Джорджетт Хейер - Черный мотылек

Милорд широко зевнул и дал упасть на пол «Наблюдателю». Он поднял глаза на часы и с отвращением отметил, что стрелки показывают всего-навсего полшестого. Он вздохнул и взялся за «Бродягу».

Хозяева дома поехали в гости за несколько миль и должны были вернуться поздно, так что милорду предстоял долгий скучный вечер, и его это совсем не радовало. Леди О'Хара пыталась побудить его поехать вместе, обещая, что он не встретит никого из знакомых. Но он, раз в жизни решив не искушать судьбу, отказался. Так что миледи, с досадой надув губки и сообщив, что он самый упрямый и неприятный человек, с которым она когда-либо встречалась, не исключая и ее мужа, весь день ее чудовищно раздражавшего, в конце концов смягчилась и сообщила ему, что прекрасно его понимает, и даже предложила поцеловать его, чтобы он не сердился на ее плохое настроение. Джек с готовностью принял предложение, помахал в порога на прощанье и вернулся в пустую, гостиную убивать время до обеда двумя номерами «Наблюдателя» и своими мыслями. Обед обещал быть позднее обычного из-за случившейся с поваром истерики.

Мысли его были слишком безрадостными, чтобы долго на них останавливаться: все в его жизни пошло не так. Он занялся «Наблюдателем», и номер показался ему самым неинтересным из всех, которые он когда-либо читал.

Солнце почти совсем спустилось к горизонту, и очень скоро читать стало невозможно. Свечей еще не вносили, и милорд очень неромантично уснул в своем кресле. Храпел ли он при этом или нет, осталось неизвестным, потому что не прошло и четверти часа, как дворецкий разбудил его волшебными словами:

– Кушать подано, сэр.

Карстерз лениво повернул голову.

– Что вы сказали, Джеймс?

– Кушать подано, сэр, – повторил тот и широко распахнул двери.

– Ей-богу! Я счастлив это слышать!

Милорд неторопливо встал, подтянул галстук прямее и, хотя обречен был обедать в одиночестве, поправил костюм и стряхнул пылинку с огромного обшлага кафтана элегантным кружевным платком.

Затем он пересек старинный в дубовых панелях холл и, войдя в столовую, сел за стол.

Занавеси на окнах были задернуты, и на столе расставлены изящные серебряные канделябры с зажженными свечами, отбрасывавшими теплый свет на белую скатерть и сверкающие столовые приборы. Лакеи подали рыбу, и милорд позволил положить немного себе на тарелку. Дворецкий пожелал узнать, что будет пить мистер Карстерз: кларет, бургундское или эль? Мистер Карстерз будет пить кларет. Затем на столе появился говяжий филей и был унесен в гораздо меньшем количестве. После этого перед милордом было расставлено множество блюд сразу. Куропатки на одном конце стола соседствовали с цыплятами и уткой, рядом располагались паштет и огромный окорок.

Милорд потихоньку начал продвигаться вперед. Дворецкий пожелал узнать, не выпьет ли мистер Карр бокал бургундского? И предъявил запыленную бутылку. Милорд оглядел представленное в лорнет и решил дело в его пользу. Он сделал маленький глоток и махнул рукой, чтобы уносили ветчину.

На другом конце стола появились сладости. Ему подали суп, одновременно, у самого его локтя было открыто блюдо с сочными голубями.

Одного из них ловко поместили ему на тарелку, но когда он взялся за нож и вилку, чтобы разрезать его, поднялся какой-то переполох, шум рассерженных голосов, звучавших на высокой ноте, а громче всего звучал призыв к мистеру Карру или сэру Майлзу. Милорд положил нож и вилку и поднялся из-за стола.

– Кажется, я кому-то понадобился, – произнес он и направился к двери. Она немедленно распахнулась перед ним, и выйдя в холл, он увидел там мистера Боули, которого молодой лакей отказывался пропустить внутрь. При виде Карстерза он почтительно отступил, и задыхающийся, встрепанный и разгоряченный мистер Боули кинулся к милорду.

– Слава Богу, вы здесь, сэр! – воскликнул он.

Карстерз взирал на него в большом удивлении. Когда они виделись в последний раз, мистер Боули держался крайне холодно.

– Я рад быть вам полезным, – поклонился он. – Я в вашем распоряжении. Вы хотите, чтобы я что-то для вас сделал?

– У нас случилась ужасная беда, – почти простонал он. – Бетти велела мне ехать сюда и найти вас или, если вас не будет, сэра Майлза. Потому что больше никто нам не поможет!

Взгляд Карстерза стал колючим.

– Беда? Надеюсь не… Однако хорош же я… нам легче будет разговаривать здесь, – он провел мистера Боули в утреннюю гостиную. Боули тут же сунул ему в руки какую-то бумагу.

– Диана поехала днем покататься, вернулась только ее лошадь. К седлу было прикреплено вот это! Прочтите, сэр! Прочтите это, сэр! Прочтите!

– Диана! – Карстерз подошел к свету и нетерпеливым взглядом пробежал листок бумаги, на котором уместилось все содержание.

Письмо было коротким и содержательным.

«Мистеру Боули, может быть, памятен некий „мистер Эверард“ из Бата, чье внимание к мисс Боули было жестоко отвергнуто. Он сожалеет, что ему пришлось теперь взять дело в собственные руки, и верит, что возобновит знакомство с мистером Боули в недалеком будущем, когда, как он надеется, мисс Боули станет миссис Эверард».

Джек яростно скомкал письмо и проскрежетал зубами:

–…наглый пес!

– Да, да, сэр! Но как помочь моей дочери? Я приехал прямо к вам, потому что моя сестра убеждена, что вы знаете этого Эверарда и можете рассказать мне, где его искать!

Карстерз положил руку ему на плечо.

– Не бойтесь, мистер Боули! Я даю вам слово, что найду ее нынче же ночью!

– Вы знаете, куда он ее повез? Знаете? Вы уверены?

– Жизнью клянусь, в свою нору. Это его обычаи, – широкими шагами он направился к двери, распахнул ее и резко отдал четкие и ясные распоряжения лакею. – Передайте, чтобы через десять минут оседлали мою кобылу и запрягли Голубого Дьявола в двуколку вашего хозяина! Да, не стойте же, раскрыв рот… идите! И пошлите ко мне Солтера!

Лакей поспешил прочь, остановившись только для того, чтобы уведомить милорда, что Солтер в отъезде.

Карстерз вспомнил, что отпустил Джима съездить к своей Мери в Фиттеринг и едва сдержал проклятье. Он кинулся вверх по лестнице, за ним, задыхаясь, торопился мистер Боули.

В своей комнате, натягивая сапоги, Джон продолжил расспросы мистера Боули.

Тот рассказал всю историю, горестно уверяя, что у Харпера была отличная рекомендация, которую прислал сэр Хью Грандисон.

Джек натягивал второй сапог.

– Конечно, это был сам Трейси! – прорычал он, пристегивая шпоры.

– Прошу вас, мистер Карр, кто он, этот негодяй? Правда ли, что вы его знаете?

– Эндовер, – ответил Джек из глубины гардероба. – Будь проклят этот парень, куда он подевал мой плащ? – Это относилось к отсутствующему Джиму, а не к герцогу.

– Эндовер? Нет… разумеется, не герцог? – вскричал мистер Боули.

– Я другого не знаю. А, наконец-то!

Он появился и бросил на постель тяжелый плащ с многими пелеринами.

– А теперь, сэр, послушайте меня одну минуту.

Говоря это, он пристегивал шпагу и не глядел на собеседника.

– Трейси должен был повезти Ди… мисс Боули в Эндовер Корт, в семи милях юго-западнее Уинчема. Как я понимаю, ваша лошадь устала, – он знал эту лошадь мистера Боули, – я приказал заложить для вас двуколку. Я поеду напрямик, потому что нельзя терять ни минуты…

– Герцог Эндовер! – прервал его мистер Боу-ли. – Герцог Эндовер! Как вы думаете, он собирается жениться на моей дочери?

Джек коротко и горько рассмеялся.

– Да! Так же, как женился на всех других!

Лицо мистера Боули болезненно дернулось.

– Сэр! Молю, объясните, почему вы так сказали?

– Я вижу, вы не знаете его милости. Возможно, однако, вы наслышаны о Дьяволе Бельмануаре?

Собеседник побледнел.

– Боже мой, мистер Карр, неужели это он?

Карстерз схватил шляпу и хлыст.

– Да, мистер Боули, это действительно он. Теперь, надеюсь, вы сознаете необходимость спешки?

Глаза мистера Боули, наконец, открылись.

– Ради Бога, мистер Карр, езжайте за ними!

– Это я и собираюсь сделать, сэр. А вы поедете за мной так быстро, как сможете?

– Да, да, но не ждите ничего! Успеете вы добраться до Эндовера… вовремя?

– Я доберусь до Эндовера к ночи, – последовал мрачный ответ. – А вы, сэр? Вы знаете дорогу?

– Найду. Только поезжайте, мистер Карр! Не тратьте зря времени, умоляю вас!

Джек натянул плащ, нахлобучил шляпу, взял подмышку шпагу его милости герцога Эндовера и перескакивая через три-четыре ступеньки сразу, спустился по лестнице и выскочил из дома. Там уже ждал его конюх, держа под узцы Дженни. Карстерз быстро осмотрел упряжь и вскочил на лошадь. Кобыла заиграла, забеспокоилась, стремясь скорее в путь, но он железной рукой сдержал ее и велел конюху:

– Вы должны, как можно быстрее, отвезти мистера Боули в Эндовер Корт. Это вопрос жизни и смерти. Дорогу туда знаете?

Изумленный конюх соображал с трудом.

– Приблизительно, сэр.

– Отлично… мистер Боули будет знать, куда ехать. Гоните во весь дух… сэр Майлз не будет в претензии. Поняли?

В доме О'Хара слово Джека было законом.

– Да, сэр, – ответил конюх и коснулся шляпы.

Едва успел он это произнести, как рвущая поводья кобыла прыгнула вперед, и в еледующее мгновение и она, и всадник растворились в темноте.

– Ну и ну! Будь я проклят! – воскликнул конюх и пошел закладывать двуколку.

Джек поскакал галопом через болотистую пустошь, Дженни чувствуя тревогу своего хозяина, летела, как ветер. Он пригнулся к ее шее, одной рукой придерживая шпагу герцога, лежащую поперек седла, другой управлял лошадью. Так они проехали три мили. Тогда он натянул поводья и заставил ее перейти на рысь, сберегая ее силы для предстоявшей долгой дороги. Она была в отличной форме и наслаждалась свободным галопом по травянистым пустошам, хотя была слишком хорошо воспитана, чтобы рвать поводья. Карстерз видел по ее прядающим ушам, как страстно ей хочется пуститься в несдерживаемую скачку. Он ласково заговорил с ней, желая ее успокоить, и направил по узкой дороге – той самой, по которой днем проехала Диана. Дженни перешла на легкий размашистый шаг, который, казалось, съедал расстояние. Они свернули с дороги и полем помчались к другой, ведущей на запад. На пути им попалась живая изгородь, но кобыла подобралась и прыгнула, перелетев ее легко, как птица, и снова их встретила дорога.