— Ты невыносима.

— Да разве это секрет? — хохотнула девчонка. — Ну, так как? Как тебя угораздило?

— Я просто полюбила. А муж… У нас уже давно нет никаких отношений. Он противится разводу исключительно из своих меркантильных интересов. У них общий бизнес с моим отцом.

— И что… Кроме старикана, никого получше не нашлось, чтоб влюбиться?

Люба не стала отвечать. Просто глянула на девчонку так… С жалостью, что ли? У Даши сложилось впечатление, что она в чем-то ошиблась. Или чего-то не поняла. Не именно сейчас. Конкретно в этой ситуации. Не поняла глобально. По жизни, что-то просто прошло мимо нее. Гадское чувство.

Тем временем в нескольких шагах Ставр объяснял бывшему мужу Любы, что тому с ней ничего не светит. Пока, кстати сказать, безрезультатно. Мужик действительно считал себя едва ли не всемогущим. Вон, его ребята уже и пушки достали. Угрожают. Жаль, что приходилось оглядываться на безопасность постояльцев, Ставр многое бы отдал, чтобы поставить эту мразь на место. Бауман принялся куда-то звонить, с кем-то спорить, что-то объяснять. Понятно, он пытался подключить прикормленных силовиков к своим личным разборкам. Да только безрезультатно. Ставр Ставший был неприкасаемым. Об этом было известно всем более или менее значимым чинам. Видимо, Александру на это тактично намекнули, потому, что тот раздраженно отбросил телефон и зло уставился на хозяина базы:

— Считаешь, что тебе все можно? Посягаешь на чужую семью?

— Это решение Любы. Впрочем, я его полностью поддерживаю. Скажи своим людям, чтобы опустили пушки.

— Я не отступлю. А ты пожалеешь.

— Это вряд ли.

— Ну, надо же. Готов идти напропалую. Слушай, а может, у тебя фишка такая… Трахать смертельно больных? — Не сумев уязвить Ставра, Бауман попытался вывести того на эмоции, надавив, как он предполагал, на больное. А тот никак не отреагировал. Развернулся спиной к нему и пошел прочь. Совершенно двинутый тип. А какой бы другой повернулся спиной к толпе до зубов вооруженных ребят?

Глава 16

Бауман ошибался. Ставр закипал. В нем ширилось муторное чувство, сродни ненависти. Он миновал озеро и остановился. Нужно было рассказать все Любе. Успокоить ее, но перед этим ему стоило немного прийти в себя. Не собирался показывать свое бешенство, не хотел волновать. Еще и кража эта нелепая. А ребятам из СБ даже некогда было ею заняться. Они прикрывали спину шефа. Премию им, что ли, выписать?

— Ну, выяснили что-нибудь по поводу кражи? Я, между прочим, без копейки остался…

Снова этот кабан! Только подумал о нем, и нате…

— До вечера ваш вопрос решится.

— Почему так долго?! Это, знаете ли, ни в какие ворота не лезет!

— Сожалею, но для того, чтобы просмотреть камеры видеонаблюдения и опросить свидетелей, требуется время, — пояснил Ставр и бросил короткий взгляд на сына постояльца, который прятался за отцовой спиной. Его глаза бегали. У мужчины практически не было сомнений в том, кто был вором. Оставалось только найти тому подтверждение. Вряд ли боров поверит в виновность сынка вот так, запросто. К тому же, Ставр не привык бросаться голословными обвинениями.

— Вы уж поторопитесь! А не то я вызову полицию! — в который раз пригрозил постоялец.

— Можете вызывать ее хоть сейчас, — пожал плечами Ставр, и пошел дальше.

В кабинете его уже встречали. Взволнованная Люба и Дашка, которая беззаботно махала ногой, полулежа в его кресле. Впрочем, завидя мужчину, девчонка поспешила принять более уместную позу, а потом и вовсе встала под его пристальным, изучающим взглядом.

— Ну, что? — вскочила Люба.

— Нормально все, Люб. Я же говорил.

— Что значит «нормально»? Он согласился развестись? В нем вдруг проснулась совесть?!

— Ни то, ни другое. Даша, иди, работай.

— Ну вот… А ведь самое интересное начинается! Я таких страстей даже в кино не видела, а тут «уходи»!

— Даша, сейчас не время…

Девочка понятливо кивнула и выскочила за дверь. Когда голос начальника становился таким, его трудно было ослушаться. Невозможно просто. К тому же, она прекрасно понимала, когда можно шутить, а когда от шуток стоит воздержаться. Чувствовала каждой клеткой, когда переходила черту дозволенного. Ставр ей многое позволял, но существовали границы, заходить за которые совершенно не стоило. И Даше не хотелось испытывать судьбу, проверяя на прочность терпение начальника. Что-то подсказывало ей, что если плотина его невозмутимости прорвется, то начнется что-то совершенно страшное. Да и работу потерять не хотелось. О том, что она прикипела к Любе, да и к тому же старику, будь он неладен, Даша старалась не думать. Потому что это было глупо — к кому бы то ни было прикипать.

Тем временем Ставр пытался успокоить Любу, которая, он видел, здорово разнервничалась после приезда мужа. Все-таки хорошо, что он не допустил их встречи. Нельзя ей было нервничать. Нельзя.

— Я не понимаю, Ставр… Ты скажи, может быть, я навязчивая, и мне не стоит допытываться, но я ведь переживаю! Не за себя. Бауман никогда меня не обидит. Не посмеет, побоится отца! Но ты… Он же на все способен!

Ставр подошел, обнял Любу, провел ладонью по шелковистым светлым волосам, зарылся рукой в их шелк:

— Он не сможет ничего мне сделать. Я ведь тоже кое-что могу. Верь своему мужчине.

— Я верю! И не сомневаюсь в твоей мужественности, если ты об этом…

— Люба… Подожди. Посмотри мне в глаза и скажи, я похож на человека, который не в состоянии оценить риски?

— Нет…

— Я похож на человека, который, понимая всю серьезность ситуации, отмахнется от нее, и ничего не предпримет?

— Нет. — Уже более твердо.

— Я похож на человека, который не сможет защитить то, что ему принадлежит?

Любовь смотрела в глаза любимого. Острый, цепкий взгляд, образованность, начитанность, прекрасная физическая форма. Она уже не раз задумывалась над прошлым этого непостижимого человека, но до этого момента оно не было таким уж важным. Ей было все равно, кем был Ставр. Однако сейчас Люба видела в его глазах такое… Она ведь, на самом деле, очень хорошо разбиралась в людях. Могла сказать, кто был хозяином положения, а кто — прихвостнем, даже если первый был в стариковской кепочке, а второй — в костюме от Бриони. Она считывала силу, прекрасно отделяя зерна от плевел. Истинных хищников в их обществе было не так уж и много. Единицы. Даже Бауман рядом не стоял. Стремился, пыжился, но все еще не дорос — планка была слишком высока. Из всего ее окружения только отца можно было отнести к игрокам высшей лиги. Отца и… Ставра. Как так? Кто же ты?!

— Ты боишься меня теперь?

— Что?! Глупости какие.

— Ничего не бойся. И его, — Ставр неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, — не бойся тоже.

— Ты мне ничего не расскажешь, да? О себе…

— Почему? Все, что захочешь.

— Кто ты?

— Я — Ставр Ставший. Человек, который тебя любит.

Люба резко выдохнула. Закрыла глаза, вновь подняла дрожащие веки. Она знала. Знала, что Ставр любит. Иначе и быть не могло, учитывая все, что между ними происходило, но услышать это… Как будто прыгнуть в пропасть без страховки. Так же захватывает дух. И сердце колотится, как сумасшедшее, и в животе все ухает вниз. И становится абсолютно неважно, что в принципе ее вопрос изначально подразумевал совсем другое. Человек, который ее любит, и разве имеет значение все остальное?

— Я тоже тебя люблю. — Это все, на что хватает ее душевных сил. Признание Ставра опустошило ее, но даже это опустошение было приятным. Вся ее сущность как будто рванула навстречу его словам, на некоторое время покинув тело, сделав его невесомым, как мыльный пузырь.

— Ставр Яныч… — откашлялся за спиной начальник СБ. — Есть минутка?

— Говори.

— Вчера в номер Капустина персонал не входил. Они не включили табло уборки на двери, соответственно, уборка и не проводилась. Другой персонал также в номер не заходил, мы проверили по программе. Так что, скорее всего, сынишка шалил, как мы и думали.

— Это не доказательства вины.

— Это доказательства того, что персонал не имеет никакого отношения к краже. А доказательства вины будут обязательно. Уже работаем над этим.

— Хорошо. Костя… Вы хряку пока ничего не говорите, потом одним махом на него информацию обрушим. Он при любом раскладе будет пытаться найти крайних.

СБ-шник кивнул и поспешил вернуться к своим обязанностям.

— Я, наверное, тоже пойду… Мой рабочий день еще не закончился.

— Мне все еще не нравится твоя затея. Когда ты собираешься бросить это занятие?

— Скоро. Даша уже неплохо справляется. И, как мы убедились, не преследует цели кого-то обокрасть. Думаю, нам уже можно допустить ее к самостоятельной работе. Если она захочет, конечно. Только чем мне заниматься потом? Ума не приложу.

— А ты не спеши. Реши, что тебе интересно.

— Ладно, — улыбнулась Люба. — Я пойду.

Даша драила унитаз в одиннадцатом номере, когда Люба вернулась от Ставра.

— Извини, что тебе пришлось работать одной.

— Да ладно. Ты и так скоро свинтишь. Думаешь, я не понимаю?

— Ты уже вполне можешь работать одна. И знаешь, что, мне кажется, нам следует оформить тебя официально. Только не знаю, как это сделать.

— Зачем? — насторожилась Даша.

— Будет стаж идти, и деньги на карточку.

— Ты че, спятила? До восемнадцатилетия, по закону, я ограниченно дееспособна. И не могу совершать никаких сделок, кроме мелких бытовых. Не могу распоряжаться даже деньгами. Оформи мы все по закону — и все. Тю-тю мои бабки, понимаешь? Они станут прибавкой к зарплате директрисы.

— Серьезно? Я не в курсе таких нюансов.

— Еще бы! Ты, небось, ни в чем отказа не знала?