В этот момент Гэвин вышел из пещеры и протянул руку к одеялу.

– Давай я отнесу. Лошади уже в пещере, я расседлал их...

– Немедленно уезжай, – твердо сказала Кейт. Роберт дал ей поручение, и она должна его выполнить. – Не задерживайся.

Он смотрел на нее, пораженный решимостью, с какой звучал голос Кейт.

– Я подумал, и мне кажется...

– Сейчас же! – Кейт схватила одеяло и поволокла его к пещере. – Роберт просил, чтобы ты не медлил ни секунды, иначе будет поздно.

Гэвин еще немного поколебался, но уверенность, с какой говорила Кейт, убедила его в том, что он должен трогаться.

– Даю вам два дня. Если к этому времени вы не спуститесь вниз, я вернусь сюда.

– Кейт кивнула, не глядя на него, и, свалив ветви в углу пещеры, снова подхватила одеяло и соскользнула вниз по склону к Роберту. Краем глаза она видела, как Гэвин, пришпорив коня, поскакал по тропе к перевалу.

Кейт уже не помнила, сколько раз она поднималась и спускалась по склону со своим грузом. Роберт работал как бешеный, тоже не останавливаясь ни на секунду. Его топор сверкал, как молния на фоне почерневшего неба.

– Хватит! – наконец прокричал он сквозь налетевший порыв ветра, когда Кейт в очередной раз двинулась вверх по склону. – Теперь я буду рубить кустарники для заграждения. Оставайся в пещере. Ты уже и так выдохлась.

У Кейт не хватало дыхания, чтобы ответить. Девушка изо всех сил старалась удержаться на ногах при каждом новом мощном порыве ветра. Оказавшись в пещере, она в изнеможении прислонилась к стене. Боже мой! Как же ей хотелось хоть мгновение постоять здесь, где не было такого пронзительного ветра. Но Роберт не мог позволить себе ни секунды передышки. Он боролся со стужей и ветром, напрягая все свои силы ради того, чтобы они могли выжить. И все из-за нее. Кейт заставила себя оторваться от стены и снова вышла из казавшейся теплой и уютной пещеры на тропу.

Роберт, держа последнюю охапку сучьев, шел ей навстречу.

– Я сказал: оставайся в пещере.

– Отдохнем вместе, когда закончим.

Он сбросил сучья неподалеку от входа и торопливо зашагал к зарослям кустарников, что виднелись у поворота.

В это время пошел снег. Колючие, острые снежинки вонзались в лицо. Ветер метал их, словно крошечные дротики, с неукротимой яростью и злобой.

– Ты мне здесь не помощница, черт тебя дери! Иди в пещеру!

Кейт отрицательно покачала головой, ухватила рухнувший на тропу куст и поволокла его к пещере. Куст был небольшим, но острые, колючие ветви цеплялись за скалы, за невидимые ей расщелины и за другие, более мелкие кустики. Кейт то и дело приходилось напрягать все силы, чтобы сдвинуть его с места. С трудом дотащив первый куст и свалив его у входа в пещеру, Кейт тут же – отправилась обратно. Роберт уже успел за это время срубить второй, такой же разлапистый куст, похожий скорее на деревце; он рухнул на тропу перед Кейт. Выбрав ветку потолще, она наклонилась вперед и, изо всех сил упираясь в ставшие скользкими камни, принялась тянуть его за собой.

Острые шипы уже изодрали ее вязаные перчатки, которые теперь только мешали. Кейт нетерпеливо отбросила их в сторону и снова принялась за дело.

К тому времени, когда она дотащила очередной куст до входа, снег повалил такими густыми хлопьями, что она почти не видела собственных онемевших рук. Но ей никак не удавалось угнаться за Робертом. Надо торопиться. Еще два раза туда и обратно, и, быть может...

– Скорее внутрь! – Роберт каким-то образом оказался рядом с ней и втолкнул Кейт в пещеру. Не заметив, что он успел прихватить с собой два последних куста, Кейт упрямо рванулась к выходу.

– Ты что, не поняла? Мы уже закончили. Если тебе хочется что-то делать, то разведи огонь. Мне надо будет согреться. – Он схватил деревянное ведро и исчез в белом мареве.

Костер! Он замерз и хочет, чтобы она развела огонь. Ему надо согреться.

Встав на колени, Кейт негнущимися, как ледяные сосульки, пальцами, которые словно принадлежали не ей, а кому-то другому, принялась складывать щепки.

На это ушло довольно много времени, и она не замечала, как растет заграждение у входа, где трудился не покладая рук Роберт, умело наваливая один куст на другой до самого верха. Только с одной стороны он оставил пока проход.

Наконец огонь все-таки занялся, и Кейт, склонившись еще ниже, начала его раздувать. Пламя не должно погаснуть. Роберт замерз, ему надо отогреться...

– Смотри-ка, разожгла! Молодец... – похвалил ее Роберт, пробираясь с охапкой вереска, которую он свалил у входа. Стряхнув с головы и плеч снег, он сначала придвинул, как калитку, большой куст и закрыл им проход, а потом принялся распихивать вереск в оставшиеся просветы.

Снег уже не падал в пещеру. Он ровным слоем покрывал ветви кустарника, не дававшие ветру сносить снежинки. И тепло костра уже начало распространяться по пещере.

Кейт подошла, чтобы помочь Роберту закончить работу. Но пальцы окончательно перестали слушаться ее.

– Нет, здесь не стоит, – сказал Роберт, когда она, встав на цыпочки, пыталась заделать оставшееся довольно заметным отверстие. – Иначе куда будет деваться дым? – Он подхватил одеяло, на котором она носила сучья, и закрепил его изнутри, чтобы тепло лучше сохранялось.

Нахмурившись, Роберт отступил на несколько шагов, придирчиво осматривая, не осталось ли где больших щелей.

– Это конец? – спросила Кейт.

– Работы – да. Надеюсь, ты ее имела в виду, а не наши бренные тела, – хмыкнул он и двинулся к огню. – До чего же приятно, что костер уже горит. – Он обернулся в ее сторону. – Должен признать, что ты оказалась очень хорошим помощником. Такого вряд ли еще где сыщешь.

Хотя она продрогла до костей и едва держалась на ногах от усталости, в груди у нее вспыхнула искорка гордости и радости.

– И ты тоже молодец!

Он только усмехнулся и, присев, вытянул руки над огнем.

Кейт тоже подошла к костру и попыталась согреть ничего не чувствующие руки.

– Странно. Отчего я не ощущаю тепла?

Роберт взглянул на ее руки, и лицо его окаменело.

– У тебя все ладони изодраны в кровь. Ты потеряла перчатки?

Кейт пожала плечами.

– Они порвались о колючки. Пришлось снять и выбросить. Ничего страшного.

Он дотронулся до самой глубокой царапины.

– Что-нибудь чувствуешь?

Она покачала головой.

– Господи! – Роберт усадил ее перед костром и опустился рядом на колени. Сбросив свои тяжелые кожаные рукавицы, он схватил ее правую руку и принялся растирать изо всех сил.

– Что ты делаешь? – попыталась высвободиться Кейт.

– Сиди спокойно! Не мешай! – процедил он сквозь зубы. – Ты отморозила руки. Счастье, если они отойдут. Ничего не могу понять! Почему ты не пошла в пещеру, как я тебе велел!

– Я была нужна тебе. Откуда мне знать, что можно так быстро обморозиться? В наших местах никогда не бывало таких холодов. А что – обязательно так грубо тереть? Мне становится больно.

– Это хорошо! – сказал он, продолжая растирать ее руку с такой же силой, что и прежде.

Кожа начала гореть. Боль становилась такой нестерпимой, что у Кейт на глаза навернулись слезы.

– Может, уже хватит?

Он отпустил одну руку и взялся за другую.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Немного.

– Когда станет больно, скажешь.

Первое покалывание она ощутила довольно быстро, но по-настоящему боль пришла только через несколько минут.

– Вот сейчас больно!

– Все пальцы ощущают боль?

Слезы текли по ее щекам, и Кейт не могла остановить их.

– Большой палец пока еще не чувствуется.

Он перехватил руку и начал растирать только большой и указательный пальцы, возвращая их к жизни.

Глядя на ее залитое слезами лицо, Роберт хрипло сказал:

– Я знаю, как это больно. Но по-другому не получится.

– Понимаю. – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Сама не знаю, что это со мной. Обычно я никогда не плачу из-за таких пустяков.

– Ничего себе – пустяки! Я сам не раз отмораживал руки. – Он взял чистое одеяло из стопки, сложенной Гэвином у стены, и расстелил его у костра.

– Ложись, отдыхай.

– Только сначала посмотрю, как лошади.

– Я сам посмотрю.

– Ты устал не меньше меня.

Не обращая внимания на ее протест, Роберт прошел к тому месту, где сгрудились животные.

Завернувшись в одеяло, Кейт затуманившимся взором смотрела, как Роберт, двигаясь с той же уверенностью и спокойствием, с каким он начал рубить сучья, осторожно потрогал колени у Вороного.

«Я сам перережу ему горло».

Но все же он не стал делать этого, а постарался приложить все силы, чтобы спасти его и помочь Кейт, рискуя при этом собственной жизнью. Кейт перевела взгляд к дымовому отверстию. Сквозь него было видно, что снег шел все гуще и гуще. Полдень превратился в серый сумрак. День смешался с ночью. На какое-то время опасность отступила. Но беспокойство, с каким смотрел на нее Гэвин, отправляясь в путь, подсказывало Кейт, что настоящие испытания еще ждут их впереди. Конечно, трудно себе представить, как бы она осталась здесь одна. Но еще ужаснее сознавать, что из-за нее вынужден мучиться другой человек.

– Опухоли нет. Наверное, тебе приятно услышать, что виновник всех наших треволнений чувствует себя совсем неплохо. – Роберт поднялся и потрепал мерина по холке. – Конечно, настолько, насколько вообще мешок с костями может чувствовать себя хорошо, – добавил он, криво усмехнувшись.

Придвинувшись еще ближе к огню, Кейт увидела, как заботливо Роберт вытер холку Вороного.

Сейчас она немного отдохнет и поможет ему. Нет большого греха в том, что она только на минуточку позволит себе расслабиться, наслаждаясь теплом и маленькой передышкой...


Когда она открыла глаза, Роберт сидел у огня, напротив нее, и смотрел, как пляшут язычки пламени.