Он впервые обратился к ней по имени, что не осталось незамеченным и сыграло даже более важную роль в его судьбе, чем его унизительное предложение.

— Сожалею, доктор Фостер, но я снова должна ответить отрицательно. У меня нет необходимых актерских данных. Наверное, Бренда права: вам надо нанять сопровождающее лицо из профессионалок.

— Но мне не нужна профессионалка, Мэгги, — спокойно возразил он, — Мне нужны вы.

Она не нашлась, что сказать, и только смотрела на него широко открытыми глазами. Во рту стало сухо. О Боже, если бы она знала его чуть меньше, то могла бы принять все всерьез.

— Быть может, следует пояснить мои слова, — продолжил он сухим тоном, явно удивляя Мэгги, и поднял одну бровь. — Причина, побудившая меня сказать, что мне нужны именно вы, такова: мне известно, что, несмотря на вашу совершенно безупречную маску холодной вежливости, на самом деле вы меня терпеть не можете. И впоследствии не будет оснований увольнять вас за то, что вы по глупости влюбитесь в меня. Кроме того, я мысленно вижу вас в достойном туалете, и вы смотритесь прекрасно. Да. — Голубые глаза скользнули по ее лицу и пышной груди. — Очень даже мило.

Непонятно, какая часть откровений Фостера взбесила ее больше всего. Так или иначе, в голове безостановочно вертелось: «Очень даже мило». Видит Бог, да стоит ей захотеть, она выцарапает один за другим эти красивые надменные глаза!

— А вас не останавливает, что моя скрытая антипатия к вам может сказаться на моем поведении? — процедила Мэгги сквозь стиснутые зубы.

— Нет. Я безоговорочно верю в способность женщин притворяться. К тому же у меня нет привычки появляться в обществе с дамами, которые раболепствуют передо мной. В сложившихся обстоятельствах, разумеется, ожидается, что вы сыграете роль друга, а не настоящей любовницы. Соответственно я изменю заказ и зарезервирую в отеле два соседних номера.

Мэгги с трудом подавила в себе чувство презрения к Фостеру. Значит, Колин должна была спать с ним во время этой увеселительной поездки, изображать из себя жену, не имея никакой надежды когда-либо действительно соединиться с ним в браке.

Очаровательно, ничего не скажешь! Пусть Кевин оказался низким предателем, но тот по крайней мере не останавливался ни перед чем, чтобы сначала завоевать сердце девушки и уж потом стать ее любовником. Цветы, коробки шоколадных конфет, ужины в ресторанах при свечах — все романтические атрибуты шли в ход. Кевин завлек ее в постель красивыми словами и обещаниями вечной любви, до сих пор звучащими в ушах. В отличие от него Гордон Фостер ничего не сулил своим женщинам, кроме… хладнокровных, словно у роботов, занятий сексом в горизонтальном положении.

Но почему же тогда у Мэгги вдруг возникло острое желание испытать такую механическую любовь? Почему, Господи? Ведь подобные отношения претят ее существу, всем представлениям о себе как личности.

Нечистые мысли лезли и лезли в голову, вызывая прилив крови к щекам.

— Сожалею, — повторила она, переходя на шепот. — Это… Это невозможно. Я просто не могу.

— «Не могу» — я такого понятия не знаю, — отрезал Фостер. — Так в чем же дело? Мне казалось, двух тысяч долларов было бы достаточно, чтобы смириться на время с неприязнью, которую вы ко мне испытываете. Хотите верьте, хотите нет, но я способен быть вполне компанейским человеком, если захочу. Не спешите с отказом, обдумайте мое предложение и позвоните мне домой вечером в воскресенье, часов в восемь. В это время Бренды не будет, так что с этой стороны пусть вас ничто не смущает.

Пожалуй, отказаться окончательно будет легче по телефону, подумала Мэгги. А когда приходится краснеть и запинаться при разговоре лицом к лицу, получается не очень-то убедительно. Особенно, если, вопреки здравому смыслу, тебя так и подмывает ответить «да». О Боже, я, наверное, схожу с ума!

— Хорошо, — сказала она неуверенным голосом.

Самодовольная улыбочка мелькнула было на сжатых губах босса, и сердце Мэгги тут же успокоилось, идиотский трепет прошел.

Итак, он считал, что она согласится, предложенные деньги заставят, мол, забыть обо всех колебаниях.

Она внутренне содрогнулась при мысли, что Фостер, видимо, думает, будто за ее враждебностью скрывается неодолимое влечение к нему. Если босс рассчитывает на свои чары, то больше обсуждать с ним нечего. Теперь ни за что на свете она не согласится с его предложением. Ни за что!

3

Как выяснилось вскоре, ничто не могло поколебать решимость Мэгги, кроме непредвиденных обстоятельств собственной жизни и тяжелой драмы старой женщины.

Первая пробоина в стенах ее крепости появилась на следующий день, когда она бросила работу в кафе, поскольку хозяин стал все чаще щипать ее за ягодицы. Затем, в тот же субботний вечер, какой-то подлый воришка забрался в комнату мисс Кроуфорд и унес все дочиста. Бедная старушка впала в такое уныние, что Мэгги пришлось провести с ней целое воскресенье, пытаясь ее успокоить и утешить.

— Все будет хорошо, моя милая, — заверила она павшую духом соседку после того, как уехали полицейские.

Женщины сидели в комнате, считавшейся самой большой и светлой в старинном здании пансиона.

Широкое окно выходило в довольно запущенный палисадник перед домом. К сожалению, именно через это окно вор без труда проник в комнату нижнего этажа.

Мисс Кроуфорд покачала головой. Две крупные слезы скатились по изрезанным морщинами щекам.

— Все до единого цента! — Старушка едва сдерживала рыдания. — Пять лёт копила, и теперь у меня ничего нет.

Мэгги прикусила нижнюю губу, чтобы самой не расплакаться. Бедняжка. Ну почему она не отнесла свои сбережения в банк, а складывала деньги в старую коробку из-под печенья, что лежала под кроватью?

По мнению полиции, вор, вероятно, жил когда-то в этом пансионе и был наслышан о недоверии мисс Кроуфорд к банкам. Такое нередко встречается среди пожилых людей, переживших мировой кризис. К несчастью, служители закона также сообщили: надежды отыскать преступника у них почти нет, деньги возвратить едва ли удастся. Впрочем, не слишком оптимистичная информация не предназначалась для ушей мисс Кроуфорд, на чем настояла Мэгги. Старушка и так была убита происшедшим.

Трагедия состояла в том, что копила она, чтобы купить инвалидную коляску с электромотором. Тяжелое мышечное заболевание прогрессировало, женщина уже с трудом передвигалась по комнате в старом кресле с ручным приводом.

— Что мне делать, Мэгги? — повторяла сквозь плач мисс Кроуфорд. — Я не хочу отправляться в казенный дом престарелых. Но скоро уже не смогу двигаться самостоятельно. А любая зависимость для меня хуже смерти.

— Прежде всего не говори так, — мягко упрекнула ее Мэгги. — Полиция непременно отыщет деньги.

— Нет, не отыщет. Все пропало. Я, старая идиотка, держала деньги в жестяной коробке…

— Ну, перестань же. Не поможешь горю, дуя на сбежавшее молоко. У меня какое-то внутреннее убеждение, что деньги найдутся. Надо лишь подождать несколько дней.

Убеждение у Мэгги было в полном смысле внутреннее: ее желудок всякий раз начинал бунтовать при мысли о том, на что придется пойти ради возмещения украденных денег.

— Ко мне приходил человек, обещал показать инвалидное кресло в следующую среду. Говорит, это лучшее, что можно найти из бывших в употреблении. И стоит всего три тысячи долларов. А новое, ты же знаешь, обошлось бы гораздо дороже.

У Мэгги лихорадочно застучало в висках. Гордон Фостер готов заплатить две тысячи, если она составит ему компанию на конференции. А вдруг он согласится на еще большую сумму? Ну, скажем, три тысячи. Все сразу и авансом, как он выразился. Если Фостер согласится, можно будет отдать деньги мисс Кроуфорд еще до среды.

Конечно, надо говорить, будто полиция нашла украденные деньги. В детстве Мэгги брала уроки танца у этой женщины и знает, как она горда, а потому не допустит никакой благотворительности. К тому же бывшая учительница вполне способна задать пару хитрых вопросов о подлинном происхождении денег.

— Ну, не надо больше плакать, дорогая, — уговаривала Мэгги. — Вытри глаза. Женщина, научившая меня выделывать сложнейшие па у балетного станка, не покорится так легко судьбе! Тем более, не станет впадать в отчаяние. Дай полиции шанс поймать преступника. И обещай мне не отказываться от встречи с тем человеком, что должен прийти в среду.

— Хорошо, Мэг. — Старая дама нашла в себе силы слегка улыбнуться. — Что бы я делала без тебя.

— Все будет прекрасно, как всегда, — заверила девушка мисс Кроуфорд, хотя на душе у нее скребли кошки: пожилая женщина выглядела сегодня совсем разбитой.

— Я благодарна судьбе, которая поселила тебя милая Мэгги, в нашем пансионе. Ты так добра ко мне. Читаешь мне, играешь со мной в карты. Ты же не переедешь отсюда, когда найдешь работу на полную ставку, верно? Понятно, в городе есть дома более приятные…

Приятные! Да это просто куча хлама. Старое здание разваливается на глазах. Зато жилье дешевое, и на поезде до центра рукой подать. Адрес достался Мэгги от соседки по камере, хотя она и надеялась, что ей такое убежище не потребуется. Тогда она еще тешила себя мыслью жить дома.

Однако… После выхода из тюрьмы Мэгги, вернувшись домой, нашла у двери записку от отца: здесь ее не желают видеть. Правда, устно он потом добавил, раздобрившись, что она может забрать свои личные вещи. Пережив страшное потрясение, она ушла, не взяв ничего.

С самого начала обшарпанное здание пансиона произвело на нее удручающее впечатление, но еще тяжелее было встретить здесь обитательницу лучшей комнаты на нижнем этаже.

Мисс Кроуфорд обучала Мэгги искусству танца, начиная с трехлетнего возраста и до двенадцати лет, когда девочку отправили в привилегированный интернат. С той поры они не виделись. Однако память о доброй учительнице всегда была жива в ее душе; Мэгги не переставала восхищаться стойкостью мисс Кроуфорд. Возможно, ее воспитанию обязана Мэгги своим сильным характером, который помог ей не сломаться в мрачные годы заточения.