Это пустынный пляж, крупная галька, скалистое побережье. Видимо, поэтому тут никого, кроме нас, и нет. 

       - Там опасный берег, не спеши! - предупреждает Дима. - Обуй вот это. Можно ноги поранить.  

    Поспешно натягиваю резиновые облегающие мокасины... Лекси говорила, в Египте без таких в воду лучше не соваться, коралловый песок. Стягиваю через голову футболку, пара движений бедрами, и шорты сами скользят по моим ногам под его пристальным взглядом. Похоже, наличие минимума одежды на моем теле заводит его гораздо сильнее, чем ее отсутствие?

       - Ты со мной?

       - Чуть позже. Смотри, не вздумай уплыть, - его губы накрывают мои повелительным нажимом, словно закрепляя браслет принадлежности, который, отплыви я далеко, сработает, парализовав все конечности. Парадокс, но мысли о побеге не приходили мне в голову. Далеко я смогу уйти в одном купальнике, пусть даже на гейском курорте? Спит дезертир-интуиция, розовая кисея закрывает мои глаза, наполняя ощущением чего-то волнующе приятного, когда я, рискуя подвернуть ноги о камни, бегу к ближайшей бухточке с проблеском песчаного дна. Не так уж тут и опасно! Но людей нет, и это здорово! Прохладная, ласковая, подсвеченная солнцем вода принимает в свои объятия, и я в тот же миг забываю обо всем. Терапия самой природы от расколотых снов, измененного сознания и морального падения. Я заплываю очень далеко, не чувствуя усталости, не думая ни о чем, переворачиваюсь на спину, так хорошо полежать в объятиях моря. Вижу перед собой склоненную голову Кошки, словно прибалдевшую под рукой хозяина, и даже кажется, между крикам чаек слышу ее довольное урчание. Скала Дива с тонкими ограждениями смотровой площадки, крошечные силуэты людей... Интересно, видят ли они меня? Вполне вероятно, очень яркий купальник... Прибрежная полоса, дальше обзора не хватает, вся утопает в зелени кипарисов, мелькают белые и песочные скульптуры строений. Ласковое, совсем не горячее солнце дрожит в ослепительно голубом небе, ласкает мою отвыкшую от загара кожу. Солнцу все равно. Все равно этим людям, обозревающим окрестности с высоты скалы... Всему миру не до нас. Вновь сжимает горло предательскими тисками уязвимой безысходности. Нет, не нужна морской воде соль моих слез сейчас. Яростно рассекаю легкие волны, испытав приступ мимолетной паники от расстояния,  на которое заплыла. Мне надо вернуться. Вернуться, посмотреть ему в глаза, преодолев гребаную уязвимость и страх, и убедиться, что ничего больше мне не угрожает теперь... Я хочу быть обманутой, предвидя заранее крушение всех ожиданий...

       - Ты очень далеко заплываешь! - прилетает мне вместо традиционного "как водичка?" Ловлю на лету полотенце, решительно поднимаю глаза, встречая оттенок подсвеченной солнцем карамели без серебряных вкраплений... Прошу тебя, соври. Сейчас. И позже. Обруби красный провод, останови таймер отсчета до точки невозврата. Ты же мог всегда по-человечески. Сжимая мои ладони и заглядывая в глаза с пониманием, в этих пустых расколотых зеркалах еще не погасли искры чего-то теплого... Родного... Просто скажи. Скажи, что хотел именно так, а не по-иному, не в просящей манере, нет, констатируй факт, в надеже на мое понимание... Не руби с плеча режущей аксиомой "Да будет так, я сказал!" не притягивай за волосы мое чувство протеста, которое я готова отправить сворачивать палатки моих оборонных локпостов. Просто попроси! Уговори меня! Я готова прислушаться к тебе... только к тебе человечному! Расскажи... спроси... посмотри мне в глаза проникновенным взглядом... "Выдержишь, моя сильная девочка?" Так просто и так... недостижимо.

       - Ты плакала? Юля! Все хорошо? 

       - Морская вода в глаза попала.

       - Что с тобой? - руки обнимают мои плечи, вместе с полотенцем стирая соленые капли с кожи... Сотри их с моей души одними словами! Тебе не сложно! Пожалуйста!       Ты не слышишь. Что тебе до моих взлетающих на воздух городов, моей падающей к твоим ногам подбитой авиационной артиллерии? 

 

       ... Звенящий детский смех, перелив колокольчиков, - такой чужой и не логичный звук. Он прошивает мое сознание, разворачивает бегущие по каналам слезы обратно, отчаяние ожидания вечера уходит совсем, сменившись умилением основного женского инстинкта при звуке детского голоса. Сглатываю, напоследок заглянув в глаза цвета теперь уже латте... я запуталась... Беспокойство. Нежность. Куда все это унесет к вечеру? Рву полотенце из его рук, рисую на губах искренне-удивленную улыбку аккурат с поворотом корпуса вправо.

       Очаровательный паренек шести - семи лет прикусывает пальчик, стреляя глазками шаркая ножкой в сандалике по гальке пляжа. Дети бесхитростны и открыты. Забыв о своих метаниях, подхожу ближе, протягивая руки.

       - Привет, маленький незнакомец!

       В ребенке уже, с первых шагов, играет инстинкт потенциального женского любимчика. Чертики пляшут в наивно прищуренных глазах, вместе с восхищением  - "какая красивая тетя!" Меня любят все дети без исключения.

       - Славик! - о, вот и наша мама. Высокая блондинка в цветастом сарафане, с яркой пляжной сумкой через плечо. Хм, долго думала, перед тем, как одеть босоножки на платформе на каменистый пляж?

        А, беглое визуальное знакомство с женщинами - это целая история! Выпрямляю спину, элегантным поворотом шеи отбрасываю с плеч мокрые волосы, упершись руками в бедра. Свободна, истинная крашеная арийка, альфа-сука тут я. Что ты морщишь свой обгоревший носик, изучая мою фигуру? Это Cavalli, крошка... Тот самый, ага, что любил просто Марию в сериале. Я тебя умоляю, подруга. Можешь сколько угодно делать выражение лица а-ля "я узрела Катю Пушкареву", кривить губы или иронично хмыкать, я видела себя утром в зеркале, не выросли у меня очки на переносице и не скривились зубы. Снимай свой сарафан, сравним, у кого тело круче. Что? Медлишь? Обвисший животик не пляшет рядом с моим плоским? Я смотрю ей прямо в глаза, и мой взгляд она не держит совсем. Зато переводит его на Диму, и меня пробивает на смех. Нижняя губа этой красавицы забавно оттопыривается, в глазах появляется блеск тупого восхищения. Вперед, крошка! Ты не ошиблась, это Кристиан Грей под прикрытием! У нас в скалах рядом с красной комнатой и вертолет припаркован. Давай, шаг вперед, по сценарию, лицом в гальку! Дыши, Анастейша, дыши...

       Ни намека на ревнивую судорогу в моем сознании сейчас. Никакого возмущенного "вали, он о мной!" Меня забавляет эта ситуация... Она вызывает веселье и злорадство. О, давай, глотай слюни... Хочешь, подарю на ночь... и на всю оставшуюся жизнь? Такой незаменимый в быту мужчина! Ходячий стимул с плеткой в руках!!! Украшения будешь носить всю ночь, не снимая!

       Я теряю к ней интерес. Ради бога, разглядывай его обнаженный торс и давись слюной. Я этим сыта по горло.

       - Тебя Слава зовут, да? - ловлю робкую улыбку обаяшки-мальчугана, и на душе становится на миг светло и безмятежно, словно не было недели моих страданий. Жизнь продолжается. И, наверное, я выживу на зло всем уродам ради того, чтобы однажды увидеть улыбку собственного сына, которая сотрет тень тяжелых испытаний с моей души раз и навсегда. - Святослав, значит? А я Юлечка.

       - Как Тимошенко, да? - вспыхивают глазки шкодным огоньком. Смущение тает стремительно, он смотрит на меня почти как взрослый. Затем его глаза расширяются. Он заметил припаркованную машину. Точно, мужчина. У них сейчас с мамашей одинаковое выражение лица. Только мама пялится на Димкин торс.

       - А это у вас это японская машина, да? - подбегая к машине, пританцовывает пацаненок. - Мама, смотри, скутер!

       - Хочешь рассмотреть поближе? - я не успеваю присесть на плетеный стул и откусить от нектарина. Сладкий фрукт просто летит в гальку у моих ног, а позвоночник прошибает неприятной волной. Этого просто быть не может! Это недопустимо!Нет, Дима вовсе не падает к ногам блондинки с воздетыми руками к небу и надсадным воплем "будь моей женой!" То, что я вижу, кажется нелогичнее снега в июне. Ребенок на его руках, со смехом дергающий штурвал скутера... Трясу головой, не в силах осознать увиденное. У таких, как он, вообще не должно быть детей!

       Жизнь тоже имеет чувство юмора. Нет, Юля. Он будет любить своих детей, являться для них самым лучшим отцом, никакой темной сущности не место в этом избранном замкнутом мире... Не повезло только тебе!

       Хлопаю пляжную сумку, дрожащими руками выбиваю сигарету. Плохая идея! Я итак задыхаюсь от увиденного. Нет, я не испугалась за ребенка, он вряд ли причинит кому-либо вред. Меня не смутила даже правдоподобность картины... Это тот самый Диссонанс, который капля за каплей отнимает мои силы, убивает во мне все живое...

       Его сердце стучит так же, как и мое. Солнце светит для каждого из нас одинаково. Дети тянутся к нему так же, как и ко мне. Потому что он обычный человек! Который просто в один прекрасный день решил, что имеет полное право на мою жизнь! Диктовать свои правила, которые я не принимаю, и устанавливать их, круша мою волю!

       Мне хочется бежать. Все равно, куда. Плыть, навстречу неизвестности, лучше в омут, только не обратно. Сбивать в кровь ноги, до тех пор, пока не вытравлю из памяти яд его поцелуев и слов. Но я не трогаюсь с места. Смотрю на тлеющую сигарету в пальцах, думая лишь об одном, - не разрыдаться прямо сейчас и не начать биться в истерике.

      - Пока, Юлечка! - теплый ветерок в чертогах моей тьмы, звонкий детский голосок. Поспешно надеваю очки, прячу боль в своих глазах от ребенка. Дай тебе бог, чтобы никогда в своей жизни ни ты, ни твои близкие не знали подобной душевной боли. Блондинка натянуто улыбается, я изображаю дружескую улыбку и машу ей рукой. Ребенок, воровато оглянувшись на Димку, отпускает руку матери, и прямо на моих глазах происходит маленькое чудо, которое придерживает мои надорванные тросы перед потерей сознания на обрыве. Легко и уверенно, одним движением ручонки семилетнего парнишки.