— Видите этот амулет? Он передается в нашем роду от отца к сыну. Я получил амулет от короля Генриха. Ведь он хотел, чтобы престол унаследовал именно я. Легенда гласит, что, пока амулет принадлежит нашей семье, мы можем не опасаться за свою корону.

— Будет лучше, милорд, если вы будете верить в Краеугольный камень веры, а не в эту безделушку, — сурово заметил епископ.

Джон отвернулся и скорчил гримасу.

По пути они остановились возле часовни, на стенах которой из камня был вырезан барельеф, изображавший Страшный Суд. На престоле восседал Господь, одесную от него парили ангелы, наслаждаясь небесным блаженством; с другой стороны корчились в муках осужденные грешники.

— Обратите внимание, милорд, на этих грешников. Вот что ожидает тех, кто нарушает законы Божьи.

— Посмотрите лучше на ангелов, — возразил Джон. — Видите, как они возносят праведников на небеса? Вот путь, которым я намерен пойти.

Епископ недоверчиво взглянул на принца. Что-то уж слишком внезапно заделался тот праведником.

* * *

Они отправились в Бофор, где их ждали королева Альенора, безутешная вдова Беренгария и Джоанна, сестра Джона.

Мать нежно обняла сына.

— Какое горе, — сказала она. — Ваш брат, великий король, сражен в расцвете лет стрелой безумца.

— Увы, увы, — запричитал Джон. — Бедный Ричард, после всех опасностей крестового похода, после заточения во вражеском замке — и вдруг такое несчастье!

Он искоса поглядывал на Беренгарию. А вдруг она беременна? Это было бы просто ужасно. Тогда придется от нее избавиться — иначе появится новый соперник. С Джона вполне хватает и юного Артура.

Он обернулся к Джоанне. Вот уж кто явно и несомненно вынашивал плод.

— Дорогая сестрица, какая беда! Надеюсь, горе не повредит вашему будущему ребенку.

Джоанна отвернулась, пряча заплаканное лицо.

— Он был таким замечательным, — всхлипнула она.

— Да-да, — дрожащим голосом подхватил Джон. — Полностью разделяю ваши чувства. А более всего мне жаль вас, моя дорогая невестка.

Он взял Беренгарию за руки, заглянул ей в глаза. Если ты беременна, я тебя со свету сживу, подумал Джон. Нет, не может быть! Ричард не хотел детей.

— Пойдемте в мои покои, — спокойно сказала королева.

Джон не мог не восхищаться матерью. Она давно удалилась от дел, но в критический момент всегда возвращалась в гущу событий, готовая отстаивать интересы своей семьи. Какая удача, что Альенора решила поддержать Джона, а не Артура. А вдруг ее выбор пал бы на мальчишку? Но нет, для нее сын ближе, чем внук.

Когда они остались вдвоем, принц увидел, что мать вне себя от горя. Она никак не могла оправиться от удара.

— Какое кошмарное несчастье, — вздохнула она. — Вот уж не думала, что Ричард умрет раньше, чем я. Как я тревожилась за него, когда он воевал в Святой Земле! А потом было еще хуже, ведь мы не знали, где он и что с ним. Но Ричард вернулся, такой же сильный и храбрый, как прежде. Зачем он ушел из жизни, оставив меня горевать!

Подавив злобу, Джон поцеловал матери руку.

— У вас остался еще один сын, матушка, — напомнил он.

— Да, Джон… Вы самый младший из моих сыновей. И теперь вы становитесь моим королем.

— Это большая ответственность.

— Рада, что вы это сознаете. — Она бросила на него пронзительный взгляд. — Вам придется нелегко. Вы сами это знаете. Права Ричарда на престол никто не оспаривал, а вам нужно будет преодолеть противодействие врагов.

— Да, — стиснул зубы Джон. — Ведь есть еще и Артур.

— Вильям Маршал считает, что у вас больше прав на корону.

— Маршал так считает? — Лицо Джона просияло радостью.

Маршал был самым влиятельным человеком в Англии, к тому же его слово имело огромный вес. Если Маршал так решил, за ним последуют многие.

— Я уже отправила посланцев в Англию, чтобы народ приготовился встретить вас как своего законного короля.

— О, вы лучшая из матерей!

— Маршал и Хьюберт Уолтер постараются втолковать англичанам, что вы и только вы должны стать королем.

— Без церкви здесь не обойдешься.

— Хьюберт — архиепископ Кентерберийский. Он и проведет церемонию коронования. Без его поддержки нам не обойтись.

— А он согласится?

— Ничего, Маршал его убедит. Вам же, Джон, следует изменить образ жизни.

— Все мои прегрешения в прошлом. Я прекрасно понимаю, какие высокие обязанности возлагает на меня королевский сан.

— Вот и хорошо. Главное — всегда будьте справедливы. Вспомните, как правил ваш отец. Разумеется, у него были свои недостатки, но в целом он был добрым и достойным правителем. Именно поэтому народ его поддерживал. Следуйте примеру своего родителя.

— Во всяком случае, я не намерен последовать примеру Ричарда, который доверил свою страну проходимцам вроде Лошана, а сам отправился гоняться за славой.

— У Ричарда была высокая миссия. Он дал обет отправиться в крестовый поход. Для него это было священным долгом.

Джон молитвенно сложил руки и торжественно вперил взор в потолок:

— Для меня священным долгом будет служение моей стране.

Альенора нахмурилась и резким голосом сказала:

— Джон, вы хоть понимаете, что настает самая важная пора в вашей жизни?

— Отлично понимаю, матушка.

— Вам придется проявлять крайнюю осторожность.

— Это я тоже знаю.

— Следите за королем Филиппом. Он вполне может попытаться усадить на трон Артура.

— Неужто вы думаете, что я с этим смирюсь?

— Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло.

Джон немного помолчал, потом осторожно промолвил:

— Бедняжка Беренгария. У нее такой усталый вид.

— Да, она очень страдает. Смерть мужа стала для нее огромным потрясением.

— Я вот подумал… А что, если… То есть я хочу сказать, что это весьма осложнило бы ситуацию…

Альенора сдвинула брови:

— Вы боитесь, что она беременна?

— Ведь это не исключено, верно?

Альенора покачала головой.

— Нет, исключено.

— Кто может это знать наверняка?

— Неужели вы думаете, что мне не пришла в голову подобная мысль? Я поговорила с Беренгарией и твердо знаю, что она не беременна.

Джон вздохнул с облегчением.

— Значит, опасаться приходится только Артура.

* * *

Епископ Хью мрачнел день ото дня. Он с самого начала считал, что для Англии было бы лучше, если бы королем стал Артур. Конечно, мальчик по происхождению бретонец и вырос при французском дворе, но он еще совсем зелен, его можно перевоспитать. С другой стороны, принц Джон, будучи братом короля Ричарда, стоял к престолу ближе, чем племянник короля Артур. И все же Джон — не самый удачный выбор, это очевидно.

Служители церкви с содроганием вспоминали о былых прегрешениях принца. Даже если оставить в стороне его ирландские проделки и подлую измену по отношению к отцу, вполне хватило бы образа жизни, который вел принц. Извращенность короля Ричарда в вопросах пола была поистине отвратительна, но пристрастия покойного никак не сказывались на государственных делах — Ричард не подпускал своих любимчиков к кормилу власти.

Епископ был поражен тем, что королева Альенора, женщина весьма разумная, и Вильям Маршал, искренне пекущийся о благе Англии, остановили свой выбор на Джоне. Ведь порядок престолонаследия не был строго определен законом. Естественным преемником короля считался его сын, но если принц вел себя недостойно, корону вполне могли передать следующему претенденту. И уж во всяком случае, еще неизвестно, кто обладал большими правами на престол: младший сын Генриха II или сын его старшего сына. Будь у короля Ричарда дети, вопрос решился бы сам собой. Но увы… Тревожило епископа Хью и то, что архиепископ Кентерберийский считался сторонником принца Артура, а с кандидатурой Джона согласился лишь под сильным давлением со стороны Вильяма Маршала.

Что же до Маршала, то с ним все ясно: он человек долга, верный слуга покойного Генриха II. Наверняка Маршал помнит, что Генрих хотел назначить своим преемником принца Джона. Вот почему старый рыцарь поддерживает не внука покойного короля, а его сына.

Так или иначе, вопрос решен: следующим королем будет Джон, тут ничего не изменишь.

Епископ отправился в покои принца, удобно расположившегося в замке Бофор. Джон коротал время в компании своих дружков, таких же распутников и нечестивцев, как он сам.

Явившись к наследнику, епископ заявил, что хочет побеседовать с ним с глазу на глаз. Приятели принца нагло уставились на старика, а сам Джон заколебался. Больше всего он хотел бы послать старикашку к чертовой матери, однако здравый смысл подсказывал ему, что до восшествия на престол лучше держать себя в руках.

Он махнул рукой, и молодые люди удалились.

— Ну что там еще? — раздраженно спросил принц.

— Завтра пасхальное воскресенье, — сказал епископ. — Не сомневаюсь, милорд, что вы пожелаете причаститься.

— Ну уж нет! Эта церемония мне не по вкусу!

Епископ пришел в ужас, а Джон расхохотался:

— Мой славный епископ, я не причащался с юных лет и не собираюсь менять своих привычек.

— Но вы теперь король… — задохнулся епископ и зловещим тоном добавил: — Во всяком случае, надеетесь стать королем. Народ должен видеть, что вы достойны короны.

— Какое отношение имеет церковный обряд к королевскому сану?

— Я думал, вы понимаете это и сами. Если вы хотите быть хорошим правителем, вам не обойтись без покровительства Господа.

— Я и сам знаю, как нужно править.

— Кое-кто в этом пока сомневается.

Джон злобно сощурился. Какие наглецы эти прелаты! Если бы он уже был королем! Но он пока еще не король, а значит, нужно смириться. Надо помнить, что час еще не настал. Спектакль продолжается.