Далее следовали обязанности Хью по отношению к поместью и обитавшим там людям. Хью и Рольф постепенно набирали воинскую силу, которую они возглавили бы в случае нападения на Лэнгстон. Несмотря на то что Хью получил свое поместье от короля, если бы кто-то более сильный пожелал захватить его, а Хью не смог бы защититься, то он потерял бы землю. И если бы новый хозяин присягнул на верность королю Генриху, то король едва ли стал бы возражать. Слабые вассалы ему не нужны. Таким образом, жители Лэнгстона были крепко связаны между собой необходимостью выжить, прокормиться и защититься от врагов.

Наконец все пахотные поля были засеяны, и зеленые всходы появились почти сразу же. Коровы и овцы пощипывали на лугах молодую траву. Зацвели сады, предвещая небывалый урожай фруктов. Изабелла и Алетта, косо глядя друг на друга, но вынужденные общаться из-за совместной , работы, сажали в огородах капусту, морковь, лук, горох и бобы. Сад с травами, которые также росли под защитой стен замка, находился в личном ведении Алетты. Она сажала здесь лекарственные травы и приправы для пищи.

Приехав из Нормандии, она привезла с собой кое-какие семена.

— Почему вы не научите меня тому, что следует знать о травах? — любезно спросила Изабелла, пытаясь вернуть себе доброе расположение матери. Несколько недель, прошедших с тех пор, как она открыла любовную связь Алетты отцу Бернарду, мать словно бы не замечала ее. В конце концов Изабелла начала понимать плоды своего опрометчивого поступка. Ее мать была единственной во всем поместье женщиной, равной ей по положению. Белли обнаружила, что Алетта всегда была ее единственной подругой. И теперь она старалась восстановить отношения. Но Алетта не так легко забывала прошлое.

— Прежде ты никогда этим не интересовалась, — холодно ответила она. — С чего это тебе сейчас стало интересно? — Она опустилась на колени и осторожно приподняла покрывало, защищавшее растения от зимнего холода.

— Потому что теперь я — хозяйка Лэнгстона, — тихо сказала Изабелла, — а чтобы быть хорошей госпожой для своих людей, я должна знать все, что может им помочь. Когда-нибудь я передам эти знания своим дочерям и внучкам.

— Тебе надо научиться многому, — ответила Алетта, увидев, что дочь тоже опустилась на колени рядом с ней. — Это — кустарниковая полынь. Ее листья похожи на волоски.

Она помогает от лихорадок и ран. А это — ее сестра, горькая полынь. Мы используем ее против запоров и боли в желудке.

Она также выгоняет глистов у людей и животных и прекрасно отпугивает блох. Но если дать слишком большую Дозу, у больного могут начаться головные боли и нервное раздражение. С этой травкой надо быть осторожной. — Алетта отщипнула листочек кустарниковой полыни, растерла между пальцами и протянула дочери. — Понюхай, — предложила она.

Изабелла чихнула.

— Приятно пахнет, — сказала она.

— Но на вкус она горькая, — предостерегла Алетта.

— А это для чего? — Изабелла указала на какие-то фиолетовые с красными верхушками стебли. Эта трава источала восхитительный аромат.

— Это мы кладем в пиво и вино, чтобы они лучше пахли.

— А что еще здесь есть? — продолжала расспрашивать Белли.

— Пижма, в основном для кухни, но еще и помогает от газов в желудке. Травка «Золото Марии»— средство от мора и язв; ее также неплохо добавлять к жаркому; можно натирать ею сыр, чтобы он сохранял свой цвет; если же ее подсластить, то получается чудесное варенье. Печеночник; если смешать его с теплым питьем, он облегчает боли в печени. Тысячелистник останавливает кровотечение. Наперстянка применяется наружно при золотухе. Сон-трава — из нее делают зеленую краску. А из асфоделей — желтую. Из корней ириса получают чернила для писцов.

Высушенный фиалковый корень дает прекрасный освежающий запах. Лаванда возвращает сон при бессоннице. Огуречник и чабрец придают храбрость. Чеснок укрепляет память, а шалфей продлевает жизнь, если съесть его в мае месяце, — закончила Алетта. — Здесь, конечно, еще много всего другого, но я думаю, если ты усвоила все, что я тебе рассказала. Изабелла, то для начала это неплохо. — И Алетта принялась энергично рыхлить почву. — А теперь ступай, — велела она Белли.

— Но я хочу помочь вам, мадам, — отозвалась Изабелла.

— Ты уже и так сделала больше чем достаточно, — саркастически произнесла Алетта. — Я теперь не нуждаюсь в твоей помощи, дочь моя.

— Простите меня! — вырвалось у Изабеллы. — Я думала, что вы распутничаете. Я не знала, что вы любите его. Я не хотела обидеть вас, матушка!

— Люблю его? С чего это ты утверждаешь подобные вещи? — сердито откликнулась Алетта. — Откуда тебе известно, что я люблю его? Ты считаешь, что если женщина спит с мужчиной, то она обязательно должна любить его?

Ты любишь своего мужа, Изабелла? Да ты вообще знаешь ли, что такое любовь? Рольф де Брияр доказал мне, что страсть не обязательно должна быть животной и грубой.

Он убедил меня, что мужчина может быть нежен с женщиной. В нем есть все, чего не было в твоем отце!

— И вы любите его! — торжествующе заключила Изабелла.

На лице Алетты появилось задумчивое выражение. Наконец она произнесла:

— Возможно, да. Изабелла, но ты не должна говорить ему об этом. — Она поднялась на ноги и отряхнула налипшую грязь со своей юбки. — Ни слова!

— Но почему, мадам? Он любит вас и хочет на вас жениться. — Белли тоже поднялась, отряхиваясь.

— Я никогда больше не стану игрушкой мужчины. — Алетта завела свою обычную песню. — Жену можно оскорблять, но оскорблять любовницу мужчина никогда не станет, боясь ее потерять. Впрочем, теперь я не жена и не любовница, ибо моя добродетельная дочь не терпит разврата под крышей своего дома, — с горечью заключила Алетта.

— Здесь хозяин — Хью, — к «собственному удивлению, заявила Изабелла, — и если он прикажет вам выйти замуж за Рольфа де Брияра, мадам, то вам останется только подчиниться!

— Скорее я брошусь со стены замка или утоплюсь в реке, — угрюмо ответила Алетта. — И не думай. Изабелла, насильно привести меня к алтарю, иначе моя смерть будет на твоей совести. — Алетта повернулась и пошла прочь.

Когда Изабелла этой ночью легла в постель со своим мужем, она спросила его:

— Почему моя мать так упряма?

— Потому что твой отец плохо с ней обращался, — в очередной раз терпеливо объяснил Хью, поглаживая длинными пальцами нежную белую грудь Изабеллы. — Если Господь пожелает, чтобы Рольф добился ее руки, то так и случится.

— А если нет? — предположила Изабелла.

— Тогда, я думаю, они оба будут несчастны, — ответил Хью. Наклонив голову, он поцеловал ее в губы долгим поцелуем и улыбнулся, услышав короткий резкий вздох Изабеллы. — Я слыхал, что ты унаследовала необузданный нрав отца, красавица моя, но мне кажется, в тебе много и от матери. Она очень упряма. Я в жизни не встречал такой упрямой женщины. — Хью обвил Изабеллу руками, поглаживая по бедру. Потом рука его скользнула к ее ягодице. — Уже прошло несколько недель с тех пор, как я отшлепал тебя по этому сладкому местечку, — прошептал он. — И в последнее время ты была очень хорошей женой, красавица моя. — Он страстно поцеловал Белли, заставив ее раскрыть губы, проникнув языком в ее рот и лаская ее язык.

У Изабеллы слегка закружилась голова. Она уже начинала привыкать к страстности мужа, но подозревала, что все еще не испытала ее во всей полноте. Хью никогда прежде не делал того, что сейчас, но Белли это понравилось. Со вздохом она приподнялась, чтобы Хью мог обнять ее, и слегка отстранила его от уже начинавших сладко ныть грудей.

— М-м-м-м-м… — простонала она, и ее острые ноготки слегка вонзились в его кожу.

Хью задрожал от волны наслаждения, пробежавшей по спине.

— Чертовка, — ласково прошептал он, прервав поцелуй, — ты еще слишком невинна и не знаешь своего могущества, и слава Богу за это!

Белли в ответ поцеловала его в ухо и принялась кончиком языка вылизывать ушную раковину. Рука ее опустилась вниз, чтобы приласкать его, и Белли смело прошептала:

— Твое орудие уже крепко, как железо, милорд. Ты больше не в силах терпеть, Хью Лэнгстонский. Иди, соединись со мной, муж мой. — И она снова поцеловала его в ухо теплыми губами.

— Ты — бесстыдница, — поддразнил ее Хью. Пальцы его ощупали желанные ворота, и Хью нашел свою супругу вполне готовой принять его.

— Да, — подтвердила она. — Я совершенно бесстыдна, когда речь идет о твоей страсти. Скорее! хочу ощутить, как твой горячий стержень войдет в мою сокровищницу, милорд муж мой. Я не могу без тебя!

— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я взял тебя, — насмешливо велел Хью.

— Я хочу, чтобы ты меня взял! — воскликнула Белли. — О, Хью, пожалуйста! Скорее! Я хочу, чтобы ты меня взял!

Хью чуть не умирал от желания тут же наброситься на нее со всей страстью, но заставил себя двигаться очень, очень медленно. Он, к собственному недоумению, обнаружил, что никак не может насытиться любовью своей юной жены. Иногда ему приходило в голову, что, если бы это было возможно, он проводил бы с ней в постели вес дни и ночи напролет. С их свадьбы не проходило и дня, исключая периоды ежемесячного недомогания Белли, чтобы Хью не овладевал ею несколько раз. И Белли разделяла его страсть. О Господи! Она тоже хотела его!

— Мне придется надеть на тебя пояс целомудрия, — проворчал он, — когда я летом отправлюсь на королевскую службу. — Ягодицы Белли судорожно сжимались в такт его толчкам. — Твоя страсть уж слишком горяча, красавица моя. — Хью поднял ее ноги, чтобы проникать в нее еще глубже, все никак не в силах насытиться любовью сполна.

— Она всегда будет горяча для тебя, милорд, — сказала Белли, обнимая ногами его талию. О Господи! Он был восхитителен, и Белли была готова умереть от наслаждения. — Ни один мужчина в мире не доставит мне такого счастья, как ты! — И Белли почувствовала, что она плывет и растворяется в бесконечности, и стоны Хью слились с ее криками, когда оба достигли вершины блаженства.