняла, что это слабая надежда.

– Ни у кого нет такого толстого кошелька, как у Дево.

Она чуть-чуть отодвинулась, когда он подобрался еще ближе, нацелив меч прямо ей в сердце.

– Из-за жадности ты готов обагрить руки кровью невинной женщины?

– Виновная – невиновная, мне плевать. А руки у меня и так в крови. Еще немного крови ничего не изменит.

Он сделал движение в ее сторону, и Жизель попыталась вскочить на ноги, со страхом понимая, как будет трудно увернуться от удара меча. Вдруг он остановился как вкопанный, и на его простодушном лице неожиданно отразился ужас. Когда он медленно сполз на колени, Жизель увидела, что у него за спиной стоял Найджел. Она с трудом поднялась, а Найджел в это время вытирал кровь со своего меча.

– Я пыталась уговорить его не убивать меня. – Она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– И как, успешно? – Найджел стал рядом и ласково погладил ее по спине, с удовольствием отмечая легкую дрожь у себя под рукой.

– Безнадежно. Жадность ослепляет.

– Кузен ведь предупреждал вас. – Найджел взял ее за руку и повел к лошадям.

– Помню. Меня безумно злит, что он был прав. – Они обменялись ухмылками. – Боюсь, в глубине души я надеялась, что моя хрупкость и женский пол станут мне защитой. Это было глупо.

– Верно, барышня. Люди Дево не посмотрели бы, даже если бы вы были грудным ребенком. Тот, кто руководит охотой, не отдавал приказа, чтобы вас поймали живой.

– Ему все равно, кто отомстит. – Когда они подошли к лошадям, она, усевшись в седло, хмуро огляделась вокруг. – Кажется, этот парень был здесь один.

– Наверное, так, – согласился Найджел, взобравшись на лошадь и трогая ее с места. – Ему ни с кем не хотелось делиться. Жадность довела до могилы. Только вот неизвестно, далеко ли отсюда его компаньоны?

Жизель вздрогнула, не в силах так быстро расстаться с ощущением ужаса. В этот раз она была всего на волосок от смерти за убийство, которого не совершала. Цепляясь за несбыточную надежду, чтобы обрести внутреннюю силу, она понимала, что сегодня заглянула в лицо смерти. Нужно было расслабиться, чтобы вновь почувствовать уверенность в себе.

Только что случившееся показало ей еще, в чем она заблуждалась. Самым страшным казался плен, против чего она и сражалась, а также мучения на несправедливом суде, если бы ее отволокли к Дево. В глубине сердца ей не верилось, что кто-нибудь еще, кроме Дево, мог бы убить маленькую невооруженную женщину. Она полагалась на законы рыцарства и надеялась, что они защитят ее, по крайней мере не дадут в обиду как слабое существо. Это был форменный идиотизм. Человек, который согласился на цену, назначенную Дево, отнюдь не действовал в соответствии с кодексом чести шевалье. Нужно выбросить эту чепуху из головы и понять наконец, что ей нужно спасаться не только от семейки своего мужа, но и от любого прислужника Дево, который просто старается заработать объявленный выкуп.

Найджел обернулся к ней, когда они стали пересекать неглубокий, с каменистым дном ручей. Ему удалось спасти ее. Но как близко была смерть, слишком близко! Мысль о том, что он чуть не потерял ее, до сих пор холодила сердце. Оставалось надеяться, что происшествие заставит их быть более осторожными, но все равно ему не хотелось пугать ее сверх меры.

– Успокойтесь, милая, – проговорил он. – Дево не видно и не слышно. Так что их нет здесь поблизости.

– Мы не видели и не слышали того парня тоже, – откликнулась она.

– Это правда. Но зато теперь мы знаем, что они могут появляться по одному. Будем осторожны.

Она грустно улыбнулась:

– Нам нужно было бы иметь побольше глаз, чтобы следить за всем как следует.

– Не лишним было бы иметь еще одного человека, который прикрывал бы нас со спины. Но я не уверен, что он не станет обузой в другом смысле. Двоим гораздо проще укрыться где-нибудь, чем троим. Вдобавок как можно довериться еще кому-нибудь? – Он хмыкнул, когда она выругалась. – Я мог бы довериться своим родственникам, но их здесь нет.

– А я не стала бы доверяться никому из моих родственников, – сказала она. – Я доверяла Ги, но на него можно больше не рассчитывать. Кто еще? – Она пожала плечами.

– А кузену Дэвиду? – Найджел сообразил, что в вопросе поневоле прозвучал намек на ревность.

– Хотелось бы, но не могу. Не целиком. Почти год он был с теми, кто осуждал меня. А сейчас, когда он утверждал, что перешел на мою сторону, я должна поверить ему только потому, что мы – одна кровь? Нет, не могу. Когда мужа убили и все обвиняли меня, мои родственники распрощались с надеждами получить выгоду от моего брака с Дево. Как я могу быть уверена, что они не захотят восполнить какие-то свои потери, получив выкуп, объявленный за меня?

Найджел внимательно посмотрел на нее, потом поморщился и вновь обратился к тропе, по которой они ехали. Ему очень хотелось поспорить с ней об отношении ее семьи, но это было ни к чему. Найджел не знал никого из них достаточно, чтобы поручиться перед ней. То, что рассказала Жизель, вызывало сочувствие к ней. Его семья никогда бы не смогла предать его, а вот что касается ее семьи, здесь он сомневался.

– Да, вы не можете быть уверенной, – неохотно признал он. – Но не нужно судить их так строго. Они предали вас и тем, что отказались признать вашу невиновность, и тем, что отказались помогать вам в мелочах. Только вот между участием в погоне и попыткой нажиться на вашей смерти очень большая разница.

– Но вы ведь согласны, что я не могу сбрасывать это со счетов, пусть разница очень большая?

– Если не вспоминать, что они отвернулись от вас и отказались помочь, тогда можно снова довериться им. Они все-таки родня. Они не идеальные, возможно, просто нечестные, но это – родная кровь. Никто не может отказаться от своего родства. В конце концов, не вся же семья бросила вас. Кого-то можно обвинить только в том, что они молча стояли в стороне.

Соглашаясь, Жизель кивнула и улыбнулась. От его слов стало немного легче на душе. Конечно, очень грустно, когда родные не заслуживают доверия, но Найджел был прав. Ей нельзя поворачиваться к ним спиной. Многие из них не стали бы ее друзьями, такими, которым можно доверить свою жизнь, но считать их всех врагами – тоже неправильно. Пустив лошадь рысью, чтобы поспевать за Найджелом, прибавившим ход, Жизель поняла, что перед ней появился проблеск надежды. Когда ее жизнь будет в безопасности, у нее появится возможность снова вернуться в родной дом.

Холодная и кристально чистая вода бодрила. Жизель сидела на поросшем мягкой травой берегу у небольшого пруда и смывала с себя грязь и усталость целого дня, проведенного в седле. Она оглядела место, которое Найджел выбрал для привала, и поразилась его красоте.

Вокруг росли высокие деревья. Густые развесистые кроны надежно укрывали от жаркого солнца и от глаз преследователей. Цветы поздней весны ярким ковром стелились по земле. В воздухе висел легкий аромат. Было дивно хорошо. Тишину нарушало лишь пение птиц и шуршание мелких зверушек в траве. Жизель почувствовала, как на нее снисходит покой. Не верилось, что в таком месте может случиться что-нибудь ужасное. Однако она понимала, насколько глупо позволять природе убаюкивать себя ощущением безопасности. Жизель вздохнула и наклонилась над водой. Зачерпнув влагу, провела руками по волосам, смывая дневную пыль. Если уж им с Найджелом удалось найти такой чудный уголок, на него точно так же могут наткнуться и Дево.

Она торопливо пригладила волосы, одернула одежду и отправилась разводить костер. Заняв руки делом, быстро отогнала непрошеные мысли. От лишних дум ей становилось грустно, беспокойно, а иногда и откровенно страшно.

Как только костер занялся, Жизель присела рядом и огляделась по сторонам. Освещенный мягким золотистым светом заката, этот укромный уголок стал еще красивее. «В таком месте нельзя поддаваться унынию, тревоге и страхам, чтобы не нарушать покой, разлитый в воздухе», – подумала она. Наслаждаясь тишиной, Жизель глубоко вздохнула и беззвучно выругалась, потому что мысли вновь вернули ее к Найджелу. Откуда берется это странное желание разбередить собственное беспокойство?

Теперь, когда не нужно мчаться сломя голову, чтобы спастись, когда Найджел, пусть ненадолго, сбил со следа людей Дево, она не могла не подумать о том, что же произошло на постоялом дворе. Ей все еще не было вполне понятно, что он с ней делал и зачем. Еще никто не вызывал в ней таких ощущений, и в первую очередь муж. Жизель подозревала, что должна чувствовать себя оскорбленной, может, немного напуганной, но ничего не могла в себе обнаружить, кроме любопытства.

Вдруг, это то самое, о чем поют менестрели? Состояние, которое она пережила, было восхитительным. Инстинкт подсказывал ей, что оно станет еще прекраснее, если и Найджел относится к этому точно так же. Коли мужчина может вызвать в женщине подобное чувство всего лишь ласковыми и опытными прикосновениями, тогда становилось понятным, почему некоторые дамы заводят себе любовников. Настрадавшись от мужа, Жизель частенько удивлялась тому, как женщины добровольно отдаются в руки мужчин, и изумлялась до глубины души, когда видела, что нередко они делали это с радостью. Теперь-то ей стало многое понятно.