— Неправда, просто приподнимай свои бедра, — приказал Блейк, найдя мой пульсирующий клитор большим пальцем. Я сделала то, что он мне сказал, и это было офигительно, особенно, когда мой мозг был отвлечен его губами. Губы Блейка целовали и посасывали мою шею, тянули мои соски и пожирали мой рот, в то время как мои бедра скользили вверх-вниз, раскачиваясь на его члене. Часы над столом в холле показывали пол первого ночи, и мне стало интересно, как долго мы уже этим занимались.

— Слезай, — сказал Блейк, перестав целовать меня.

— Что? Почему? — спросила я.

— Потому что я готов кончить, а твое тело такое же неподатливое сейчас, как и в первый раз, когда я прикоснулся к тебе. Так ты точно не кончишь.

— Просто продолжай, Блейк. Я в порядке, и мне нравится. Я наслаждаюсь этим. Обещаю, что так оно и есть.

— Нет. Встань на секундочку. Мы попробуем кое-что еще.

— Еще? — я была не против. Мне понравились ощущения, которые вызывал вибратор, но это не меняло того факта, что у него что-то получится. Я была не так устроена. Не все девушки испытывают оргазм. Так говорит Космо.

— Да, шевелись.

Я стояла обнаженная, размышляя, действительно ли Блейк нажал кнопку тонирования стекол, или весь Нью-Йорк наблюдал, как я скакала на нем, на диване.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он подвел меня к роялю и усадил на стул. Он собирался заставить меня играть?

— Блейк?

— Тсс.

— На этом? Зачем? А если он сломается?

— Он не сломается. И не волнуйся, я не собираюсь трахать тебя на нем.

— Ты перестанешь произносить это слово?

— Нет, потому что оно мне нравится. Я совсем не считаю его ругательством. Я нахожу его невероятно сексуальным, и когда ты слышишь, как я говорю слово трахать, я произношу его со всем уважением. Понятно? Мне нравится говорить трахать. Мне нравится направление моих мыслей, возникающее, когда я произношу его. Оно мне нравится так же сильно, как и слово киска, не потому что это грязное словечко, а потому, что я нахожу его неимоверно эротичным. Ничто не может быть превосходнее, чем мои дразнящие пальцы, пропитанные твоим возбуждением. Только совсем недалекие люди считают по-другому, понятно?

— Да, понятно, — согласилась я, глядя, как он нажимает кнопку тонирования стекол.

— Ты, засранец, — я упрекнула, но улыбнулась ему. Идиот. Теперь весь Нью-Йорк видел, как я подпрыгивала вверх-вниз у него на коленях.

— Закрой этой глазик, — попросил Блейк, закрывая поцелуем мой правый глаз, — и этот, — продолжил он, делая то же самое с другим глазом. — Ты должна быть совсем неподвижной. Не двигайся, ладно? Хорошо?

— Угу, — пробубнила я что-то бессвязное.

— Пообещай, что не сдвинешься с места, пока я не скажу тебе. И глаза тоже не открывай. Не шевели ни единым мускулом.

— Обещаю.

— Хорошо, а теперь сделай глубокий вдох. Еще раз. — опять я громко вдохнула через нос, наполняя легкие воздухом, что, как он думал, расслабит меня. Ни его дыхательные упражнения, ни попытки расслабить меня не сработали бы в том, чего он собирался достичь. Я уже пробовала это, и оно мне не помогло. Хотя, я не стала возражать. Мне было приятно, что он собирался приложить дополнительные усилия, чтобы сделать меня счастливой. И я наслаждалась каждой минутой, проведенной рядом с ним, независимо от того, чем мы занимались.

— Не открывай свои глаза. Держи их закрытыми.

— Ладно! — огрызнулась я.

— Тсс, теперь тебе придется снова глубоко вдохнуть. Сделай три глубоких вдоха

Я мысленно покачала головой, закатила глаза и выдохнула, но ублажила его, сделав три громких вдоха. Он еще раз прошептал, чтобы я не открывала глаза, перед тем, как я услышала звуки рояля. У меня сердце слегка заколотилось, когда я услышала мелодию. Шепот Сары? Блейк играл на рояле. Я задумалась о том, когда он последний раз играл, а потом о том, почему он решил, что грустная песня смерти о маленькой немой девочке, в независимости от того выжила она или умерла, заставит меня расслабиться.

Ух ты. Блейк был восхитителен. С закрытыми глазами я понимала, что он проживал эту мелодию, что его глаза были закрыты, а его тело двигалось с большим чувством. Я бы не смогла открыть свои глаза, даже если бы захотела. Я обнаружила, что прижимаюсь к нему, раскачиваясь вместе с ним. Я не знаю, что происходило, расслабилась ли я или еще что, но эмоции просто зашкаливали. Я не чувствовала того, что он хотел, чтобы я чувствовала. Я чувствовала себя неопытной, уязвимой и незащищенной. Слой за слоем ощущения рассеивались, оставляя меня во всей моей наготе и беспомощной.

— Не открывай глаза, — прошептал Блейк на последней грустной ноте. Я не была уверена, что не заплачу. Я могла бы ужасно разрыдаться на его обнаженной груди, но не знала, почему. Я вообще ни о чем не думала все три минуты, пока он играл. Мой разум полностью отключился, и я не ощущала ничего и никого вокруг себя. Единственное, что я чувствовала в течение трех минут, была музыка; я ощущала каждую отдельную ноту.

Я сглотнула, не открывая глаз, и почувствовав, как Блейк провел рукой по моей спине и приобнял меня за талию. Нежно потянув, он поставил меня на ноги, шепча мне в шею,

— Не открывай глаза.

Клавиши рояля зазвучали под моей задницей, а ножки стула заскрипели по полу.

— Мы —

— Тсс, не болтай. Делай только то, что я скажу тебе, — поцелуй Блейка удержал меня от ответа. У меня было ощущение, что я не первая девушка, которую Блейк имел на своем рояле, но я изо всех сил пыталась удержаться от этих мыслей. Одним плавным движением я уже сидела на крышке рояля, а мои босые ноги покоились на клавишах.

Я возвышалась над Блейком, пока он не обнял меня, прижимая наши обнаженные тела друг к другу. Его руки ласкали меня, словно пытались вылепить и запомнить каждый сантиметр моего тела. Его губы были такими же властными, и я с жадностью накидывалась на них каждый раз, когда он приближался ко мне. Блейк прошептал мне, чтобы я не открывала глаза, и обхватил мое горло рукой, нежно заставляя меня лечь на спину. Клавиши зазвучали в диссонансе с моим сердцем, когда Блейк переместил мои ноги на них. Мы собирались сломать рояль стоимостью в несколько тысяч долларов.

Внезапно, мои ноги резко сжались, когда я почувствовала на себе рот Блейка

— Блейк, Боже мой. Остановись. Я к этому еще не готова, — я попыталась оттолкнуть от себя его голову, но его язык, снова скользнувший вверх по моему клитору, заставил меня прекратить борьбу.

— Просто не открывай глаза, детка. Не думай ни о чем, только о том, что я делаю с твоей киской. — Он произнес это, лаская меня языком после каждого слова. И как я могла возражать?

— Ааах, — выкрикнула я. Блейк обхватил мой клитор губами и всосал его, лаская языком. Ох. Вау. Я перестала дышать, когда почувствовала, как его палец скользит во мне, в то время как еще один, поглаживал и надавливал на тугие мышцы другой дырочки.

Я вытянула руки над головой, слушая в голове Шепот Сары, и сосредоточилась на каждом отдельном ощущении, которое вызывал у меня Блейк.

— Блейк? — всхлипнула я, чувствуя приближение оргазма. Это был он, я чувствовала его, и на этот раз он был настоящим.

Блейк остановился, переплетая наши пальцы, и притянул меня ближе. Его губы тут же наши мои, пока он опускал меня вдоль тела на свой член.

— Я хочу почувствовать это, — объяснил он. Я ощутила, как он полностью вошел в меня, прежде чем волна возбуждения вернулась. Какофония звуков рояля утихла, обостряя осознание чего-то настолько взрывоопасного, что нельзя описать словами. Тяжелые вздохи, смешанные со звуками, которые издавали наши тела, сливаясь в единое целое, и звуки рояля, все вместе было впечатляюще.

— О, черт. О, блядь. О, черт, — выкрикнула я, опуская голову. Произошло что-то бесподобное. Моя голова стала тяжелой, руки одеревенели, дрожь возбуждения опалила меня между ног, и крик вырвался сам по себе. Блейк удерживал меня за бедра, терся о них своими бедрами и ласкал мой бугорок, пока я взрывалась на его члене. Наши взгляды встретились, и он замер внутри меня, подрагивая от каждого пульсирующего сжатия его члена. Я ощутила каждую волну экстаза, видя, что он тоже это чувствует. Может я и впервые кончала, но это был не просто оргазм. Это было что-то большее, что-то, чего я не могу объяснить. Я должна была быть там. Рядом с Блейком и Пи. Я была дома.

***

Или я так думала. Почему Блейк не рассказал мне о Пи? Я села за свободный столик в Макдональдсе Я не одела толстовку и не пыталась выглядеть подозрительной. Я больше не переживала. Либо это сработает, либо - нет, но я больше не буду убегать.

Как только взошло солнце, я поймала такси и доехала до Центрального Парка. В течение четырех часов я ждала на скамейке, размышляя обо всем. Блейк был прав в одном, мне действительно хотелось срывать с него одежду, как только он появлялся на пороге дома. Он создал монстра, это уж точно. Конечно же, я не стала такой в одночасье, но довольно быстро. Я знаю, что была взволнована и разочарована одновременно, когда у меня начались месячные.

Блейк тоже перестал обращать внимание. Мы оба были настолько увлечены нашей недавно открытой страстью друг к другу. Мне следовало продолжать встречаться с Райаном, позволяя ему думать, что он обыграл Блейка, в то время как мы выясняли бы, что он задумал, прежде чем все так закончилось. А мы были слишком заняты игрой в семью, чтобы заботиться о чем-то еще.

Блейк рано возвращался с работы домой. Он водил нас ужинать и в кино, даже в боулинг, и свозил нас в Теннесси, чтобы провести Рождество с его мамой. Мне понравилось мое первое Рождество с Пи, и я любила Грейс. Не беря в расчет приступ паники во время перелета, это были лучшие выходные в моей жизни. Я обожала мою маленькую семью.