— Не знаю, Даша. Мне как-то не по себе.

— Почему?

— Говорю же — не знаю.

— Сама придумала — сама обиделась? — не в бровь, а в глаз подметила Дашка. Люба лишь хмуро зыркнула на нее, и отвернулась к окну, просидев так до самого города. Девчонка от такого игнора особо не расстроилась. Забралась с ногами на заднее сиденье машины и принялась подпевать играющему в салоне радио.

— Пойдем уже, певица! — хмыкнула Любовь.

Салон красоты был довольно неплохой. Конечно, далеко не такого уровня, к которому привыкла Люба, но все же. Не худший вариант. И приветливый администратор, и креативный персонал располагали к себе буквально с первых слов. Выходит, не зря она сюда записалась.

Время пролетело незаметно. С шутками и прибаутками, с корчащей рожи на соседнем кресле Дашкой, которая тоже изъявила желание обновить прическу. И все было хорошо, даже остатки некогда роскошной гривы не особо печалили. У нее получилось вполне приличное каре. А потом пришло время расплачиваться за работу мастера.

— Извините, но оплата не проходит, — извиняющимся голосом заметила администратор.

Любовь удивленно пожала плечами и вынула из кошелька еще одну карту.

— И эта тоже.

Люба достала третью карту — и снова тот же результат.

— Одну минуту. Я позвоню в банк.

— Ох, и горе, с вашими картами! — воскликнула Дашка. — То ли дело — наличка. Всегда работает. Давайте мне чек, я сейчас расплачусь, а потом вернешь, когда разберешься…

Люба кивнула, позволив девочке расплатиться, и растерянно уставилась на зажатые в ладони кусочки пластика.

— Может, в пожаре как-то повредились? — пробормотала себе под нос.

— Пойдем уже! Потом разберешься, что к чему.

Вместе с Дашкой, которая значительно преобразилась в руках хорошего мастера, Люба вышла за двери парикмахерской. И действительно позвонила в банк, в котором всегда обслуживалась. От полученных новостей ошалела… Ее счета попросту заблокировали. Абсолютно все счета. На данный момент у нее не было ни копейки собственных денег… Дашка внимательно за ней наблюдала.

— Что… папенька таки перекрыл тебе финансирование? Довела родителя до греха?

— Это не отец. У него нет доверенности. Да и вряд ли бы он стал это делать.

— Тогда кто? Муженек?! — допытывалась девчонка.

— Скорее всего. Интересно только, когда успел? — Люба была растеряна и подавлена. Она не представляла, что делать дальше. Обратиться к отцу? Это вряд ли… Ей ведь не пятнадцать лет! Должна сама уже зарабатывать себе на жизнь… Но работы у нее не было, а вот деньги могли понадобиться в любой момент. Болезнь, рано или поздно, вернется. И если без новой одежды или косметики она вполне сможет прожить, то без лекарств и полноценного дорогостоящего лечения — вряд ли. На несколько секунд паника затуманила мозг… А потом, как озарение! У нее ведь есть Ставр! Он не бросит, поможет, и родители тоже… Или нет?

— Ну, когда успел — это дело третье. Главное, что твой дедуля тоже не из простых. Глядишь, подкинет тебе деньжат, и в беде не бросит, — рассудила Дашка, подкидывая носками кед щебенку, которой была усыпана дорожка.

— Как это — «не из простых»? — выдавив подобие улыбки, переспросила Люба.

— Как-как… Богатенький он. С чего только шифруется?! И с людьми непростыми контактирует. Видать, не последний лох.

— А ты-то откуда знаешь? — удивилась Любовь. Даже она не знала кого бы то ни было из окружения Ставра. Не до этого как-то было. А Дашка, выходит, знала большее нее.

— Эээ… — замялась девочка.

— Ты подслушивала, что ли?! — догадалась Люба.

— Ну… Совсем немного. Уж больно интересный был разговор, — призналась Дашка. — А слова-то какие! Я и не слышала таких никогда. Разве что в кино, или по телеку. Про банк, и всякое такое. Они там кого-то надумали поглощать. Представляешь? Ты как думаешь, это законно вообще?! И почему Ставр тусуется в этой дыре, если у него есть такие подкрутки? Что он забыл на этом болоте? — Дашка продолжала болтать и идти по дорожке. Она даже не сразу заметила, что Люба остановилась, а не идет следом. А та замерла на половине пути, не в силах и шага ступить. Ее как будто к земле пригвоздило.

— Эй… Люба, ты чего?

— Ничего, Дашка, нормально все…

— Да какое нормально-то, Люб? Тебе, что, плохо опять?! Ставру позвонить или…

— Нет! Не вздумай. Говорю же, что я в порядке.

— Ну да… — недоверчиво протянула Дашка. — Оно и видно.

Люба отмахнулась от девочки, с трудом заставила себя идти дальше:

— Поехали, Дашка, мне еще маму провожать.

— Классная она у тебя.

— Да, мама такая…

Дорога домой запомнилась плохо. Люба находилась в какой-то прострации. Гнала от себя все мысли, и тупо отсчитывала секунды в пути. Один… два… три… и вот уже почти три тысячи. Приехали.

— Любочка, тебе так идет эта стрижка… — заметила мама.

— Спасибо, — Люба, как робот, кивнула головой, отвела взгляд. Она больше не могла притворяться. Боль не давала. Боль корежила душу, выкручивала руки и сбивала дыхание. Люба еще никогда не встречалась с болью такой нестерпимой силы. И с таким изощренным предательством… Как он мог? Как он мог воспользоваться ею? И как получилось, что она настолько фатально ошиблась? Почему поверила, так быстро, и так безусловно, отбросив прочь все сомнения, комплексы и страхи? Почему беспечно передала абсолютную власть над собственной жизнью в чужие руки, будто бы не знала ее истиной ценности? Будто бы это не она боролась со смертью вот уже который год… И главное, дальше как? Без него? Без их на двоих тишины… Все ложь?

— Люба… Ты меня совсем не слышишь.

— Ох… Прости, мамочка. Я задумалась.

— Говорю, что за мной уже прислали машину. Я могу ехать, если ты уверена, что дальше справишься самостоятельно. Ну, а если нет, то я вполне могу…

— Скорректировать свой график, — закончила за родительницу Любовь.

— Да, мне это ничего не стоит сделать. Ты — главнее всего.

На последних словах матери сдерживать слезы стало практически невозможно. Как же Любе хотелось стать главнее всего для него! Сколько бы она отдала, чтобы так и случилось? Вообще бы все отдала…

— Я знаю. Но все равно не хочу тебя задерживать.

Мария кивнула, они еще немного поболтали ни о чем, пока женщина собирала свои немногочисленные пожитки в красивый дизайнерский чемодан. Ставр, который также присутствовал при разговоре, сверлил Любу взглядом. Она чувствовала его каждой клеткой. А он… Он ее чувствовал? Или притворялся все это время? И как это — притворяться, когда любви нет? Неужели оно того стоит? Поверить в это — все равно, что умереть. А как иначе, если поставить под сомнение каждое его слово? Каждую ласку, и стон… Господи… Она ведь ни перед кем так не открывалась. Никогда. За десять лет брака с Бауманом ни разу не впадала в такое безумие… Столько слов сказано, столько признаний озвучено. И как теперь с этим жить?

Мать провожала, как в тумане. В голове снова возобновился отсчет. Совсем немного, и они останутся только вдвоем. А она не сможет жить, будто бы ничего не случилось. И без него тоже не сможет жить…

— Люба, ты винишь меня, да? Ты поэтому такая… чужая все эти дни? — Ставр долго гадал, что же случилось в их отношениях, почему Люба настолько изменилась. А потом его осенило! Ведь не только он мог винить себя за то, что не уберег любимую женщину. Разве у него была какая-то преференция в этом вопросе? Почему он решил, что будет сам себя казнить? Это было ЕЕ право. Ее жизнь подверглась опасности. Ее здоровье было поставлено на кон.

— Виню? — Люба растерянно моргнула, в попытке сфокусировать взгляд на любимом. — В чем?

— В том, что я тебя не уберег. — Озвучить вслух собственные ошибки было непросто. Голос Ставра звучал так, будто он говорил через силу. Заставляя себя. — Ты ведь предупреждала меня о возможных последствиях.

— Я тебя ни в чем не виню. — Шепот. Лживый, наверное… Она винила его. Винила! Только совершенно в другом!

— Тогда я не понимаю! — закричал Ставр. Люба вздрогнула, ведь никогда раньше она не слышала, чтоб он повышал голос.

— Точно… не понимаешь? — тихо переспросила Люба. На контрасте с криком мужчины, ее голос прозвучал еле слышно. И Ставр не сразу понял ее вопрос.

— Абсолютно! Может, расскажешь, что, все же, случилось?

Рассказать? Как? Спросить, правда ли он с нею из-за выгоды?

— Скажи, ты любишь меня? — сорвался с губ самый важный вопрос. Сорвался так неожиданно, что Люба не успела его проглотить, и теперь сама не могла поверить, что все же спросила. Ставр тоже совсем не ожидал такого поворота разговора. Но, тем не менее, он гораздо раньше пришел в себя. Подошел в ней вплотную и, не отпуская Любиного взгляда, твердо сказал:

— Люблю.

— И все, что между нами происходит — это по-настоящему?

— Да. Это происходит здесь, и сейчас. Ты, я, и все, что есть между нами…

Люба прикрыла глаза. Спроси же его, спроси! И перестань мучиться. Правда гораздо лучше, чем неизвестность. Люба, спроси!

— Каково твое участие в рейдерской атаке на банк отца? И когда ты в это ввязался? До нашей встречи? После?

Ставр смотрел на любимую женщину и не знал, плакать ему или смеяться. Все оказалось так просто! И так сложно одновременно. Она просто решила, что все, что есть между ними — фальшь. Господи Боже, какая глупость, а он чуть с ума не сошел. Руки тут же потянулись к любимой, запрокинули голову с непривычно короткой стрижкой. Глаза приковали взгляд.

— Я просто финансовый аналитик. Я не агент под прикрытием, и не тайный шпион. У меня нет от тебя никаких секретов. И я никогда тебе не врал.

Он не ответил на ее вопрос. Ни одного слова по теме. Но, с другой стороны…

— И ты будешь со мной, несмотря на…