Людмила Немиро - Черная бабочка

— Ты ведь после этого сам меня попросил, — начала было я, держась руками за плечи Гарри, — чтобы я исчезла.

— Знаю.

И все. Такое красноречие.

Стайлс поставил меня ноги. Обошел сзади. Повязка медленно соскользнула с глаз.

Я ошеломленно заморгала, озираясь и не скрывая удивления.

— Что… что все это значит?

— Я купил его вместо того сгоревшего, — Стайлс обошел меня. — Чтобы ты знала, куда можешь приехать, если захочешь.

Не понимая, что несет Гарри, я прошлась по просторной гостиной, раскрыв рот от восторга. Нет, ребята, это слишком даже для меня, для той, которая любит красивые дома… Да ведь это невероятно! Господи. Мне дурно.

Новый дом. И я здесь. За огромными окнами был широкий балкон, освещенный маленькими фонариками-гирляндами, а дальше…

— Озеро? — выдохнула я, переведя взгляд на стоящего прямо передо мной Гарри. — Бог мой, это дом на берегу озера?!

Стайлс отражал мой восторг, его глаза светились. Он гордился собой.

— Да, — я уже была у стеклянной двери и, распахнув ее, вышла на балкон, откуда открывался вид на озеро и лес, когда за спиной раздалось. — Это твой дом.

Мое тело парализовало. Слезы вдруг так больно обожгли глаза, что я немедленно глубоко вдохнула, не понимая, почему Гарри такой. Почему несколько дней назад он презирал меня и делал вид, что ничего не происходит, а сегодня уже дарит мне… Он дарит мне дом?!

Я резко обернулась к нему, столкнувшись с его серьезным взглядом, когда он стоял у стены, скрестив руки на груди.

— Не нужно. Ты ведь понимаешь, что мне это ни к чему.

— Понимаю, — вздохнул Стайлс, отойдя от стены и двинувшись ко мне. Он встал у перил, уперся в них обеими руками и посмотрел куда-то вдаль. Только сейчас заметила, что он немного состриг волосы. Так гораздо лучше. Он стал выглядеть более ухоженным. — Просто я хочу знать, что ты… — принялся медленно выговаривать слова Стайлс, будто боялся сказать лишнее, — я хочу поверить, что ты действительно лучше, чем я думал.

Ничего более странного я не слышала, и пока размышляла над его словами, такими необычными для него, Гарри немного подвинулся, повернувшись ко мне, и спросил:

— Останешься со мной?

Что. Это. Значит?

Какой смысл в этих словах? В них вообще сколько вариантов? Один? Или это воспринимать, как нечто большее?

Нет, я сомневаюсь в этом. Очень сомневаюсь.

— Ну… — отвернулась я, не имея сил смотреть ему в глаза, смотреть, как ветер треплет его кудри, чувствовать окутывающий меня запах. — А как же учеба? Работа…

Левая рука Гарри осторожно опустилась на перила рядом с моей ладонью, и его пальцы коснулись моих костяшек. Я таращилась на татуировку в виде маленького крестика, и вопрос невпопад сам сорвался с губ:

— Ты веришь, что это защищает тебя?

Гарри смотрел на меня, я знаю, это нельзя было не почувствовать.

— Меня защищает, — спокойно ответил он, — все то, во что я верю. Остальное — пустяки.

Я согласно кивнула и взглянула на него. Странно, но выражение лица Стайлса оказалось мрачноватым. Это было неожиданно, если учесть, каким мягким тоном он говорил, и я поняла, что сейчас он испортит момент.

— Ты хочешь быть здесь? — требовательно выдал Гарри.

Я чуть не закатила глаза, но, подумав, кивнула.

— Да… наверное…

— Да или наверное?

Сложно. С ним очень сложно. Он слишком много думает.

— Я останусь. Да, Гарри, — окинула я взглядом участок внизу, — но пусть это будет твоим домом. Мне не нужно.

И он больше ничего не сказал. Спокойно встал позади меня, вплотную, и его руки обвили мои плечи, на что мы оба изумленно замерли.

— Прости… — пробормотал парень, коротко целуя меня в макушку, — я никогда не страдал подобными вещами.

— Я понимаю…

В моих мыслях невольно всплыл Зейн.

Нет-нет, только вот не надо сравнений.

Сегодня Гарри сама нежность и романтичность, а завтра скует меня наручниками. Это уж точно.

Но лучше пусть таким и остается, потому что в этом случае я буду знать и видеть все, что он чувствует, чем когда твой парень, встречаясь с тобой, создает загадочный образ, на деле проводя ночи с другой.

Порой неведение действительно безопаснее.

Можно ли сказать, что человек действительно способен измениться? Разве? Что если он просто научился на какое-то время подавлять свои отрицательные черты? А если все же не научился?

Кто передо мной сейчас? Гарри Стайлс, который бизнесмен и бандит или же это молодой мужчина со зрелым умом, который умеет решать проблемы? Я не знала наверняка, к какому варианту отнести этого Гарри, но именно он целовал меня так, как если бы я что-то значила для него.

Разве мог бы агрессивный человек с оружием за поясом зажечь свечи и вместе со мной принимать ванну с душистой пеной? Но именно так и происходило. Мы вместе сидели в полумраке просторной ванной комнаты друг напротив друга. Это было что-то очень важное, что-то невероятно особенное. Мы смотрели друг другу в глаза.

Гарри мягким движением руки откинул свои влажные волосы назад, провел ладонью по губам и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ.

— Как настроение? — тихо спросил он. — Хочешь выпить?

Я согласно кивнула. Честно признаться, я очень хотела выпить. Между нами ничего не было. Гарри не прикасался ко мне, но то, что мы сейчас находились в одной ванне, само по себе было более интимно, чем прямой контакт.

Он встал, всколыхнув воду, а я поспешила отвести глаза в сторону, не имея сил видеть его стройное и обнаженное тело. Совершенно не смутившись, Стайлс прошлепал в комнату, запустив в нагретую ванную прохладного воздуха из спальни, и вскоре вернулся с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Я взглянула ему в лицо, которое за счет мокрых волос теперь выделялось более резкими чертами: линии скул, твердый подбородок, красивые большие глаза, прямой нос и темные строгие брови. А еще губы, которые на фоне общей суровости выглядели мягкими и очень выразительными.

С сияющим игривым выражением глаз Гарри протянул мне один бокал, наполненный так, что шампанское полилось по пальцам Стайлса, и я невольно приковала к ним взгляд. Он поймал этот момент и улыбнулся, а после спокойно слизал напиток с костяшек. Я сглотнула от напряжения. Опустила глаза, отпивая игристого вина. Пузырьки ударили в нос и наполнили рот, шипя и приятно пощипывая язык.

Но Стайлс тут же перехватил бокал, не дав мне продолжить наслаждаться напитком, как вдруг спросил, всматриваясь в самую глубину моего взгляда:

— Давай кое-что другое, — он, едва сдерживая улыбку, прикусил нижнюю губу, подумал немного, сам себе кивнул и, вновь поднимаясь, добавил:

— Я сейчас.

Он унес шампанское, не возвращался минут десять, а затем хлопнула дверь, я дернулась, вскинула на него глаза… Ох, боже, какая у него фигура…

Гарри забрался в ванну, поставил рядом на широкий бортик бутылку с изумрудно-зеленой жидкостью, две небольшие рюмки на ножках, сахарницу с рафинадом и плоскую ложку.

— О да, у тебя тоже стеклянная сахарница, — хохотнула я, посмотрев на Стайлса, и тот, широко улыбнувшись, ответил:

— Я купил ее, потому что твою разбил. Это как бы компенсация.

— О… это… мило… — растерянно пролепетала я, пряча за уха выбившуюся из пучка прядь волос.

Гарри что-то вытворял с бутылкой и кубиками сахара, а после я поняла…

— Абсент? — выдавила я, уже боясь, что стану вести себя слишком некрасиво, если переборщу со всеми этими «угощениями». Я знала, что несет в себе этот напиток. Это реальный галлюциноген. Мне стало не по себе.

— Именно. Его называют «Зеленая фея», ну, или «Зеленая ведьма». Я склоняюсь ко второму варианту, — хмыкнул Гарри.

Я напряглась. Честно. Это слишком для меня.

— Не бойся, — поймал мой растерянный взгляд Гарри, положив кубик рафинада на ложку и поливая его напитком, — я не дам тебе много. Это опасно… — он чиркнул зажигалкой, сахар вспыхнул. — Завтра не сможешь оторвать голову от подушки. Так что… — он резко дунул на огонь, потушив его, осторожно поднес кубик к моим губам и добавил с мягкой улыбкой, — просто для эффекта. Съешь его и запей небольшим глотком абсента.

Я нерешительно приняла из его рук «опасное» угощенье и, прикрыв глаза от странного вкуса, тут же проглотила немного напитка из предложенной мне рюмки.

Да, я знала, что такое абсент, но никогда его не пробовала. И это нечто совершенно за гранью…

Этот напиток точно на любителя. Он оставляет на языке горький оттенок полыни, но следом за ним расползается ментоловое послевкусие, а крепость абсента совсем не на руку девушке, сидящей в ванне с мужчиной.

Я буквально ощутила, как алкоголь жаром растекается по венам, смешивается с кровью, делает удары сердца тяжелее, после чего поднимается к голове, и вот уже мои глаза смотрят в такую сейчас изумрудную зелень глаз напротив в томном ожидании.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Не… не делай так… — медленно произнося слова, попросила я.

— Как? — склонил он голову набок.

— Не улыбайся так, словно сошел с обложки самого крутого издания…

Низкий хрипловатый смех заполнил мое сознание, которое плавно кочевало между реальностью и дурманом.