—Да, я ценю свою репутацию, — Роз смотрела на него в упор, и ее взгляд даже не дрогнул, когда дверь дамской комнаты приоткрылась. — И ты не можешь повредить мне в главном, сколько бы лжи ни распространял, скольких бы людей ни заставил поверить в свое вранье. Куилл не круглый дурак и довольно скоро поймет, что ты его обворовываешь.

—Ты его переоцениваешь. Он жаден. А я умею наживаться на жадности.

—Конечно, ведь ты сам жаден. Скажи мне, сколько ты уже поимел с бедняжки Мэнди?

—Не больше, чем она может позволить себе потерять. Роз, я и у тебя брал не больше, чем ты могла себе позволить, — Брайс легко провел кончиками пальцев по ее щеке, и она сдержалась, не отдернулась. — Я отрабатывал твои деньги. Если бы не свойственные тебе предрассудки, мы до сих пор были бы вместе.

—Если бы ты не обкрадывал меня, не изменял бы с другой женщиной в моем собственном доме, возможно... Пожалуй, я даже должна тебя поблагодарить. Брайс, а что привлекло тебя в Мэнди?

—Она богата, но и ты была богата. Мэнди молода, чего не скажешь о тебе, и поразительно глупа, чего о Розалинд Харпер, к сожалению, сказать нельзя. До тебя не всегда быстро доходит, но ты не дура.

—Ты на самом деле собираешься жениться на Мэнди?

—Это она так думает, — Брайс вытащил из кармана золотую зажигалку, лениво щелкнул, открыв крышку, закрыл. — А в общем, кто знает? Деньги, молодость, глупость... Возможно, она стала бы мне идеальной женой.

—Мне кажется, разыгрывать по телефону ее знакомых, осложнять ей жизнь как-то слишком мелко... и обманывать Куилла и Джен, лишать Куилла клиентов. Полагаю, тебе необходимо придумать что-то более конструктивное.

—Да нет, все по плану. Они сочувствуют мне и злятся на тебя.

—А как ты думаешь, что будет, если они узнают правду?

—Не узнают. Я же говорю, что осторожен. Ты никогда ничего не докажешь.

—Может, мне и не придется доказывать. Ты всегда любил хвастаться, Брайс, — Роз ядовито улыбнулась. — И это лишь один из множества твоих недостатков, чему теперь есть свидетели.

Она перевела взгляд повыше — на Джен и Мэнди, застывших каменными статуями за его спиной. Стоявшая рядом с ними Сисси тихо зааплодировала.

Роз слегка склонила голову и пошла по коридору. Удивилась ли она, увидев в конце его Митча? Нет.

—Случайно стал свидетелем шоу, — непринужденно сказал он, беря ее за руку. — Первая женская роль была исполнена превосходно.

—Спасибо.

—Как ты?

—Нормально, но хочу на воздух.

Митч вывел ее на веранду.

—Блестяще ты его размазала.

—Неплохо для импровизации, — Роз только сейчас, сделав дело, почувствовала легкую дрожь. — Но ему так хотелось уколоть меня, продемонстрировать свое превосходство, а они столь вовремя вышли, эти курицы! И присутствие Сисси было очень кстати. Моя маленькая пьеска имела бы успех на телевидении.

Словно по сигналу из зала донеслись возбужденные женские голоса, грохот, истерические рыдания.

—Хочешь посмотреть второй акт?

—Нет. Думаю, ты должен пригласить меня на танец. Прямо здесь.

—С удовольствием, — Митч обнял ее. — Прекрасный аккомпанемент, — сказал он под непрекращающийся шум за распахнутыми дверями веранды.

—Чудесный! — Роз, вздохнув, опустила голову на его плечо, и напряжение потихоньку отпустило ее. — Чувствуешь, как пахнет глициния? Спасибо, что не бросился спасать меня.

—Еле сдержался, — Митч провел губами по ее волосам. — А потом подумал, что ты держишь ситуацию под контролем, и просто наслаждался спектаклем из первого ряда.

—Господи, только послушай, как она воет! Неужели у нее совсем нет гордости? Боюсь, в одном Брайс прав. Она дура, ей-богу. Непроходимая дура.

На веранду выбежал Джош:

—Папа! Ты должен это увидеть!

Митч продолжал кружить Роз по веранде.

—Я занят.

—Но отец Шелби только что дал в морду своему компаньону. А эта женщина вцепилась в него... не в папу Шелби, а в того парня, и раздирает его в клочья. Ты пропускаешь такое зрелище!

—Возвращайся. Представишь нам отчет позже. А я пока занят. Буду целовать Роз.

—Определенно, стоит почаще посещать загородные клубы...

С этими словами Джош бросился обратно в зал.

Митчелл прижался губами к губам Роз.


Роз убирала драгоценности в шкатулку и вспоминала бал. Она хвалила себя — не взорвалась, сдержалась и, кажется, избавилась от ненасытной пиявки — мстительного бывшего мужа.

Да, был еще один публичный скандал.

Какже они все ей надоели! Как она устала от того, что ее грязное белье полощут перед чужими людьми! Как ее измучили переживания и попытки преодолеть это и забыть!

Роз сняла платье и надела теплый фланелевый халат, радуясь, что удалось покинуть клуб рано. Она криво улыбнулась — едва ли были причины задерживаться. Великолепный зал превратился в подобие салуна времен Дикого Запада: перевернутые столы, рассыпанная еда и пролитые напитки, перепуганные гости и разнимающие драчунов охранники.

А уж слухов и сплетен хватит не на одну неделю!

«Прекрасно и вполне ожидаемо, — уговаривала себя Роз, наполняя ванну теплой водой. — Переживу. Скоро жизнь вернется в привычную колею».

Она плеснула в воду лишнюю дозу пены для ванны. Почему бы и не побаловать себя? Заслужила. А потом она спустится в библиотеку и поманит пальцем Митча.

Как всегда, он ее понял. Понял, что ей необходимо побыть немного одной... Вздохнув, Роз скользнула в ванну и до ушей погрузилась в пенную воду.

Мужчина, который так тонко понимает и принимает настроения женщины, — редкая находка.

Джон понимал. Почти всегда. Они были настроены на одну волну, оба с радостью строили семью, наслаждались настоящим и планировали будущее. Потеряв его, она будто потеряла правую руку.

И все же справилась, причем отлично справилась. Вырастила сыновей, которыми гордится, которыми гордился бы и Джон. Сохранила дом и традиции, построила процветающий бизнес. Неплохо для вдовы.

Мысли Роз перекинулись на Брайса, и у нее тут же свело скулы. Можно бы и посмеяться, если бы не было так грустно. Глупая, импульсивная ошибка! Ничего страшного, каждый имеет право на ошибки. Просто эта нанесла большой ущерб, особенно ее гордости, породив слишком много слухов и сплетен.

Из-за Брайса, пока они были женаты, она часто сомневалась в себе. Его замаскированные обаятельными улыбками язвительные замечания и вроде бы добродушные насмешки постепенно разрушали ее прежде непоколебимую уверенность.

Как унизительно признавать, что она поглупела — пусть и временно — из-за мужчины...

Но сегодня она расплатилась с ним сполна. Расплатилась за раздражение, неловкость и боль. Он преподнес себя словно на блюде, и она с наслаждением воткнула в мерзавца вилку. С Брайсом Кларком покончено.

Какое счастье!

Может, пора написать новую главу романа «Жизнь Розалинд»? Готова ли она к этому? Готова ли сделать тот большой пугающий шаг навстречу мужчине, который полюбил ее такой, какая она есть?

Ей почти пятьдесят, а она думает о любви и браке... в третийраз. Очевидно, она просто сошла с ума.

Роз лениво подставила пальцы ног с золотистыми ноготками под тонкую струйку горячей воды, оставленную, чтобы не остыла ванна, проводила взглядом тонкие сероватые клочья пара, скользящего вверх по кафельной плитке...

Или она получила подарок, уже завернутый в красивую бумагу и перевязанный шелковой лентой с огромным бантом?

«Я люблю», — подумала Роз. Ее губы изогнулись в улыбке. Она полностью расслабилась и закрыла глаза.

«Люблю интересного, привлекательного, незаурядного мужчину. Хорошего человека. С недостатками и причудами, которые не дадут с ним скучать...»

А секс? Господи, какой секс!

Розалинд расслабленно вздохнула, потянулась и чуть не замурлыкала. Какой секс? Жаркий и сладостный, нежный и возбуждающий. Ее тело ожило, кровь быстрее побежала по жилам.

Может быть, пока только может быть, они построят общую жизнь. Может быть, любовь и не должна всегда приходить в удобное и разумное время. И, может быть, третий раз — магический? Есть о чем подумать... Очень и очень серьезно подумать.

Брак. Роз почти дремала в густеющих клубах тумана.

Все сводится к обещанию тому, кого не только любишь, но и кому доверяешь. Митчу можно доверять. В Митча можно верить.

Не решат ли сыновья, что она сошла с ума? Возможно, но в конце концов это ее жизнь.

А ведь ей понравится семейная жизнь... возможно. В шкафу будет висеть не только ее одежда. На полках будут стоять не только ее книги. Митчелла не назовешь аккуратным, но она привыкнет, если...

Пенистая вода остыла в одно мгновение. Роз резко села, инстинктивно вцепилась в края ванны, распахнула глаза и задохнулась от изумления, не увидев ни стен, ни двери.

Она поняла, что это не пар, а какой-то омерзительный серый туман, холодный, как вода, и густой, как суп.

Роз хотела встать, чтобы выбраться из ванны, но не сумела.

Ее затягивало в ледяную воду, а от шока и страха она не могла сопротивляться. Оцепенение на секунду отпустило, и, задыхаясь, лягаясь, Розалинд попыталась вынырнуть. Она почувствовала, как влажные ладони давят на голову, как в плечи впиваются ногти. Она это чувствовала, физически ощущала, только не видела сквозь водяную пленку ничего, кроме пузырьков пены и клубов тумана.

«Прекрати!» — мысленно закричала Роз. Вслух не сумела...

Собрав в кулак все свои силы, она напряглась и отчаянным усилием вытолкнула себя из воды. Голова словно пробила водяную корку и ледяной туман, но едва Роз успела судорожно вдохнуть воздух, как непреклонная тяжесть навалилась на ее плечи и снова столкнула под воду.

Вода выплескивалась через край ванны, иголками колола глаза и горло, приглушала ее крики. Но Роз боролась, размахивала руками, стараясь оттолкнуть то, что не могла видеть. Локоть больно ударился о ванну, и острая боль пронзила руку.