Аврора уставилась в ковер.

— Я чувствую себя такой виноватой, особенно поняв, как расстроился Слейд. Но да, поцелуй не был полным обманом. Как я думаю сейчас, в нем, возможно, вообще не было обмана. Но тогда я не думала, я просто целовалась. Не знаю, когда закончилось представление и началось наслаждение. Все, что я помню, так это чувство, словно я тону и у меня нет никакого желания выплывать. Я никогда не представляла себе… — осеклась она.

— Я понимаю. — Отвернувшись и уставившись в окно, Кортни положила свою ладонь на живот, бессознательно лаская будущего младенца и словно вспоминая подробности того, как и она сама впервые испытала те чувства, о которых рассказывала Аврора. — А о чем вы беседовали вдвоем до этого?

— О приключениях, о путешествиях, о свободе.

— В самом деле? — Кортни прищурила от любопытства глаза, следя взглядом за коляской, которая в это время подъезжала к Пембурну. Она остановилась перед парадной лестницей. — Скажи мне, Аврора, — продолжила она, наблюдая за единственным выходящим из нее пассажиром. — Джулиан Бенкрофт высок и темноволос? Необычно одет, по крайней мере для дворянина? У него очень плавные движения?

— Ты встречала его? — спросила Аврора недоверчиво.

— Нет. — Кортни повернулась, бросив на Аврору многозначительный взгляд. — Но собираюсь увидеть.

— Что?

— На коляске, которая только что подъехала к дому, как я точно могу вспомнить по прошлым нашим стычкам с последним герцогом, красовался семейный герб Бенкрофтов. По твоему описанию я догадываюсь, что человек, который сейчас поднимается по парадной лестнице к двери, — Джулиан Бенкрофт.

— Боже мой! — Аврора пулей метнулась к окну, сердце ее замерло, когда она увидела такую знакомую фигуру, раздуваемые ветром черные волосы, широкие плечи, обтянутые белой льняной рубашкой без галстука, с расстегнутым воротом. — Это он. Зачем же, как ты думаешь, он приехал сюда?

— Даже не догадываюсь. — Кортни поджала губы, обдумывая возможные причины этого невероятного визита. — Давай дадим ему время, чтобы он изложил свое дело Слейду. А потом я схожу вниз и все выясню.

Глава 3

Джулиан, заложив руки за спину, прохаживался по площадке мраморной лестницы, ожидая возвращения дворецкого Пембурнов. Слуга был невероятно груб, чем сильно удивил Бенкрофта. Впрочем, он повел себя так только после того, как Джулиан представился. Услышав имя Бенкрофта, дворецкий напустил на себя важный и суровый вид и сообщил, что граф очень занят и вряд ли сможет принять неожиданного гостя. После чего, холодно взглянув на Джулиана, он направился докладывать о прибытии герцога Морленда.

Джулиан все пытался понять, чем объясняется столь возмутительное поведение дворецкого. Или он, возможно, подслушал новости о последнем ночном скандале, случившемся с Авророй, или он повел себя так только потому, что Джулиан оказался Бенкрофтом? Если слуги Пембурна так сильно охвачены этой давней враждой, то чего же тогда можно ожидать от их хозяина?

Джулиан сосредоточенно раздумывал над этим вопросом. Он ведь почти не знал Слейда Хантли. Их пути пересекались сначала в Оксфорде, а потом в доме Уайтов. Там их редкие встречи происходили только тогда, когда случайные поездки Джулиана домой в Англию совпадали с такими же нечастыми посещениями отчего дома Слейдом. Казалось, они оба были скитальцами и одинокими людьми, которых беспокоили ужасные отголоски прошлого. Отголоски, которые вынуждали их избегать друг друга и всегда ограничиваться только более чем поверхностным кивком или мимолетным словом, несмотря ни на врожденную воспитанность, ни на желание проявлять терпимость и избегать всяких напоминаний о жестоком прошлом.

Исключение составлял тот день, когда умер Хью. Джулиан все еще помнил неподдельную печаль на лице Слейда, когда тот подошел к нему в университете и выразил свое сочувствие. Слейд сделал это перед всеми их однокашниками, больше половины которых верили в существование старинного проклятия черного бриллианта и поэтому допускали возможность, что Хантли были виновны в смерти Хью. Он сделал это, несмотря на их пристальные, изумленные и любопытные взгляды.

Этот поступок был довольно смелым и доказывал, что Слейд обладает характером, порядочностью и состраданием. Джулиан никогда не забывал об этом случае. Но со времени смерти Хью прошло тринадцать лет, годы сгладили чувство невосполнимой утраты. Насколько сильно эта трагедия затронула Слейда и его взгляды?

Ответ на этот вопрос и должен был определить тон нынешней встречи, хотя Джулиан изо всех сил старался не думать об этом.

Повернувшись, он посмотрел в том направлении, в котором исчез дворецкий Пембурна, стараясь не поддаваться желанию нарушить правила хорошего тона и отправиться самому в коридор на поиски комнаты, где наводился Слейд. Но нет, Джулиан был вынужден ждать. Все дело в той цели, которую он поставил перед собой, будет гораздо легче достичь, если ему предоставят аудиенцию, вместо того чтобы врываться в дом без приглашения.

В подтверждение справедливости этого решения послышались шаги дворецкого, а через несколько секунд появился и сам непочтительный слуга:

— Его светлость ждет вас.

Эти слова прозвучали скорее как смертный приговор, чем как приглашение войти, отметил про себя Джулиан, криво улыбнувшись.

— Проводите меня.

Он проследовал за слугой по длинному коридору и вошел в кабинет, обставленный мебелью из красного дерева.

Слейд Хантли медленно поднялся из-за стола. В его напряженном взгляде просматривалась готовность дать сдачи, под глазами все еще лежали тени усталости, а морщинки беспокойства около рта придавали лицу суровый вид.

— Я подумал, что Сиберт ошибся, когда объявил имя посетителя, — начал он. — Но теперь вижу, что я был не прав.

— Спасибо вам за то, что согласились принять меня, Пембурн, — сказал в ответ Джулиан. — Мне все равно, почему вы это сделали, из любезности или по какой другой причине.

— Я тоже спрашиваю себя, почему я принимаю вас? Наверное, я просто сумасшедший.

— А может быть, только любопытный.

Сиберт прервал их своим надменным фырканьем.

— Если вам не требуется ничего освежающего, то я вернусь на свое место, сэр, — заявил он, бросив на Джулиана не один пристальный ледяной взгляд, прежде чем выйти из кабинета.

Джулиан процедил, скривив губы:

— Ваши слуги вам преданны.

— У них есть на то свои причины.

— Меня заинтересовал ваш дворецкий — Сиберт, кажется, вы так его зовете. Точнее сказать, его враждебность по отношению ко мне. Она вызвана возмущением по поводу скандальных событий, случившихся прошлой ночью, или непримиримой ненавистью к Бенкрофтам?

— Наверное, и тем, и другим. — Слейд взялся за край стола. — Почему вы приехали сюда, Морленд?

Не испытывая ни малейшей неловкости, Джулиан подошел к буфету и налил себе бокал мадеры.

— Вам налить?

— Нет.

Сделав большой глоток, Джулиан прислонился к буфету спиной, наблюдая за Слейдом и оценивая его реакцию.

— Прежде чем я начну, позвольте мне высказать мою позицию по одному малоприятному вопросу — по тому, которого мы всегда так же тщательно избегали, как и друг друга. Я никогда не поддерживал эту вечную вражду между нашими семьями и никогда не собирался этого делать. У меня нет уверенности в вашем отношении к этому вопросу, но я знаю, что вы презирали моего деда и, в меньшей степени, моего отца. Наверное, с моей стороны было бы логично предположить, что до событий, случившихся вчера вечером, вы не имели ничего против меня лично?

Задумчивый и пристальный взгляд Слейда стал более мрачным.

— Я даже не знаю, как вам ответить. Да, я не имел ничего против вас лично до вчерашнего вечера, но тем не менее это совсем не значит, что я когда-нибудь забывал о том, кем вы являетесь. Нет, я не забывало том, что вы сын Лоуренса Бенкрофта.

Джулиан ничего другого и не ожидал.

— И все же, невзирая на это обстоятельство, я буду признателен вам, если вы сможете на некоторое время забыть о своей враждебности и выслушать меня.

Желваки заходили на щеках Слейда.

— Вы просите слишком много, Морленд. Лживые обвинения вашего отца снова превратили мою жизнь в хаос и подвергают опасности всю мою семью. Я изо всех сил стараюсь обезопасить их жизнь. И только я устроил будущее Авроры, как она сбежала, чтобы инсценировать свой позор. И кто же опозорил ее? Последний оставшийся в живых Бенкрофт, человек, семья которого стремилась в течение почти целого столетия уничтожить мою семью. Поэтому вы уж простите меня, если я несколько негостеприимен. А относительно того, чтобы выслушать вас, так я делаю это только по одной причине. Аврора сказала мне, что вы так же не знали о том, кем она является, как и сама она не знала, кто вы такой. Тем не менее я хочу, чтобы вы кое о чем знали. После того как вы скажете все, что хотели сказать, я собираюсь вызвать вас на дуэль. И не потому, что вы Бенкрофт, а потому, что вы — безнравственный подлец.

— Ну что же, это достаточно справедливо. — Невозмутимо кивнув, Джулиан наспех допил свою мадеру. — Хотя вы, наверное, понимаете, что это даст повод для сплетен таким людям, как леди Алтек. Это именно то, чего они ждут.

— Сомневаюсь, что они смогли бы причинить Авроре больше вреда, чем она уже сама причинила себе.

— Я полагаю, что это верно, но все же в дуэли не будет необходимости.

— Я не согласен с вами. А сейчас назовите время и место.

— Время? Как можно скорее. Место? Любая церковь вполне подойдет. Даже часовня Пембурнов, если вы так пожелаете.

— Вы хотите устроить дуэль в часовне? — спросил недоверчиво Слейд.

— Нет, я хочу в часовне обручиться с вашей сестрой. У Слейда внезапно перехватило дыхание.

— Что вы сказали?

— Кажется, я вполне ясно сказал, что приехал сделать предложение Авроре. Что же здесь удивительного? В конце концов, я тот человек, который обесчестил ее перед виконтом. — Джулиан с лукавым выражением наклонил голову. — За кого она должна была, так или иначе, выйти замуж?