— Я люблю тебя, — повторила Аврора и сделала паузу. — Ты очень рассердился?
— Рассердился? — Джулиан ласково провел рукой по лицу жены и запустил пальцы в ее волосы. — Почему же, Ради Бога, я должен был рассердиться?
Он нежно поцеловал ее в губы, прикасаясь к ней с благоговением и с некоторым напряжением, которого никогда прежде не было.
— Никто еще не дарил мне этих слов, — тихо признался Джулиан. — Я просто ошеломлен.
После этого он опять прильнул к губам Авроры.
— Я горд. — Его руки скользнули под бедра жены и приподняли их, ноги Авроры обвились вокруг его тела. — Не могу даже выразить, как глубоко я тронут.
— Я… рада. — Аврора отчаянно пыталась понять, что же на самом деле означают слова Джулиана. И не могла этого сделать, ибо ее разум отказывал повиноваться, когда ласки Джулиана начинали кружить ей голову.
От прежней неистовой страсти Джулиана не осталось и следа. Теперь он был крайне нежен, его тело двигалось мягкими волнами, которые, наполняя все ее тело, проникали в самую душу.
Потом, когда Аврора обессилено лежала на плече мужа, в голове ее роились беспорядочные мысли.
Джулиан не отреагировал ни гневом, которого она боялась, ни надменностью, как предполагала Кортни. Вместо этого он чувствовал себя одновременно ошеломленным и гордым, он был тронут, чего Аврора не могла предположить.
А почему бы и нет?
Разве не видела она проблески его тепла, его способность чувствовать — не только при общении с ней, но и при воспоминании о брате? Несомненно.
«Никто еще не дарил мне этих слов».
Настало время кому-то это сделать.
Однако, напомнила себе Аврора, Джулиан сразу напрягся, когда она сделала свое признание, — не только от потрясения, но и еще от чего-то.
И этим «чем-то» было беспокойство — понимание того, что быть любимым — это значит пожертвовать своей независимостью, поступиться своей свободой, изменить свой образ жизни.
В обмен на любовь.
Джулиан должен был наполовину раствориться в любви к ней, но он готов драться как дьявол за то, чтобы вторая половина осталась за ним.
Как жаль, что он не мог увидеть, как сильно она нужна ему.
И как прекрасно, что она сможет ему это показать.
Глава 11
— Ну вот и твой маяк. — Джулиан запрокинул голову, чтобы окинуть взглядом каменное сооружение у подножия гор к югу от Пембурна.
— Разве он не восхищает? — Аврора смотрела на восемнадцатиметровую башню с такой гордостью, словно сама ее соорудила.
— Согласен.
— Мистер Сколлард так содержит свой маяк, что ты сам никогда бы не догадался, что ему больше сотни лет. Его чары заключены в каждом сверкающем камне, в каждом проблеске луча…
— В каждой жуткой легенде, — поддразнил ее Джулиан. Внезапно он заметил след обиды в глазах жены, чего никогда раньше не видел и не хотел видеть. Джулиан импульсивно обнял жену, крепко прижимая к себе:
— Любимая, я не хотел…
Аврора пристально посмотрела на мужа. Его чистосердечное раскаяние вытеснило обиду и вынудило объясниться:
— Ты второй человек, которого я сюда привожу. И если я. знала наперед, что Кортни понравится и маяк, и мистер Сколлард, то насчет тебя я вовсе не уверена. Ты более прагматичен, Джулиан. У тебя реалистичное мышление и душа авантюриста. Откровенно говоря, я не знаю, какой реакции ожидать от тебя. Мне бы махнуть на это рукой, но я не могу. Ты мой муж, и мне нужно, чтобы ты понял, а может быть, и разделил мою веру в маяк и в мистера Сколларда. — Она перевела дыхание, и выражение печальной покорности появилось на ее лице. — Тем не менее полагаю, что и я должна быть более реалистичной. И если случится то, чего я бы не хотела, — если мой замысел покажется тебе в лучшем случае сомнительным, то все, о чем я тебя прошу, так это просто уважать мои чувства. Этот маяк всю жизнь был моим убежищем, единственным местом, где я могла найти мир, радость и, что важнее всего, дружбу. Мистер Сколлард дорог мне, словно мой собственный отец. И если ты найдешь его самого или очарование, испытываемое мной от его легенд, глупыми, то, пожалуйста, не говори об этом вслух. И будь добр, не насмехайся надо мной.
— Аврора… — Пораженный такой вспышкой эмоций жены, Джулиан сжал в ладонях ее лицо. Он проклинал себя за то, что явился причиной ее волнения, которое она, правда, смогла тут же погасить. — Никогда я не позволю себе насмехаться над тобой. Я вовсе не хотел принизить роль мистера Сколларда в твоей жизни или важность твоей веры. Напротив, я считаю все, чем ты поделилась со мной насчет Виндмаузского маяка и его смотрителя, весьма интригующим.
Джулиан ласково провел пальцами по ее скулам.
— И если я не говорил тебе этого раньше, то говорю сейчас: я нахожу, что твой энтузиазм, твой интерес к Жизни, столь волнующий и заразительный, является одним из самых пленительных твоих качеств. Никогда не старайся оправдываться или извиняться за него. И никогда, слышишь, никогда не давай ему исчезнуть. — Джулиан почувствовал необычное стеснение в труди. — Что касается маяка, который был твоим убежищем, то я рад, что у тебя были такое место и такой человек, к которому ты могла прийти.
— Потому что не было тебя, — закончила за него Аврора. Она встала на цыпочки и прижалась своими губами к губам мужа. — Но скоро ты станешь для меня таким человеком.
С этими словами исчезли остатки ее меланхолии, и она потянула Джулиана к двери маяка.
— Я знаю, мистер Сколлард поможет нам справиться. — Она похлопала по карману плаща Джулиана, в который была бережно уложена книга о соколах. — Он поведет нас к разгадке так же безупречно, как луч его маяка ведет проходящие мимо корабли.
Словно в ответ на ее слова дверь распахнулась, и из нее вышел седовласый джентльмен с сияющими голубыми глазами.
— О Аврора! Отлично, чай еще не остыл. — Он вытер руки о фартук и перевел проницательный взгляд на Джулиана: — Очень приятно, сэр.
Он помолчал.
— Я не обращаюсь к вам по вашему титулу отнюдь не из-за неуважения, а потому что он вызывает у вас неприятные воспоминания. Но все это, конечно, изменится. Я имею в виду не мое обращение, а вашу антипатию. А вернее, изменится и то, и другое. Но первое не будет результатом последнего. Нет, я рад сказать, что, когда вы преодолеете свою антипатию, я буду обращаться к вам по данному вам имени. Поэтому мне опять-таки не придется обращаться к вам «ваша светлость». — Смотритель решительно кивнул головой. — Не хотите ли войти внутрь?
Столь витиеватое приветствие больше позабавило Джулиана, чем удивило. Действительно, мистер Сколлард оказался в точности таким, как он и ожидал.
— Очень приятно познакомиться с человеком, о котором я слышал так много хорошего от своей жены.
— О, обо мне она говорит, что грезит о вас.
— Мистер Сколлард! — Аврора замерла, раскрыв рот. Смотритель маяка, засмеявшись, провел их внутрь.
— Ну, не так уж я и смутил тебя, да и открытия большого не сделал.
Джулиану мистер Сколлард начинал нравиться. Войдя в уютную комнатку, он огляделся и заметил чайник, пирожные и три чашки, ожидающие их. Комната была меблирована двумя стильными креслами и диваном, на котором лежали написанные акварелью картины. В сложенном из кирпича камине бушевало пламя, и Джулиан поймал себя на мысли, что внутреннее убранство комнаты в совершенстве подходит мистеру Сколларду: теплое, светлое и аккуратное.
— Присаживайтесь, сэр. — Смотритель маяка указал на кресло, разливая по чашкам чай.
— Поскольку вы сами все уже предугадали, то почему бы вам теперь не начать обращаться ко мне по имени? — предложил Джулиан, усаживаясь в кресло и положив книгу на край стола. Я не так уж расположен к слову «сэр».
— Зато вы расположены к черному чаю, разбавленному бренди. — Мистер Сколлард протянул ему чашку. — Вы ведь приобрели это пристрастие на Дальнем Востоке — смешивать тамошний ароматный чай со своим превосходным французским бренди, Джулиан, — прибавил он, прищуривая голубые глаза.
— Совершенно верно, — улыбнулся Джулиан, пробуя напиток. — Приятно сознавать, что можно найти такой изумительный коктейль прямо здесь, в Англии. У этого чая исключительный вкус.
— Я рад, что он вам понравился.
— А мне — нет, — заявила Аврора, наклонившись над столом и заглядывая в нетронутую чашку, стоящую перед ней. — Я должна это выпить?
— Нет, не должна, — ответил Мистер Сколлард. — Но скоро сама захочешь это сделать. А иначе чем же ты будешь запивать свои любимые пирожные?
— Ну хорошо. — Вздохнув, Аврора сделала пробный глоток, и на ее лице появилось озадаченное выражение. — Это же не крепкий чай, и к тому же он не разбавлен бренди.
— Конечно, нет. А почему он должен быть крепким и с бренди? Ведь это герцог любит такой чай, а не ты. — Смотритель маяка уселся в другое кресло и поднял свою чашку. — Твой чай послабее и сладкий. А у меня — моя любимая смесь сортов, привезенных с Явы, и с небольшой добавкой сливок.
— Но ведь вы приготовили только один чайник… а впрочем, какая разница. — Аврора принялась за пирожное. — К чему я все это спрашиваю?
Она с удовольствием откусила кусочек.
— Джулиан, попробуй пирожное. Но предупреждаю — от них трудно оторваться. Благодаря пирожным мистера Сколларда я скоро не смогу влезть в свои любимые платья.
— Обязательно попробуйте, — убеждав Сколлард Джулиана. — У вас впереди долгое путешествие — путешествие тела, разума и сердца. Вам понадобится ваша сила — для чего-то больше, для чего-то меньше.
Джулиан задумчиво прожевал и проглотил эти наивкуснейшие сласти.
— В самом деле? — Он облизнул палец. — Тогда я бы пожелал, чтобы мое путешествие было столь же восхитительным, как и эти чудесные пирожные.
— Одни начинания выполняются проще других. Однако вкус удовольствия тает так же быстро, как и сладости на языке. Это очень трудное путешествие, цели которого туманны и даже непостижимы, но оно принесет величайшую награду. — Сколлард некоторое время сидел в задумчивости. — И опять-таки, некоторые легковыполнимые начинания, преходящие и мимолетные, представляются иным искателям приключений величайшей наградой, к которой они и стремились.
"Черный бриллиант" отзывы
Отзывы читателей о книге "Черный бриллиант". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Черный бриллиант" друзьям в соцсетях.