Трудно сказать почему, но едва она притронулась к свадебному наряду, ее вдруг замутило. Уронив фату на пол, Зандра бросилась в ванную и перегнулась пополам.

Как раз вовремя, надо сказать.

Так она стояла долго и, когда все наконец кончилось, щедро плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды. «Ничего не скажешь, – подумала она, – хороша невеста».

Зандра посмотрелась в зеркало и увидела какого-то призрака.

Внезапно она затряслась от рыданий. Действительность оказалась еще хуже, чем она предполагала.

Это уж слишком, думала она. Ей казалось, будто собственная жизнь выскальзывает у нее из рук. Да так оно в общем-то и было. Когда она сделала первый роковой шаг, который в конце концов привел ее сюда, в это условленное место и в назначенный день?

Снаружи послышался стук в дверь.

– Зандра! – обеспокоенный голос Кензи. – Ты в порядке, малыш?

«Нет. Я совсем не в порядке».

– Зандра, ну открой же!

– Сейчас.

Зандра поспешно прополоскала рот и насухо вытерла губы. Затем повернула ключ, впустила Кензи и вновь поспешно заперла дверь.

Кензи бегло осмотрела подругу и печально покачала головой:

– Ну и вид у тебя!

– Что-нибудь не так? – донесся снаружи голос баронессы.

– Все будет так, если вы оставите нас в покое! – огрызнулась Кензи. – В конце концов, это не ваша свадьба, а Зандры. И даже если она немного опаздывает, поезда все равно идут по расписанию.

Зандра невольно улыбнулась:

– Ты настоящая душка, Кензи. Дурочка-душка. Муссолини! Это при нем поезда ходили по расписанию. При Муссолини, Кензи. Не при Адольфе.

– А, да что там, два сапога пара.

– Вообще-то точно, – согласилась Зандра, по-прежнему хихикая.

Но тут она внезапно словно споткнулась и, заломив руки, безудержно разрыдалась.

Кензи бережно обняла ее.

– Ну, ну, ничего страшного. Поплачь. Все пройдет.

Зандра припала к плечу подруги.

– Знаешь... – Она все никак не могла успокоиться. – Знаешь, все вдруг сделалось таким... реальным.

– Ш-ш-ш.

– Мне страшно...

– Да чего бояться? – Кензи потрепала подругу по обнаженной вздрагивающей спине. – Всех этих свадебных церемоний? Неужели так трудно...

– Дело не в том, что трудно. Дело в том, что приходится.

– Ничего тебе не приходится! Думай о себе, у тебя есть на это полное право.

Зандра подавила рыдание.

– Но ты же прекрасно знаешь – я дала слово!

– Ну и что? Хайнц ни за что не схватит тебя за руку. – Кензи немного отстранилась и посмотрела Зандре в глаза.

Та прикусила губу.

– Разве не так?

– Так. Но именно поэтому я не могу себе позволить поставить его в неловкое положение.

– Что, заговорила знаменитая гордость Хобург-Уилленлоу?

– Да к черту гордость! Просто я считаю, что долги нужно платить.

– Знаешь ли, одно дело – долг, и совсем другое – рабство. Оно вне закона.

Зандра шмыгнула носом и вытерла слезы.

– А теперь откровенно, – негромко сказала Кензи, – только между нами.

– Ну?

– Ты любишь Хайнца?

– Это еще что за вопрос?

– Вопрос как вопрос. Только он требует честного ответа.

– Ну что ж, – вздохнула Зандра, – если хочешь знать, то иногда мне кажется – да, люблю.

– А иногда?

– А иногда, – Зандра поежилась, – не уверена.

– Но он-то тебя любит?

– Говорит, да. – Зандра задумчиво сдвинула брови. – Говорит, любит.

– Но до конца ты не уверена?

– Я не ясновидящая.

– И именно поэтому еще не поздно все переиграть.

– Может, и не поздно, но ничего переигрывать я не буду.

Зандра вытерла слезы, еще раз посмотрелась в зеркало и откинула назад волосы, упавшие на глаза.

– О Господи, неужели это я? И как это мне удалось всю помаду размазать? Дай салфетку, пожалуйста.

Кензи передала ей целую пачку.

– Спасибо. А теперь помоги, ради Бога, выручай несчастную невесту.

– Иными словами, решилась?

– Естественно, я же сказала. Волков бояться – в лес не ходить.

– Но ты сама хочешь в лес?

Зандра твердо выдержала ее взгляд. Бледность прошла, ее щеки немного порозовели.

– Да, – спокойно сказала она. – Сама.

– Потому что можно ведь...

– Хватит. Это была всего лишь предстартовая лихорадка. Ну что я буду объяснять, сама все понимаешь. Невестам ведь положено волноваться перед тем, как идти к алтарю, не так ли? А теперь все прошло. Я в полном порядке.

– Предстартовая лихорадка? И все?

– И все. Все, что мне надо было, – как следует выплакаться. Спасибо за жилетку. За то, что оказалась рядом. И вообще за все, за все.

– Всегда к твоим услугам.

– Я знаю. – Зандра порывисто обняла Кензи. – Что бы я без тебя делала!

Они обменялись понимающими улыбками.

– Ну хватит сюсюкать, а то снова краска потечет! Помоги мне привести себя в порядок. Так, где у нас помада... О Господи! Да я же еще не одета!

Подруги споро принялись за дело, и десять минут спустя Зандра уже была готова явить себя городу и миру. Превращение с ней произошло удивительное. Невидная женщина, запершаяся в ванной, была бледна, болезненна и красноглаза. А теперь в зеркало гляделась уверенная в себе дама, чья фотография вполне могла бы украсить обложку глянцевого журнала.

– О Господи, – восхищенно прошептала Кензи, – потрясающе!

Зандра обняла ее.

– Ну что, не пора ли успокоить несчастных старух, отвечающих за церемониал?


На площади перед старинным готическим собором царила праздничная атмосфера. Гудели колокола, торговцы вразнос делали свой маленький бизнес. В толпе можно было увидеть многих, чьи предки в давние времена стояли здесь же, наблюдая такую же картину – как в раззолоченных экипажах к церкви на церемонию бракосочетания подъезжают мужчины и женщины из славного рода фон унд цу Энгельвейзенов.

Но нынче дело происходит на излете ХХ века, вокруг шныряют корреспонденты различных желтых листков, стрекочут камерами теле– и фоторепортеры, запечатлевая на пленку парад знаменитых, богатых, титулованных.

При появлении мотоциклетного эскорта, сопровождающего свадебную процессию, толпа зашевелилась. За полицейскими двигались «даймлеры» и «мерседесы» с ближайшими родственниками жениха и невесты, шаферами, подружками, девушками с букетами.

Затем всадники по двое в ряд – в старинных камзолах, в до блеска начищенных сапогах с золотыми застежками и при мечах в разукрашенных ножнах.

Следом за ними, в золоченой карете с гербом фон унд цу Энгельвейзенов, ехал принц Карл Хайнц.

При виде его толпа разразилась громкими приветствиями.

За его экипажем гарцевала еще одна группа всадников, окружающая вторую, еще более роскошную карету.

При ее появлении толпа буквально взревела: напротив тети Джозефины сидела невеста. Поворачиваясь во все стороны, она отвечала на приветствия.

А когда Зандра, подъехав к входу в церковь, вышла из кареты, и вовсе началось настоящее безумие. Папарацци, энергично действуя локтями и камерами, рванулись вперед. Полиция с трудом сдерживала напор толпы.

Баронесса Фреликсхазен, приехавшая в собор раньше, поспешно сошла по каменным ступеням.

– Кошмар! – запричитала она. – Опоздали! Все гости уже собрались, кардинал ждет. Как всем вам прекрасно известно, традиция требует, чтобы невеста оставалась на хорах до окончания мессы.

Она увлекла за собой Зандру и тетю Джозефину.

Внутри собора звуки мощного органа заглушали разговоры собравшихся.

Как только невеста и ее сопровождение заняли свои места, звуки органа умолкли, сменившись хором мальчиков.

Кензи, сидевшая по левую руку от Зандры, с любопытством огляделась. Справа от Зандры с видом школьной директрисы прежних времен возвышалась леди Джозефина. За ней – леди Крессида с блуждающей улыбкой на губах, еще дальше – леди Александра. Эта вообще так и сияла, чему, возможно, немало способствовала серебряная фляга, к которой она то и дело прикладывалась.

Срабатывала генетическая память восьми столетий бракосочетаний, каждому из которых предшествовала долгая месса.


Когда церемония закончилась, восемьсот гостей расселись по лимузинам и специальным автобусам и отправились на берег озера Энгельвейзен. Здесь их уже поджидала целая флотилия катеров, готовых доставить избранных к замку на острове.

Новобрачные принимали гостей, о появлении каждого из которых возвещал дворецкий, в Зеркальном зале – подобно многим замкам своего времени, Энгельвейзен представлял собой, хоть и несколько уменьшенную, копию Версаля.

Бекки об руку с лордом Розенкранцем переходила из зала в зал, то похваливая богато украшенные потолки, то морщась при виде безвкусной, на ее взгляд, майолики.

Дети Зандриных кузенов и кузин – целая армия славных девчушек и миниатюрных джентльменов – весело перебегали от одной группы гостей к другой и в конце концов затеяли веселую игру в прятки.

Принцесса Софья, вся в черном, угрюмо прохаживалась по замку, всем своим видом ясно давая понять, что ей не нравится происходящее.

Эрвин благоразумно старался держаться в тени.

Дина благоговейно оглядывалась, соображая, как лучше подступиться к Роберту насчет приобретения замка, хорошо бы во Франции и поближе к Парижу. Леди Александра заснула в кресле. Двое слуг отнесли ее наверх и уложили в кровать. Кензи болтала с только что разошедшимся с женой кузеном Зандры Адрианом, который, накачивая ее шампанским, явно рассчитывал затащить подругу невесты в постель. Впрочем, шансов у него не было никаких.

Вереница гостей не иссякала по меньшей мере в течение полутора часов, и у Карла Хайнца уже ладонь горела от рукопожатий. Зандра, в свою очередь, хоть и сияя как обычно, спрашивала себя, сколько еще ей придется терпеть поцелуев – от мужчин в ручку, от женщин в щечку.