Людмила Немиро - Черная бабочка

От рыданий разболелась голова. Я сидела, подтянув колени к груди, скинув ботинки, и не сводила глаз с бледного лица Стайлса. Потом прилегла и не заметила, как отключилась…

Резко вскочив, я с ужасом уставилась на светлеющее небо за окном. Сползла с кровати и окинула Гарри взглядом. Он лежал на спине, раскинув руки, и его грудь размеренно вздымалась. Я тихо наклонилась — не могла себя контролировать — и почти невесомо коснулась чуточку колючей щеки Гарри губами. Вновь к горлу подкатил ком. Я поспешила покинуть квартиру Стайлса, потому что видеться с ним утром точно не хотела. Мое лицо распухло от слез, а спутанные мысли не давали нормально думать. Я просто ушла. Просто поплелась пешком домой. Всего-то парочка миль. Ерунда. Мне нужен этот ветер, треплющий волосы и оставляющий на щеках розовые следы, мне очень это нужно. Я просто хочу проснуться и больше никогда не ощущать этого томления в груди. Я просто хочу проснуться.

— Нет, Хейли… Прости… да… — отрывисто отвечала я, укладывая постиранные и высохшие вещи в свой шкаф.

Подруга отчитывала меня за то, что я целую неделю почти не выходила на связь. Я не могла ей всего объяснить. Однако, уверена, она сама понимала, что дело не в Стайлсе. Дело в моем внутреннем состоянии. Ведь он так и не появился. Не позвонил. Вообще никак о себе не напоминал. Я могла с точностью сказать, что он снял наблюдение. Я больше не чувствовала его присутствия.

— И ты ведь помнишь, какое сегодня число, Джен? — вдруг выпалила Стоун.

Я напрягла память. Что за число, Господи? Я не помню…

— Первое февраля, дорогая! — проорала Хейли в трубку. — Первое, мать его, февраля!

— И? — а потом меня подкинуло на месте. — Бог мой! День рождения Гарри…

— Вот именно. И что ты думаешь по этому поводу? Давай же, Дженни, вам нужно сегодня встретиться. Обязательно. Даже Крэйг меня не обделяет вниманием, а вы вдвоем жутко тупите.

Я почти не слушала Хейли. Мои мысли теперь вертелись вокруг Гарри.

Что я должна сделать сейчас? Как мне поступить?

Стоять под его домом, ассоциируя себя черт знает с кем? Нет. Я так не могла сделать. Я пошла на более смелый поступок…

Мое представление о Гарри, даже несмотря на то, что я немного понимала его, все же не помогало мне решить, чего бы он хотел в свой день рождения. И я позволила себе нечто такое, что могло мне действительно помочь.

Для начала я посетила «Фелисити». Конечно, не надеялась даже, что меня впустят, но, удивительно, теперь я входила свободно. Тут знакомство со Стайлсом оказалось полезным.

Я отыскала в клубе Энди, который, мягко говоря, был груб со мной. Сразу после короткого разговора, во время которого я клянчила, а Энди посылал меня, я все же добилась своего, пообещав парню впредь быть с ним покладистой, и сказала, что он может унижать меня, как ему вздумается. Тот буркнул, что не хочет из-за этого ходить со сломанным носом, послал меня еще раз и вытолкал за дверь клуба. Я ушла с победоносной улыбкой на губах. Номер Энн Стайлс, матери Гарри, был записан на клочке бумаги, который я сжимала в ладони, как нечто драгоценное.

Мне было очень страшно, я боялась, что ошибусь, причиню Гарри боль и тем самым лишь усугублю наши отношения, без того напряженные.

Следующим этапом было вот что: действовать немедленно, чтобы Энди не рассказал обо мне самому Гарри, но — я это точно знала — Стайлс был на важном совещании в своем офисе в Бостоне. Я должна была немедленно провернуть все, что задумала, и к моменту, когда в трубке моего сотового раздался женский голос, я уже была полна решительности и даже некоторого отчаянного желания доставить Гарри удовольствие своим подарком. Я мечтала, чтобы его глаза засияли, чтобы он улыбнулся мне так, как только он умеет — искренне, без тени насмешки, по-доброму.

— А кто вы ему? — спросила удивленная миссис Стайлс, когда я представилась и сказала ей о том, что хочу подарить Гарри нечто особенное в этот день.

— Я… — «Боже, какой же правильный вопрос. Никто? Или все же кто-то?». — Миссис Стайлс, послушайте…

— О нет, дорогая, просто Энн, и я крайне изумлена вашим звонком, потому что ни одна из девушек моего сына не звонила мне. Это… неожиданно… И… — она умолкла на мгновение, потому что ее голос дрогнул, но женщина кашлянула и тихо спросила: — Как он?

Мои глаза защипало. Стало жаль Энн до жути. Она любит сына. Ей не плевать на то, что случилось, это очевидно.

— Все хорошо… Энн, он в порядке. Вы ведь знаете о вашем супруге?

— Об Эдгаре? Да, — посуровела Энн. — Я отдала некоторые бумаги полиции. Сама, когда услышала обо всем, тут же отвезла в Лондон, чтобы они переслали документы в Нью-Йорк. Я не желаю участвовать в этом. Вполне хватит того, что… — и вновь ее голос сорвался.

Кажется, это подходящий момент, чтобы спросить.

— Энн, Гарри был очень близок с Джеммой, верно?

— Да, Дженни, вы не представляете насколько. Гарри… этот негодник не давал ей нормально встречаться с парнями. Просто даже с друзьями, приятелями. Ревновал ее ко всем. Оберегал… А когда появился Зейн… Ох, вы, наверное, не знаете, кто это.

Я сглотнула, что ж, надо быть честной до конца.

— Это мой бывший парень, Энн.

— Вот я и говорю… Э… Что? — миссис Стайлс была жутко растеряна. Она замолчала так же, как и я, а после выдохнула. — Так мы с вами ближе, чем кто-либо мог представить, милая.

— Да…

Решив развеять негатив, что стал скапливаться в нашем разговоре, я поспешно выпалила:

— Энн, может, подскажите мне, что же такого особенного подарить Гарри? Что дарила ему Джемма? Чего бы хотел ваш сын?

— Ох… это так сложно и просто одновременно. Однако есть кое-что, о чем не раз упоминал Гарри, и я знаю, что у него просто не хватало на это духу. Он хочет помнить Джемму, но так боится этого. Ему, я думаю, все так же больно. Наши раны еще не затянулись, Дженни. Ты наверняка понимаешь это не хуже меня.

— Да… Вы правы… И, Энн, спасибо, спасибо вам огромное, я все сделаю! — в моей голове уже созрел план, потому я слушала женщину немного рассеянно, прикидывая в уме все свои дальнейшие действия.

— Дженни, спасибо, что позвонила, — донесся до меня севший голос Энн, — может быть, я тоже решусь позвонить ему. Он достоин хорошей жизни. Ему нужны верные друзья, Джен. Спасибо.

— Я пытаюсь стать для него этим другом… Энн, еще одна просьба, если вы не против.

— Конечно, все, что угодно.

— Не могли бы вы сбросить мне в Инстаграм фото вашей дочери? Самое качественное, где ее можно хорошо рассмотреть.

— Оу… да… да, без проблем. Давайте номер…

Я не позволяла себе плакать из-за того тона, которым миссис Стайлс рассказывала о Гарри и Джемме, и одно я точно поняла: Гарри зол на мать, но она отнюдь не слабая женщина, она очень сильна духом. Она сможет перебороть себя и позвонить сыну, я верю, что так и будет.

В этот день мне помогали два моих самых надежных друга — Джонни и Хейли. Эти двое по первому моему звонку мигом распределили между собой обязанности. Хейли распечатала фото Джеммы. Джонни отыскал художника. Друзей у Крэйга было просто невероятно много. Это наверняка из-за его неиссякаемого оптимизма.

Однако понервничать все же пришлось, потому что художник немного затянул с работой, но за высланную ему дополнительную плату, спустя три с половиной часа я подъехала на такси к его дому, на каблуках, как неуклюжая курица взбежала на нужный этаж и принялась трезвонить в квартиру парня.

— Тебе кого? — весь обкуренный и пропахший дымом этот горе-художник окинул меня внимательным взглядом. Ну, не совсем внимательным, поскольку он явно перебрал с травкой.

— Я от Джонни…

— А, заваливайся, сейчас притащу твою работу.

Я все же предпочла остаться на лестничной площадке. Переминалась с ноги на ногу, кусала губы, приглаживала распущенные волосы, в сотый раз окидывала себя взглядом, пытаясь представить, какими глазами меня увидит Гарри, когда, наконец, парень вынес огромный портрет. Он его не упаковал, потому что я должна была вначале оценить, и я оценила. Я просто едва не упала от увиденного. Я не знала, что сказать, но преобладающие на портрете фиолетово-сине-сиреневые тона создавали ощущение космоса, вселенной, и глаза девушки на портрете светились еще ярче, чем на фото. У меня пересохло во рту. Клянусь, если Стайлс вышвырнет меня с этим портретом, я заберу его себе, потому что это нечто запредельное.

— А травка тебе на пользу, — сорвалось с моих губ, и парень, хохотнув, бросил: «Не за что», скрылся в своей дымной квартире.

По пути в Бостон мне пришлось заскочить в лавку сувениров, где потрет упаковали в темно-синюю блестящую бумагу и перевязали алой лентой. Дальше было самое сложное и страшное для меня. Я приехала к зданию бизнес-центра и, с трудом удерживая тяжелую картину, совершенно неуверенная в том, что Гарри все еще здесь, пошагала внутрь. Людей было мало, поскольку рабочие часы подошли к концу, было уже около семи вечера. Я надеялась, что Стайлс не уехал.

Секретарша Гарри как раз шагнула в лифт, когда я, наоборот, выходила. Она изумленно приподняла брови, окидывая меня придирчивым взглядом, и спросила:

— Вы к кому, мисс Дэвис?

— Оу… вы меня помните… — начала было я вежливо, но, заметив, как эта женщина враждебно настроена, добавила более сухо: — К мистеру Стайлсу, если позволите.

Она молчала, выйдя за мной в коридор, а я затаила дыхание в ожидании ее ответа. Только бы он не уехал…