Я задыхалась. Меня переполняли противоречивые чувства. Ненавидя себя за какую-то странную, скорее приятную слабость я с ругательством швырнула ошейник на светлый кафель и принялась энергично топтать. Заклепки врезались в пятки, но я этого даже не замечала. Что и говорить, привыкла к боли за это утро. Ничего! Сейчас эта тварь выхватит свое. Он заигрался не в меру! Почувствовав прилив сил и небывалое воодушевление, я схватила с полки флакон "OldSpice" и со всей силы швырнула его на кафельный пол. Вдребезги! Так, что там у нас еще? "Adidas"? Следом! Разбив о пол еще пару флаконов, я поморщилась от резкого запаха парфюма и залезла под холодные струи душа. Что ж, игра удалась. Самое оно для аналогичной щекотки нервов. Странно, но я почти убедила себя в том, что, стоит мне выйти из душа, мы с Димой вместе посмеемся над этой ситуацией, и все вернется на круги своя. Я расчесала волосы, - медленно, равномерно, почистила зубы, сделала легкий массаж лица. Завернулась в длинное белое полотенце, прикрывшее грудь и бедра, бросила беглый взгляд в зеркало и осталась довольна своим отражением. Осторожно, чтобы не поранить пятки об раскинутые по полу осколки флаконов, я открыла щеколды с цепочкой и нагло распахнула дверь в комнату ногой.

Дмитрий сидел в кресле с чашкой кофе. Он успел переодеться в черные джинсы, его сногсшибательный торс по-прежнему оставался обнаженным. Я дерзко встретила его испытывающий взгляд и огляделась в поисках своего... ну, хотя бы вчерашнего пеньюара. Даже в полотенце я ощущала себя голой. Но безуспешно. Его нигде не было.

 

- Семь минут давно прошли. Ты что, не слышала меня?

 

Внезапная злость охватила меня, и я с трудом ее подавила.

 

- Мне пофиг, - я опустилась в кресло напротив него и сладко зевнула. - пошли на пляж. Я год моря не видела.

 

- Где твой ошейник? Я что, разрешил тебе его снять?

 

Это было уже слишком.

 

- Там валяется. Я предпочитаю золотые украшения.

 

- Юля, я еще раз повторю. Я что, разрешил тебе его снять?

 

- Да мне нафиг не нужно твое разрешение! - не сдержалась я. - Ты совсем больной! Я кофе хочу. И притащи аптечку, руки болят.

 

Дима медленно отставил чашку и встал. Я непроизвольно вздрогнула, но тут же нагло встретила его какой-то безжалостный взгляд.

 

- Там? - кивнул он в сторону душевой. Я не удостоила его ответом.

На столике стояли две чашки с кофе. Нарезанная треугольниками пицца, виноград, абрикосы и какие-то конфеты. Я с удовольствием съела кусочек "Маргариты" и пару виноградинок. Хватит, пожалуй.

Когда он вернулся из ванной, сжимая его в руках, я уже допивала его кофе и вертела в руках сигаретку. 

- Что ты там устроила?!

- А что, не понравилось? - картинно вскинула брови я. - Ну извини, не угадала. Следующей будет твоя плазма. Или айфон. Ясно?

- Юля, это не игра. У тебя что, инстинкт самосохранения отказался работать? - он сжал пальцами прядь моих волос и стал нежно перебирать пальцами. - Я не шучу. Ты не поняла?

- Слушай, Димочка. - Я подавила страх - то ли от его слов,  то ли от его ледяного тона и дерзко встретила его взгляд. - Я поняла, куда ты клонишь. Если ты решил играть в эти игры... бл..ь, выучи аббревиатуру БДР! 

      - Да, а ты подкована, - ухмыльнулся он. - И это верно. Только у меня немного иное мнение на этот счет.

- Да, и какое же?

- Тормоза придумали трусы!!!!!!!!!

В следующий момент я задохнулась от боли.

Его рука, до того нежно сжимающая мои волосы, резко сжалась, накрутив их на кулак и потянув вниз. Моя голова уперлась ему в пах.

- Ты что, с башкой не дружишь, твою мать! Отпусти сейчас же!

Его голос оставался таким же спокойным и беспристрастным. И это не предвещало ничего хорошего. 

- На колени, Юля.

Я обомлела. Наверное, потому, что начала понимать серьезность происходящего. Но разум до последнего отказывался принимать изменившиеся обстоятельства. Особенно после того, что произошло между нами ночью. Это было реально похоже не ночной кошмар, и я просто лишилась способности предвидеть какие-либо последствия своих поступков... Спустя какое-то время, я осознала, что просто кричу, а мои кулачки осыпают его живот и бедра градом ударов. Но в них не было абсолютно никакой силы. 

- Неправильное поведение, - процедил Дима и, до боли дернув мою голову за волосы, залепил нехилую пощечину. Я закричала. Следом за этим вторая пощечина обожгла уже левую щеку. Слезы от боли и внезапного безудержного страха сами брызнули из моих глаз.

- Мои приказы будут исполняться мгновенно! Понятно, Юля?! Я не слышу! 

Меня трясло. Страх перешел в леденящий ужас. Но он явно не замечал моего состояния или же не хотел замечать. Нет... он наслаждался им. Не дождавшись попытки моего подчинения, Дима схватил меня за волосы уже двумя руками и резко потянул. Я просто слетела с кресла на пол.  

- Стань на колени и раздвинь ноги.

Я дрожала. Теперь я полностью осознала, что он не шутит. Его спокойный голос словно парализовал. 

- Дима, прекрати... мне страшно...

"Это мой голос?!"

- Я считаю до трех!

Плохо понимая, что же делаю, я подчинилась. Дима отпустил мои волосы и, замахнувшись, рывком сорвал завязанное над моей грудью полотенце.

- Второе правило, которое ты будешь соблюдать в этом доме. Твоя основная одежда - ее отсутствие, если я не захочу иначе.

Я судорожно прикрыла грудь руками, с трудом подавив сдавившие горло рыдания. Ужас достиг максимума. Я даже не могла пошевелиться. Посмотреть в его обезумевшие глаза - тоже.

- Убери руки! Сцепи их за спиной.

 Его голос действовал как обволакивающий, безапелляционный гипноз. Не подчиниться было невозможно.

- Молодчинка. Начинаешь понимать, кто ты есть! - Дима вновь захватил в кулак мои волосы. Я непроизвольно замотала головой в ожидании неминуемой боли.

- Нет!.. Прошу тебя!..

- Вот одного не могу понять, - он не причинил мне боли, вместо этого я ощутила, как кожаная полоса ошейника вновь сомкнулась на моей шее. Ремешки он застегнул не напрягаясь, но следом за этим я ощутила какой-то щелчок. - Вроде и читала литературу по теме, а основного так и не усвоила. Ты должна знать, что к Господину на "ты" не обращаются!

Я даже не нашлась, что ответить. Это был ступор.

- Ошейник будешь носить постоянно. Как знак твоей принадлежности мне. Впрочем, наручники тоже. И ради бога, не пытайся сама их снять. Не хотелось бы травмировать такие тоненькие запястья.  

Несмотря на ужас, я уловила в его голосе нотку иронии. Помимо воли сознание уцепилось за нее, словно утопающий за соломинку. Это словно что-то поставило обратно на свои места, вернув мне прежнего Диму на какой-то миг...  Надо взять себя в руки. Это его очередная игра для щекотки нервов. Бояться нельзя, стоит показать, что меня это скорее забавляет чем ужасает, и он потеряет к этому интерес... Я подняла глаза. Он держал наручники в руках, ухватив пальцами за два браслета.

- Что ты собираешься со мной сделать?!

 

- Все, что захочу. Для начала, думаю, неплохо будет познакомить тебя с плеткой. 44 хвостика. Я считал. - Он подошел ближе, неожиданно резко сжал мой подбородок пальцами, отведя голову в сторону. Хватка была сильной. - Кто разрешил так дерзко смотреть на господина?! У тебя, запомни, больше нет на это права!

- Прости, - растерянно пролепетала я. Это слабо походило на игру, но я продолжала убеждать себя в этом из последних сил. И тут же вздрогнула от хлесткой пощечины. - Простите...

- Что?!

Я недоуменно посмотрела на него. Паника возвращалась.

- "Простите, Господин". Повтори это.

Вчера мне казалась, что я буду хохотать до упаду над этим пошлым шаблоном. Сейчас же... Я сжала губы и упрямо замотала головой.

- Что ж, придется тебя сегодня воспитать как следует. - Дима хрипло засмеялся и зашел за мою спину. - Руки за спину! Выше!

Я не подчинилась, и тогда он резко вывернул мои руки. Холодная сталь браслетов закрылась с глухим щелчком. Я резко дернулась, не противясь желанию их сорвать, и тут же опешила. От осознания собственного положения - я, беспомощная, на коленях. Со скованными за спиной руками, во власти сильного мужчины - по коже словно пробежали мелкие разряды незнакомого прежде нереально сильного сексуального возбуждения...

- Дрожишь, - я не видела его глаз, но в голосе ощущалась улыбка. - Это правильно. Истинная сущность соврать не даст.

Я что-то прошипела, все еще не веря в природу возбуждения.

- Проще для тебя будет сразу уяснить. Игрушка - это вещь. Вещь. У нее нет права говорить без приказа, есть без приказа, смотреть мне в глаза,  - вообще ни на что нет права. Право только одно - быть послушной. За непослушание - плетка. Или побои. Или изнасилование. Или вынужденная диета. Это как хозяин решит. Так что прекращай рыпаться, куколка!

- Ты совсем охренел! Отпусти сейчас же!!!

Меня ужаснули его слова. Мелькнувшее желание начало быстро убывать. Страх возник не из-за угроз сделать больно или изнасиловать, - я не вполне представляла, что такое возможно, - но ледяной цинизм его спокойного голоса вызвал панику, которая сметала все на своем пути и рушила мою последнюю спасательную иллюзию - иллюзию безобидной ролевой игры... Но тут же мой характер, забыв про безопасность, показал себя во всей красоте. Я Юлька Беспалова, я ломала и не таких сосунков в своей жизни! И все они ходили у меня по струнке! Все без исключения!!! И этот, мать его так, тоже будет!!! Думает, я забыла его 46 неотвеченных, его избитые "скучаю-целую" и орхидеи ведрами!!!!