– Ох, Карл…

– Гетта, ответь мне. Я умру, если ты не…

– Я буду тебя ждать, – печально ответила она. – Я люблю тебя.

Он протянул к ней руки и крепко обнял… всего на какой-то миг, а потом поспешил к остальным солдатам, поспешно собиравшим свои пожитки и уже строившимся. Гетта стояла во дворе, когда они выступали походным маршем. Поравнявшись с ней, Карл успел лишь тихонько и быстро выговорить:

– Я вернусь за тобой!

И вот он уже прошел мимо.

В течение получаса дом снова опустел, оставленный его владельцам, словно этой двухмесячной оккупации никогда и в помине не было. Гетта поднялась вверх по винтовой лестнице на самую крышу навесной башни и долго-долго смотрела на уходившую вдаль колонну, и предзакатное солнце отражалось в ее глазах.

Глава 15

Самая прямая дорога от Нэрсборо до Йорка пролегала через Токвит и Лонг-Марстон, вдоль южной оконечности Марстонской пустоши и северной границы имения Морлэнд, а потом подходила прямо к южным воротам города. Руперт знал это не хуже генералов армии парламента. Он подождал в Нэрсборо, пока не явился его разведчик и не сообщил, что противник движется походным маршем в направлении Марстонской пустоши, где явно планирует сосредоточить крупные силы и попытаться сдержать Руперта. Выслушав это, принц отправил по дороге от Нэрсборо к Йорку кавалерийский отряд, чтобы провести неприятельских лазутчиков и заставить их поверить, будто все его войско идет именно этим путем. А сам тем временем с остальными частями свернул на север, в сторону Боробридж.

Они шли всю ночь и весь следующий день, делая длинную, двадцатимильную петлю к северу, пересекли две реки и в конце концов появились у Йорка. Вечером первого июля Руперт со своими людьми заняли оставленный шотландцами лагерь близ Клифтона, зайдя с северной стороны города. Противник был полностью захвачен врасплох, осада была снята, и Йорк спасен!

Как только стали видны длинные белые стены Йорка, а также понтонный мост, наведенный шотландцами через Уз, принц приказал отряду кавалерии отправиться к реке, чтобы обеспечить сохранность моста, а заодно удостовериться, что там не оставлено никаких вражеских часовых. Кит с побелевшим лицом разыскал Руперта и попросил поручить это задание ему.

– А что такое с вами, Морлэнд? – спросил принц. – Вы выглядите больным.

Кит перевел дыхание, стараясь совладать со своей дрожью.

– Генерал, дом, который вы видите вон там, чуть-чуть пониже моста… это мой дом.

Руперт посмотрел в том направлении. Было видно, что над домом поднимается легкая струйка дыма… только не оттуда, где была труба. Кит прикусил губу.

– Моя жена и ребенок… – начал было он, но дальше говорить не смог.

– Ну тогда езжайте. Первым делом обеспечьте сохранность моста. Весьма вероятно, что они могли установить караульный пост у дома, так что приближайтесь к нему поосторожнее. И тут же пошлите мне донесение, когда дело будет сделано.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Кит и торопливо развернул Оберона.

Он взял с собой свой отряд. Они пересекли мост, срубая кусты по обе стороны дороги на случай, если там спрятался какой-нибудь неприятельский часовой. Но скоро стало ясно, что шотландцы ушли Тогда Кит разделил отряд и отдал приказ:

– Вы обойдете вокруг дома вон там, а остальные пойдут со мной. При малейшем признаке неприятеля или какой-нибудь стрельбе мы атакуем и прорываемся к этим вот стенам, которые нас прикроют. Ждите моего сигнала.

Оберон нервно мотал мордой вверх-вниз, ощущая напряжение своего седока, когда Кит пробирался вдоль северной стороны дома к главному входу Но едва обогнув дом, он увидел, что никакой нужды в предосторожности не было. Главный вход совсем исчез, стена вокруг него частично была разрушена, а один из концов дома представлял собой дымящиеся руины.

– О Боже, – прошептал он с мольбой. Костяшки пальцев на руке, стиснувшей пистолет, побелели, и Кит, сам того не сознавая, замедлил шаг Оберона, боясь подходить туда. Солдаты смотрели на своего командира с сочувствием: большинство из тех, кто еще не знал, в чем дело, теперь предполагали причину. Кит остановился на разоренной земле перед разрушенной дверью, и тут остальная часть его отряда приблизилась к нему с другой стороны.

– Ни души, сэр, никаких признаков, – доложил кавалерист.

Кит ничего не ответил. Если бы внутри находился кто-то живой, то они, конечно, уже вышли или позвали бы на помощь. Облизав пересохшие губы, он сказал:

– Смит, Харкорт, идем со мной. Заглянем в дом. Остальные ждите здесь.

Кит спешился, бросил кому-то поводья Оберона и двинулся вперед. Это было похоже на сон – вернуться домой, к этим развалинам, которые очень напоминали его дом. Огонь, разрушивший один конец здания, уже прогорел, и было невозможно определить, разожгли с умыслом или это просто неосторожность со стороны неприятеля. Тем не менее налицо имелось предостаточно свидетельств присутствия парламентских войск: запах лошадей на нижнем этаже да и просто груды помета, наверху стоял еще более крепкий запах двуногих существ – их отбросов самого разного рода… Кит бродил по комнатам с расширившимися глазами, цепенея от страха. Он ждал, что вот-вот раздастся крик кого-то из его спутников или его собственная нога зацепится – и обнаружатся тела. Они обшарили весь дом а когда изувеченных трупов так и не обнаружилось, у Кита отлегло от сердца и едва не подкосились ноги.

– А чей это был дом, сэр? – спросил Харкорт, когда они выбрались на свежий воздух.

Смит пнул его ногой и жестом показал, что они только что не смогли найти жену своего капитана, так что судьба ее по-прежнему неизвестна.

– Теперь, сэр, когда город освобожден, – начал Смит, – мы, может быть, еще получим новости о вашей госпоже оттуда. Вдруг она укрылась в городе, когда шотландцы пришли.

Кит отрывисто кивнул, снова овладевая собой.

– Мы должны вернуться в полк и доложить, – сказал он.

Оставив половину отряда для охраны моста, Кит поскакал к принцу. Когда у Руперта наконец нашлось время принять его, Кит доложил об обстановке и добавил:

– В доме не оказалось ни моей семьи, ни слуг, сэр. Я хотел спросить, нельзя ли будет отправить послание в город, чтобы узнать, нет ли их там?

Руперт задумчиво посмотрел на него, похлопывая по письму, которое он держал в руке.

– Ты, разумеется, беспокоишься, – проговорил он. – У меня вот тут письмо от лорда Ньюкасла из города, и люди, которые доставили его, все еще в нашем лагере, ожидают ответа. Я пошлю за ними, и ты можешь расспросить их. Возможно, они что-нибудь и знают.

Когда в палатку Руперта привели двух солдат, они сначала покачали головами, но потом один из них спросил:

– Капитан… сэр, а вы случаем не брат ли прапорщику Фрэнку Морлэнду, сэр?

– Верно, – ответил Кит. – Вы его знаете? Он здесь?

– Он служит в этих, сэр… ну, в «белых мундирах», стало быть, в полку лорда Ньюкасла. Тут прошел слушок, сэр, про то, что сталось с его домом, сэр, большой такой дом со рвом, к югу от…

– Морлэнд? – подсказал Кит. Солдат кивнул.

– Точно, сэр… это, наверное, дом вашего отца, сэр, я так полагаю? Ну вот, сэр, стало быть, сэр Томас Ферфакс забрал его себе под штаб, и раненых тоже туда свезли для безопасности.

– Они захватили Морлэнд? Он сильно поврежден? – спросил Кит, думая о мощных пушках. А как же иначе смогли бы они проникнуть внутрь?

– О, нет, сэр… никакого боя там не было. Им просто открыли ворота, ну они и вошли туда.

Кит в ужасе вытаращил глаза, а Руперт бросил в его сторону пытливый взгляд.

– Да, неплохая информация, – произнес принц не без сочувствия. – Полезно знать, какие семейства поддерживают нас.

Курьер заметил страдание на лице Кита и продолжил:

– Прапорщик Морлэнд был сильно расстроен, сэр, как услышал про это. Но на следующий день пришли вести насчет другого дома и вашей семьи, сэр… вроде бы он называется Шоу, верно?

– Шоуз… да, и что же с ним?

– Ну, сэр, прапорщик так приободрился, когда ему рассказали, что этот дом не сдался и устоял против солдат сэра Томаса, хотя его обороняли всего две женщины… вернее, дамы, сэр… ну и еще слуги, сэр, а одна из дам была и вовсе хромоножка, сэр, прошу прощения, конечно…

– Хромоножка?! Хромая женщина? А о ребенке не упоминали, о мальчике? – закричал Кит.

– Вот уж не могу сказать, сэр. Вроде бы сам сэр Томас подошел к этому дому, да так и ушел ни с чем. Говорят, что как только генерал обнаружил, что там всего-то две дамы, сэр, он объявил, что уважает, мол, их храбрость, сэр, и больше не будет беспокоить их. Сэр, так передает молва… вы же сами, поди, знаете, как с этими рассказами бывает.

Кит поблагодарил солдат, и Руперт отпустил их.

– Так что это за дом, Кит? – поинтересовался принц, когда они ушли.

– Шоуз принадлежит другой ветви нашей семьи, сэр, и расположен немного севернее главного имения. Теперь его хозяйка – кузина моей жены, Руфь… а раньше это был дом моего кузена Малахии… – Руперт кивнул. – Дом старинный: каменные стены и маленькие окошки высоко на внешних стенах, так что его удобно удерживать от натиска неприятеля. Возможно, моя жена услышала о событиях в Морлэнде и Потому направилась в Шоуз.

Руперт снова кивнул, а потом поднял бровь, предчувствуя следующий вопрос Кита.

– Ты, конечно, хочешь съездить туда и все выяснить.

– Это недалеко, сэр. Если бы я только смог узнать, что она и ребенок живы и здоровы…

– Да, ты долгое время провел в разлуке с ними, – произнес Руперт.

Он резко поднялся и прошел несколько раз взад-вперед по палатке, а потом повернулся лицом к Киту. Пудель вскочил со своего обрезка одеяла в углу и вспрыгнул в кресло принца, чтобы лапкой потрогать его руку. Руперт рассеянно погладил его и заговорил:

– Ты знаешь, что в письме короля вместе с приказом снять осаду Йорка мне также предписано разбить все неприятельские силы на севере. И это, разумеется, обязывает меня еще решительнее выполнить данный приказ. Все части противника сосредоточиваются на Марстонской пустоши. Господу ведомо, что сам я предпочел бы немного подождать, прежде чем атаковать их, ибо всем нам необходим отдых. Но я не смею мешкать. Мы выступим завтра до первых лучей солнца и с рассветом обрушимся на врага, – он встретился глазами с Китом, и легкая тень улыбки смягчила его мрачное смуглое лицо. – Ты можешь съездить в этот свой Шоуз, мой Кит. Ты будешь лучше сражаться, зная, что твоя семья в безопасности. Но ты должен во что бы то ни стало вернуться к полуночи.