Джудит Гулд - Чертовски богат

Зандра чувствовала, что оргазм близок, и вот ее всю затопило, подбросило вверх, поглотило. Она хрипло вскрикнула.

Но это было только начало.

Принцесса – не принцесса, в любви она ничем не отличалась от шлюхи.

«Ровно в три». Так сказала мисс П.

Кензи была на месте за двенадцать минут до назначенного времени. Она испытывала странное ощущение оттого, что все это уже было и сейчас только повторяется, причем в малейших деталях.

Что, разумеется, соответствовало действительности.

Все было как в первый раз.

Тот же подъезд, нырнув в который она тогда, как и сейчас, сменила кроссовки на свои лучшие туфли. Та же сумка, в которую вновь отправились кроссовки.

Заходящее солнце отбрасывало косые лучи на Пятьдесят Вторую улицу и, далее, на противоположный берег Ист-Ривер, ярко освещая ряды окон многочисленных фабрик и складов.

Приближаясь к дому, где жила мисс П., Кензи почувствовала на себе изучающий взгляд привратника. Что первое испытание она прошла, стало ясно, когда он открыл ей дверь и пригласил в вестибюль. Но не дальше. На стене красовалось объявление, из которого следовало, что любой посетитель должен назвать свое имя. Это явно касалось даже президента Соединенных Штатов. Ну что ж, в конце концов, это Ривер-Хаус, здесь живут избранные.

– Чем могу быть полезен, мэм?

Скрипучий голос привратника тоже не изменился.

Кензи сразу его узнала. Тот самый старикашка, что отшил ее в прошлый раз.

Слегка откинув голову, она попыталась обольстить его улыбкой мощностью в тысячу ватт.

Он твердо ее выдержал, сохранив непроницаемое выражение лица.

– У меня свидание с мисс П., – бодро заявила Кензи, отметив про себя попутно: «Ну вот, хотя бы что-то новенькое, в прошлый раз я назвала ее „мисс Понс“. Может, это подействует?»

Не подействовало.

– А почему вы решили, что здесь живет какая-то мисс П.? – Голос привратника был столь же бесстрастен, сколь и выражение его лица.

Кензи улыбнулась еще лучезарнее:

– А потому что вчера она мне позвонила.

– Ах вот как?

– Именно так. – «Господи, ну и Фома неверующий!» – А вы меня не помните? Однажды я здесь уже была. Я работаю в «Бергли», вот моя визитка. – Кензи принялась рыться в сумочке.

– В этом нет нужды. – Привратник поднял трубку внутреннего телефона. – Прошу прощения, мэм, еще раз – как вас зовут?

– Тернер. Маккензи Тернер. – Кензи огляделась, делая вид, что рассматривает убранство вестибюля.

– Это Арти. Тут некая мисс Тернер. Из «Бергли». Утверждает, что ей назначено свидание с мисс П. Что? Да-да... слушаю.

Кензи исподтишка посмотрела на привратника, но выражение его лица ничуть не изменилось.

– Ну что, – улыбнулась она, – прошла я проверку КГБ?

– Нет. – Он покачал головой. – Весьма сожалею.

– Что-о?

Привратник скромно откашлялся и отвел глаза.

– Домоправительница говорит, что мисс П. в Клостере. Это где-то во Франции.

– В Швейцарии, – машинально поправила его Кензи. – И когда же она уехала?

– Понятия не имею, мэм. Может, это было не в мою смену.

– Но ведь не далее как вчера я сама с ней разговаривала!

– Ничем не могу помочь, мэм. Может, в другой раз зайдете?

– В другой раз! Мне было назначено на сегодня!

– Тогда, возможно, надо было позвонить заранее...

– Так в этом же все и дело! Понимаете? У меня нет ее номера. Она сама со мной связывается.

– Повторяю, мэм, ничем не могу помочь. – Привратник с каменным лицом двинулся к двери. – Прошу, мэм.

Но Кензи не сдавалась.

– Слушайте, это чрезвычайно важно, – настойчиво заговорила она. – Может, сделаем так: я сама позвоню...

– Это абсолютно невозможно! – в ужасе воскликнул привратник и круто повернул назад, исполненный решимости защищать, если понадобится, телефон до последней капли крови.

– Тогда позвоните еще раз сами.

– Никак не могу, мэм. – Он сожалеюще покачал головой.

– Но почему?

– Потому что здесь действуют строгие правила. Один посетитель – один звонок. И никаких исключений.

– Но ведь бывают же ситуации...

– Не бывает. – Привратник скупо улыбнулся. – Во всяком случае, когда речь идет об апартаментах 5С.

«5С», – мысленно отметила Кензи. Кто знает, может, пригодится.

– Что же мне делать? – Кензи выжидательно посмотрела на привратника.

– Я уже сказал.

– Вот черт! – от души выругалась Кензи.

– Извините, мэм, но правила устанавливаю не я.

А еще говорят о Кафке, раздраженно подумала Кензи. Какой уж там Кафка! Подобного можно ожидать в какой-нибудь автомобильной компании, но уж никак не в самом знаменитом из нью-йоркских домов.

Круто повернувшись, она толкнула тяжелую дверь и, не успел привратник и глазом моргнуть, вылетела наружу.

Стремительно удаляясь от дома, Кензи пыталась привести в порядок расстроенные чувства, когда...

...то же самое!

Колеблющаяся занавеска.

Странное, неприятное ощущение, что за тобой наблюдают.

Кензи замедлила шаг и пристально вгляделась в знакомое по прошлому визиту окно на пятом этаже.

У нее перехватило дыхание.

– Клостер, как бы не так! – пробормотала Кензи.

Лила Понс! Собственной персоной. Стоит за гардинами, на голове тюрбан, одна рука на животе, в другой дымится сигарета – ни дать ни взять героиня очередного фильма.

На мгновение их взгляды как будто встретились, и тут же призрачная фигура исчезла.

Представление закончено, подумала Кензи и двинулась вперед. Она и так уже без толку потратила кучу времени.

– Что же такое случилось со старыми добрыми кофейнями? – печально произнес Чарли.

Был ранний вечер, и в одной из восьми десятков кофеен, что, как грибы, выросли на Манхэттене чуть ли не за одну ночь, толпились неряшливо одетые молодые люди.

– Что, что? – сварливо откликнулась Кензи. – Вместо кофе подают бурду.

Кензи сидела напротив, расправляясь с шоколадным тортом и отхлебывая капуччино.

– Что нужно этому городу, – пробурчал Чарли, – так это закон о нераспространении кофеен.

– Я всегда думала, что вы, итальянцы, любите хороший кофе.

– Хороший кофе не может стоить три доллара чашка.

Кензи задумчиво отрезала очередной кусок торта, насадила его на вилку и отправила в рот.

– Объедение! – Она мечтательно закрыла глаза.

– За такую цену он должен бы быть получше.

– Слушай, Чарли, не мешай мне поглощать калории. Давай сменим тему.

– Давай. – Он положил ладони на крохотный столик. – Зачем ты меня сюда притащила? Вроде собиралась о чем-то поговорить?

Кензи аккуратно отложила вилку, вытерла рот бумажной салфеткой и сделала глоток капуччино.

– Так оно и есть.

– И еще ты сказала, что разговор не для телефона, не для обеда и даже не для дома.

– И опять твоя правда.

– Ну так начинай.

– Есть женщины, – неторопливо начала Кензи, – которым нравятся мужчины, владеющие приемами джиу-джитсу. Я, как ты знаешь, не из их числа.

– Что это ты вдруг перешла на суахили? – покосился на нее Чарли.

– Не валяй дурака, я говорю о твоих кулаках, – выпрямилась Кензи. – О драках на школьном дворе. «Может, выйдем, приятель?» Что-то в этом роде.

– Слушай, – Чарли потер лоб, – а яснее ты выражаться не можешь? О чем вообще речь?

– О твоем нраве. О твоей идиотской ревности. О готовности решать дело кулаками.

– Извини, но я все еще не понимаю.

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал. Но ни слова не понял.

– Ну, ладно, – напряженно проговорила Кензи, – я имею в виду Ханнеса.

– А-а, вот ты о ком. Решила поджечь свечу с обеих сторон?

– Знаешь что, Чарли, с кем мне встречаться, а с кем нет, я как-нибудь сама решу. Но то... что я с ним встречаюсь, еще не дает тебе права его бить.

– Что-что? – Чарли даже глаза выпучил от изумления.

– Не надо напускать на себя вид невинной овечки, – сердито бросила Кензи. – Мы оба знаем, что ты натворил.

– А что я натворил? С чего это тебе вдруг пришло в голову?

– Источник у меня, скажем так, надежный.

– Видит Бог, Кензи, я и пальцем не коснулся этого сукина сына!

– И ты думаешь, я тебе поверю? – тяжело вздохнула Кензи.

– А почему бы и нет?

Она промолчала.

– Так-так. – Чарли яростно взъерошил себе волосы. – Стало быть, сам Блондинчик тебе все напел?

– Спокойно, спокойно.

– Спокойно? Нет, как тебе это понравится? Малый, с которым я работаю в одной упряжке и который называет меня своим приятелем, оказывается, наставляет мне рога и ко всему прочему еще и врет почем зря. Жаль, что я действительно не выбил из него дурь!

– Он утверждает, что так оно и было, – спокойно сказала Кензи.

Чарли отказывался верить своим ушам.

– И ты клюнула?

– Можно и так сказать.

– Чудесно! Ты уже бог знает сколько времени меня знаешь, но вот появляется Блондинчик, и ты веришь ему, а не мне.

Снова тяжело вздохнув, Кензи отхлебнула кофе.

– Почему тогда у тебя содрана кожа на костяшках пальцев?

– Упал.

– Упал?

– Ну да, а что, не бывает? Или это преступление?

– А откуда же тогда у Ханнеса синяк под глазом?

– Знаешь что, на твоем месте я бы бросил этого ублюдка. Тебе никогда не приходило в голову, что он может быть опасен?

– Оставь, Чарли, – усмехнулась Кензи. – Судя по внешнему виду, мне следует опасаться скорее тебя.

– Да, если ты что вобьешь себе в голову...

Кензи промолчала.

– Стало быть, за этим ты меня сюда вытащила? Чтобы вместе с кофе дерьмом напоить?

– Вовсе нет. Мне просто хотелось поговорить, как это принято у цивилизованных людей.