— Снова кровь, — прошептал Андре. — Неужели это никогда не кончится?

Тэсс услышала, как он повернулся, скрипя подошвами по стеклу и направляясь к ней.

— Ты порезалась. — Голос его был отрывистым, движения неуверенными, когда он взял ее руку в свои и дотронулся до ее испачканных в крови пальцев.

Тэсс ощутила легкое прикосновение его губ.

— Ты пришел, слава Богу.

— Что, ради всего святого, ты делала там, женщина? Искала встречи с ними? — Его голос неожиданно стал другим — холодным и жестким. — Неужели новизна моего тела так быстро поблекла для тебя?

Тэсс замерла, не веря своим ушам. О чем он говорит? Мозолистые пальцы крепко, до боли, сжали ее запястье.

— Отвечай мне, — прошипел француз. Ее охватил гнев.

— Отпусти меня! — взвизгнула она. — Ты не имеешь права…

— Напротив, англичанка, у меня есть на тебя все права. Спать с тобой, заставить тебя подчиниться. Делать с тобой все, что захочется. Понимаешь, я пролил за тебя кровь, и это делает тебя моей, — пробасил он. — Взять тебя, когда бы и где бы ни захотел. Начиная прямо с этой минуты.

— Перестань! — закричала Тэсс, тщетно пытаясь вырваться из его железных рук. — Мне надо было догадаться, что ты такой же, как все остальные!

— Их было много — остальных? — Голос его был тихим и угрожающим.

— Слишком много, — выдохнула Тэсс, чувствуя, как по щекам у нее покатились слезы. — Я… я думала, что ты другой.

Андре со стоном обхватил ладонями ее ягодицы, чтобы усадить в седло своих бедер.

— Я просто мужчина. Вожделеющий тебя мужчина. Дьявол, я не собираюсь терять тебя, когда только что нашел! — Склонив голову, он жадно впился губами в ее рот, яростно целуя и не обращая внимания на ее протест.

Он все целовал и целовал ее с холодной, расчетливой яростью, пока Тэсс не закачалась от нехватки воздуха и в ее слепых глазах не стали вспыхивать маленькие искорки.

Вдруг, не говоря ни слова, Андре отпустил ее, резко оттолкнув от себя.

— Уходи! — прорычал он.

Побледнев как смерть, Тэсс повернулась, чтобы убежать, приказывая ногам двигаться, но оказалось, что это невозможно.

— Уходи, англичанка! — хрипло повторил он. — Будет еще хуже, обещаю тебе. Гораздо хуже. Все, что мне было нужно, — немного времени. Но…

Он прикусил губу, не договорив.

Тэсс так и стояла, парализованная болью в его голосе.

Через разбитую дверь без стекол луна бросала переливающийся столб света, делая ее кожу серебристой; она казалась Андре существом из другого мира — невероятно красивой русалкой, парящей в пространстве между миром человека и морем.

Мгновение спустя она услышала его вскрик, затем топот ног.

— Прости меня, малышка, — отрывисто произнес Андре, охватив ее щеки ладонями. Придвинувшись к ней сзади, он медленно повернул к себе ее лицо, как будто боясь посмотреть на нее прямо. — Это была ярость, и страх, и… — Его дыхание овевало ее прохладную кожу, в следующее мгновение к ней прикоснулись его губы. — Не важно, что это было, Лишь бы только ты простила меня. Да, я должен как-то заставить тебя забыть.

Твердые бедра коснулись ее мягких ягодиц. Глухо застонав, Андре притянул ее к себе, изгибая ее спину, пока ее голова не упала ему на плечо. Наклонив к ней лицо, он стал искать губами пульсирующую жилку около уха.

— Укутай меня своим темным шелком, чайка. Унеси меня туда, где бушует буря. С тобой всегда будет буря и тень, а потом сладостное забытье.

Неужели у нее не осталось ни гордости, ни разума там, где дело касалось этого человека? Даже проклятый лорд Рейвенхерст никогда не оставлял ее в такой растерянности и отчаянии.

Напряженными руками Тэсс стала отталкивать его.

— Нет! — исступленно закричала она.

— Так близко, — шептал он, как будто не слыша ее. — Я мог потерять тебя. Этого я не смог бы вынести. — Андре жадно провел по ее телу руками, как бы желая удостовериться, что с ней все в порядке. — Они что-нибудь сделали с тобой? Обидели тебя чем-нибудь?

Тэсс застонала, откидывая голову назад, когда его руки начали колдовать над ее обнаженным телом. Она знала, что могла бы противиться ему. Но то, что он делал с ней, было так неспешно, прекрасно и ново… В этот раз она не будет сопротивляться. В следующий раз — да, в следующий раз. Андре обхватил ее за талию сильными руками, поворачивая лицом к себе.

— Скажи мне! — В его голосе теперь не было страха и разочарования.

— Нет, они… ты… как раз вовремя, — смогла лишь ответить Тэсс, уже наполовину забыв вопрос. Она тихо застонала; в горле у нее пересохло, кровь горячими толчками пульсировала в венах.

Она уже жаждала его прикосновения.

Тэсс смутно услышала его невнятный стон облегчения. Глубоко вздохнув, Андре поддал ногой случайный осколок стекла, потом опустился на колени на пол и притянул ее к себе, не выпуская из объятий.

Глаза Тэсс расширились, когда она почувствовала, что он сажает ее верхом на твердые бедра лицом к себе. Горячая и болезненно разбухшая, его мужская плоть уперлась в ее ягодицы.

С губ Тэсс сорвался низкий стон, потом другой, когда он слегка изогнул ей спину, чтобы коснуться языком темного соска.

— Полетай для меня, чайка, — хрипло пробормотал он. — Дай мне увидеть твое удовольствие. Тогда, быть может, я смогу поверить, что это нечто большее, чем еще один ненужный сон.

Она услышала, как он шепотом бормочет что-то, а потом его губы сомкнулись, неистово прильнув к ее груди.

Тэсс тихо застонала, извиваясь от его прикосновения, воспламененная яростным желанием. Она смутно чувствовала, как двигаются его пальцы, продираясь сквозь завитки в том месте, где соединялись их напряженные тела.

Разведя ей ноги, он понял, что она скользкая и горячая, уже тает для него.

— Силы небесные, — выдохнул француз. Его пальцы ласкали бархатистый бутон ее желания, а потом скользнули внутрь, чтобы почувствовать ее сладость.

— Сейчас, Андре, — прерывающимся голосом шепнула Тэсс. — Пожалуйста!

Бормоча невнятное проклятие, он боролся с пуговицами на бриджах.

Прошло мгновение, и ненужное одеяние было сброшено, но Тэсс показалась, что прошла целая вечность.

Она смутно слышала шуршание одежды и шумное дыхание Андре.

А потом было только наслаждение, сладостно-мучительное наслаждение.

Обхватив ладонями мягкие округлые груди, Андре показал ей, как двигаться с ним в такт, приноравливая каждый толчок к ее захватывающему дух падению, пока Тэсс не стало казаться, что она умирает. Застонав, она теснее прижалась к нему, принуждая его ускорить ритм, но он не сделал этого, полный неистового желания продлить это медленное, сладостное скольжение.

Тэсс безжалостно вцепилась ногтями в трепещущие мышцы его плеч.

— Андре-е!

— Изумительно, — бормотал он, — в этот раз — навсегда. Ах, дорогая, я мог бы продолжать еще и еще, ибо наполнять тебя собой — это рай!

Охваченная диким желанием, Тэсс осыпала его плечи бешеными ударами. Некий древний женский инстинкт заставлял ее прижиматься к нему еще сильнее и этот бархатистый охват в конце концов пробил его железный самоконтроль.

— Не надо… Пресвятая Дева!.. Играй по правилам!

— К черту… правила! Я хочу тебя, Андре. Сейчас! — Она еще теснее сжала его, охваченная огнем, почувствовав, как он стонет и содрогается в ее объятиях.

— Тогда возьми меня, малышка. Возьми меня сейчас и знай, что это навсегда.

Откинув голову назад, Тэсс прислушивалась; она ощутила себя в полете, зная, что они — одно целое и что он весь во власти той же тайной магии, что и она. На этот раз, когда начались ее сладостные содрогания, любовник продолжал двигаться жестко и уверенно, выплеснув на нее солнечный свет, как и обещал. Она смутно слышала, как он стонет, снова и снова поднимаясь ей навстречу, пронзая ее наслаждением. Задыхаясь, Тэсс вся сжалась внутри, стремясь удержать его, когда наступит его экстаз. Это движение привело Андре на грань безумия.

— Да… а-а! Моя любовь, держи меня крепче!

С хриплым стоном он напрягся, а потом яростно выгнулся, излив глубоко в нее горячее мужское семя.

И Тэсс бесконечно удерживала его, слившись с ним в диком, немыслимом наслаждении, прильнув к нему, пока не прекратились его содрогания, пока не ослабли его пальцы, а ее колени не согнулись. И тогда они вместе упали, растянувшись на прохладном полу.

Даже истощенный, Андре не покидал ее, притянув к себе, пока они качались, не говоря ни слова, на золотых волнах сонной пресыщенности. Всю долгую ночь они снова и снова обретали друг друга, смеясь, как малые дети, дотрагиваясь друг до друга, увлеченные этим редкостным, неистовым великолепием, которое они открыли для себя.

Только однажды Андре оставил ее после того, как уложил в свою большую кровать. Вернувшись, он вложил в ее руку маленькую, вырезанную из дерева русалку. Тэсс осторожно ощупала пальцами отполированные изгибы и длинные локоны, зная, что навсегда сохранит этот дар.

— Это тебе, мое дикое морское чудо! За всю радость, что ты принесла мне. И это тоже, — он положил ей на ладонь маленький твердый предмет, — Марта нашла это в кармане твоего плаща.

Вскрикнув, Тэсс сжала в пальцах забытую шпильку для волос. Она потеряла такую же во время сурового испытания в доме Рейвенхерста. Вырезанные из панциря черепахи, эти украшения были среди немногих вещей ее матери, спасенных от алчности отца. Маленькие и незаметные, они были бесценными для Тэсс.

— О, Андре, это вещица моей матери. Я так рада, что она не потерялась. — Тэсс на секунду сжала пальцы, потом разжала, держа на ладони коричневую шпильку. — Пожалуйста, возьми ее, — произнесла она с неожиданной настойчивостью.

— Это вещь твоей матери? Тогда она должна остаться у тебя. Только обещай, что разрешишь мне иногда вынимать ее у тебя из волос, — его голос стал вкрадчивым, — вместе с другими вещами, которые мне захочется взять у тебя.

При этой произнесенной хриплым голосом просьбе сердце Тэсс запрыгало в груди, и в ней снова начала разгораться страсть.