Иными словами - попытайся поверить в то, что я прав.

       Ты жила себе спокойно... Ладно, не так уж и долго - с той поры, как вырвалась из-под родительской опеки. С такой рисковой натурой только чудом уцелела.Больше этого не будет. Я не отойду от тебя ни на шаг. Не потому, что ты со своей беспечной дерзостью рано или поздно убьешься нахрен. Хотя, поэтому тоже. Просто в первую очередь ты смысл моего существования с недавних пор, и надо быть самоубийцей, чтобы отказаться от него добровольно...

 

Юля

      Одеяло ползет в сторону, ноги обдает свежей прохладой. Да что это такое, я спать хочу! Вцепившись ладонями, тяну его обратно, встречая препятствие, захват более сильных рук. Ну вот же ж блин!

       - Дима! Иди нахрен, я не выспалась!

       Еще пару дней назад мне бы за такое влетело... наверное... Сон снимает как рукой, сажусь на кровати, отчаянно моргая. Страх вытесняет сонливость, парализует язык и ладони, которые покорно разжимают ткань одеяла. Два дня назад... А изменилось ли что-либо сейчас?! Заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза, и не жмуриться от режущего яркого света. 

       - Девятый час! - оттенок кофе-лайт. Довольная и безопасная улыбка. Эти перемены шокируют сейчас посильнее, скажем, кнута в руках и сдавливающей тьмы с оттенком острозаточенной стали. - Ты долго еще спать собираешься?

      - Еще немного... - опускаю глаза, натянув остаток одеяла, который пока еще в моем иллюзорном распоряжении, выше талии. Щеки заливает жаром горящей самбуки с какими-то там непонятными ингредиентами. Мне бы забить и наслаждаться их вкусовыми оттенками, не пытаясь провести спектральный анализ, но я не умею. Смущение. Волнующая обреченность. Легкость от того, что не оставили выбора, а значит, нехрен терзаться чувством вины.

       Он садится рядом, и я понимаю, что моя вселенная рухнет, если меня снова заставят смотреть в эти ломающие волю глаза. Не хочу. Затяни мои - черной светонепроницаемой тканью, как тогда, когда я еще была свободна. Заткни мне рот, тем самым страшным на вид кляпом, чтобы не смела ни о чем просить. Так проще и легче. Его рука обнимает мои плечи, ладонь привычным жестом погружается в волосы на затылке. Так привычно и так волнующе... Но заряд обреченной легковозбудимости не успевает взорвать кровь, потому что в этот раз нет захвата с накручиванием на кулак. Легкое поглаживание вызывает недоумение.

      - Как ты себя чувствуешь? Честно ответь.

       Это не просьба. Это приказ в обрамлении ласкающего беспокойства.

       - Я просто хочу спать... Кажется. - Твою ж мать. Как я чудом умудрилась заставить себя заткнуться и не назвать его "хозяин"? Зато я умудрилась покраснеть до корней волос от подобных мыслей. Я, кажется, начала привыкать к этой пугающей неопределенности, к тому, что вместо ласки могу получить боль, и наоборот. После того, что произошло вчера... Черт, мне было хорошо. Спала крепким сном сука-интуиция, да и могла ли я ее за это винить? После погружения в первый прочувствованный, хоть и относительно поверхностный сабспейс я уснула в кольце его рук, под мерцание его счастливой улыбки и мерный ритм сердца, с ощущением чего-то хорошего, что непременно должно было произойти со мной совсем скоро... Могло ли быть по- иному? Я смотрела на эти сильные руки и не верила, что еще совсем недавно они так безжалостно крутили мои волосы на кулак, сжимали кнут, который не столько бил, сколько выколачивал последнюю гордость из моего сознания. Стараясь не смотреть в глаза - просто опасаясь, что увижу в них то, что...

      Да, б..дь, то, что все равно придется увидеть к вечеру! Свой рок! Свой приговор! То, от чего, куда не беги, где и каким способом не скрывайся, сбежать не удастся! Но как хорошо было себя обманывать! Даже прильнуть к его груди, жмурясь от яркого солнечного света, ощутить ладонями тепло его кожи и сталь совершенных мышц, расслабиться после поцелуя, и, увидев в нем того сильнейшего, кто заберет любую ответственность, философски выдать:

       - А вот в первый раз было не так... Ночью лучше!

       Глухой стук, лаковая эбеновая древесина выдержит остроконечный камень, один из первых, полетевших на крышку твоего, Юля, гроба. Петляю, запутывая след, меняю сознание противника, и, самое смешное - да, я реально полагаю, что именно это и делаю! Злорадно добавляю к каждой мыслеформе "капец тебе, Дима, Юля вышла на тропу войны", цинично наслаждаюсь ощущением тепла и заботы его объятий... Нет. Тонкая кожа запястий уязвима. Ее истерли в свое время даже гладкие металлические браслеты. Режу. Впиваюсь металлом своей беспечной и лишенной оснований самоуверенности в тонкую кожу запястий, глубже, беспощаднее, все еще полагая, что сделала небольшие скульптурные царапины... Интуиция, о, ты не спала!!! 

       - Попроси меня! - твой жаркий шепот окончательно закручивает мою сущность в хаосе жаркого круговорота, пальцы впиваются в кожу бедер, удерживая их на месте... Я не могу, я уже съехала с катушек окончательно, ощущая у входа в мою пульсирующую вагину головку твердого члена, толкаюсь навстречу, не замечая боли от пытающихся взять контроль пальцев. Хныкаю от обиды. Я возбуждена так сильно, что шелк одеяла под попкой намок от моих соков. Просить, нет... зачем?! Что за разрыв шаблона? Когда тебя надо было просить, ты брал все сам, входя своим членом как можно глубже, словно расстраиваясь по поводу того, что нельзя им проникнуть до самого сердца... Язык скользит по моим губам, гася умоляющие всхлипы, так нежно, как никогда прежде до этого... Я думала, ты так не умеешь! Мля, не мучь меня так сильно! Я до одури хочу ощутить его в себе каждой клеткой, каждой скрытой интимной мышцей, принимать его в себя миллиметр за миллиметром, прочувствовав каждый изгиб напрягшихся вен, каждый толчок крови, каждую неуловимую взгляду микросудорогу... Как же я пыталась перестать этого желать, но, что бы ты не делал, мое желание еще больше усиливалось...

      Головка касается малых губ с душераздирающим нажимом, едва не сбросив твои пальцы, подаюсь ей навстречу... Пугающая пустота. Заполни меня собой! Прекрати мучить! Надсадно всхлипываю, когда твои пальцы, переместившись вниз, поглаживают сосредоточение моего безумного желания, размазывая соки по малым губам, задевая чувствительную точку клитора...

       - Открой рот! - ласковый приказ, которого я хрен ослушаюсь в подобном состоянии... Перед глазами пляшет спиралевидная радуга, язык обжигает кисловатый привкус... Мое безумие правит бал, я просто впиваюсь языком и губами в твои пальцы, слизывая свой сок, нектар бесконтрольной страсти, жадно, без остатка, ловлю твой слегка ошалевший взгляд... Бедра получили относительную свободу, толкаются навстречу, пытаясь поймать в свои силки твой возбужденный член, заполнить убивающую пустоту..

       - Попроси!

       - Умоляю... - сейчас не сложно... от напряжения мышцы сводит, еще немного, начнутся судороги бессилия.

       - Обращение!

       Можно, прикрывшись охренительной страстью, сделать вид, что в упор не понимаю, о чем он... Можно, но куда улетела вся моя дерзость, да и не прошибла ли сладкая молния экстаза при собственных словах, вылетевших из искусанных губ с хриплым придыханием?

       - Хозяин... возьмите меня...

Твой голос прежний. Твердый. Холодный. Решительный... И, мать твою, до чего же  круто!

       - Как мне взять тебя?

       - Как хотите... Я рабыня.

       Сейчас легко. И такое положение вещей не то, что не вызывает протеста, нет, оно кипятит мою кровь, наполняя ее запретным, неправильным, ненормальным счастьем. 

       - Попробуй уронить хоть каплю! - доносится до моего, разобранного на элементы паззла, сознания непонятная команда, затылок вспыхивает мимолетной и такой желанной болью... Еще не понимаю, что именно происходит, но от захвата волос и грубого рывка новая инъекция желания врывается в раскаленные вены, наполняя кровь; то же самое происходит с коленями, которые коснулись пола - я как будто пью энергетику чистейшей страсти из окружающего духовно-материалистического астрала. Знакомый уже мой собственный кисловато-острый привкус... Не отдавая себе отчета, заглатываю как можно глубже, расслабляя горло, надолго не хватит, но сколько смогу, столько буду держаться... Долго не приходится, пара фрикций, ощущение увеличившегося размера... Сокращения. Сглатываю, на подсознательном уровне подключая язык, вылизываю не потерявший твердости, даже после эякуляции, ствол до последней капли...

       Толчок. На всю длину. Очень медленно - обратно, я этого даже не замечаю. Снова, одним резким, и до упора. Точки G больше нет, мои пульсирующие стеночки сейчас сплошная G в квадрате. Не проходит и десяти секунд, как мой крик бьется о стены комнаты и оконные стекла, пульсирующее сокращение вызывает почти подобие боли, от которой, кажется, я лечу, теряя голову... Мой оргазм с каждым разом все сильнее и сильнее, и мне кажется, этому никогда не будет предела. Вашу мать, впервые в жизни мне понравилось глотать сперму партнера. Не потому, что выбора нет, реально хочется ощущать ее вкус! Даже жалею, что основная доза пришлась в горло, не задев вкусовых рецепторов. Да, детишки, вот так, тетя Юля, скьюз майн дойч, е..нулась.

      То, что происходит потом, взрывает фундамент моего личного пространственно-временного континиума нахрен. Он падает на колени рядом со мной и впивается в мои губы первобытным варварским поцелуем, терзая языком закоулки рта, словно пытаясь перехватить свой собственный вкус, который я, кажется, высосала до основания с похвальным рвением. Пальцы раздвигают сжавшиеся было бедра, проникают в такую же влажную глубину, имитируя недавний акт. Несколько резких движений... Этот оргазм не столь силен, как тот, что я получила под его членом, но комната плывет перед глазами, а пульсирующие сжатия передаются его пальцам... Окончательно сползаю на пол, разомлевшая и счастливая, нет сил даже удивляться, наблюдая, как жадно он слизывает с них подтверждение моей капитуляции.