Если бы не эта «недосамоубийца» на мосту, я бы не был так измотан за эти дни. Недосыпание — мой спутник по жизни. Я привык.

Но Дженни… ее выходки… Я должен был бы накостылять ей за то, что она мне наговорила, но не хотелось к ней даже приближаться. Идиотка. Да еще Томлинсон со своим молчанием. Уж мне-то оно знакомо. Тогда он тоже долго отмалчивался, когда мы общались с Зейном. Придурки. Вокруг одни придурки. Черт подери их всех… Зачем Томлинсон предложил проследить за Дэвис? Начерта он согласился на просьбу Хейли? Я и без того был взвинчен, а тут эта… стоит на мосту. Блять, я сам готов был ее столкнуть, настолько меня достало все это. Именно потому первое, что я сказал Луи при встрече этим утром, было: «Чтобы ни слова о Дэвис. Я не хочу о ней слышать». И Томлинсон уж точно не был против.

— Ладно, я понял вас, мистер Стайлс, — переглянувшись со своим представителем, который неизвестно зачем вообще притащился сюда, ответил Харис. — Я подпишу, — он принял контракт из рук Найла и покосился на меня, пробормотав: — Надеюсь, эта сделка не вылезет нам боком в свете того, что натворил ваш отец.

Энди, мать его, был слишком сообразителен. И сейчас, когда он, резко встав рядом со мной, опустил руку на мое плечо, я был ему благодарен. Я бы точно сорвался. Это неправильно. Я всегда холоден с клиентами, партнерами, со всеми, кто встречается со мной в этом месте. Другое дело — улицы. Там я действую иными методами. Тот бизнес — другие заботы.

— Не беспокойтесь на этот счет, мой отец уже под арестом, — и это было правдой, его схватили в загородном доме; у него тут повсюду недвижимость. — Я полноправный владелец этой компании, так что вам не о чем волноваться.

Мужчина кивнул, подписывая бумаги, еще раз все проверил, а за ним просмотрел контракт и Найл.

Все. Сделка состоялась. Я выдохнул и расстегнул пиджак, когда новый партнер покинул мой кабинет вместе со своими ребятами-молчунами.

— Кали, никого не пускай ко мне. Ближайшие полчаса я занят, — проговорил я, нажав на кнопку связи на телефоне, после чего посмотрел на парней.

— Все в порядке, Гарри, — заверил меня Хоран, и я кивнул ему в ответ.

— Джен поехала в Нью-Йорк, — зачем-то сообщил мне Энди, получив от кого-то смс.

Я устало потер глаза. Я постоянно устаю в последнее время. Наверное, пора забить на все это дерьмо и просто отдохнуть. Однако после ареста отца вряд ли я смогу это сделать. Теперь управление компанией полностью легло на мои плечи.

— Хватит за ней следить, — твердо отрезал я. Энди безразлично передернул плечами, отвечая:

— Тебя, нахрен, не понять, Гарри. То «я ее накажу, запру, изобью», то «отвалите-ка вы все от нее». Что тебе вообще надо от этой девчонки?

Я задумчиво уставился в окно. Действительно, что мне надо?

— Ничего, — был мой ответ. — Уже ничего. Отец пойман. Угрозы нет.

— А ты боялся, что ей достанется от Эдгара? — голос Луи.

Я обернулся, тихо смеясь, и, подойдя к столу, уселся на его край, наклонился к Томлинсону, что откинулся в кресле, и ответил:

— А тебе не кажется, что ты видишь совсем не то, что есть на самом деле, приятель? — мои ноздри дрогнули, а улыбка стала злобной.

Голубые глаза Луи расширились, а после резко сузились.

— Тогда зачем стащил ее с перил?

— Что? — заерзал Бауэр. Только Найл оставался тих и спокоен. Он молчал и продолжал листать контракт. — О чем он, Гарри?

Я смотрел Луису в глаза, буквально подначивая его этим взглядом. Он не любил, когда я становился таким. Он знал, что я вполне способен сломать ему парочку ребер прямо здесь и сейчас. Потому Томлинсон благоразумно молчал, а я, тем временем, остывал. Пока, наконец, спокойствие не разлилось до кончиков пальцев.

— Луи хотел сказать, что порой он слишком много выдумывает, — пояснил я, не отрывая взгляда от лица Томлинсона.

Тот лишь надменно хмыкнул, мне стало немного, совсем чуть-чуть, не по себе.

— Значит снимать наблюдение за девицами? — уточнил Энди.

— Снимай.

На том тема была исчерпана. Я выяснил, что хотел. Не совсем так. Признаться, ситуация с Зейном все еще коробила меня. Мне хотелось все же до конца выяснить, какого хрена это животное, называвшееся моим отцом, отправило тогда заболевшую Джемму — собственную дочь — с Маликом, если отец заранее планировал убрать его? Он действительно не думал о дочери в тот момент? Эдгару совсем плевать на гибель Джеммы?

Внутри снова закипала злость. Мое чутье на ложь не подводило меня никогда. Я реально подозревал путаницу в том страшном деле. Что-то было не так.

* * *

Jenny

Я находилась в полном недоумении и растерянности, когда, приехав в Нью-Йорк, в палате реанимации мамы обнаружила тетю Мэйди и отца. Я так и замерла на пороге, не зная, радоваться мне или расплакаться.

Они вдвоем таращились на меня как-то слишком странно. Я не поняла, что их так удивляет, а потому мельком оглядела себя и двинулась внутрь палаты.

— Привет, — первым поздоровался папа. Он… он был таким красивым. Высокий — встал, чтобы обнять меня — волосы чуточку с проседью, подтянутый. Мужчина, от которого не оторвать глаз. Только сейчас я поняла, что непохожа на него. Совсем непохожа. Разве что его губы казались точь-в-точь моими — такие же пухлые. И глаза, их цвет был идентичен с моим. Такие темные, насыщенные карим цветом и с легким зеленым оттенком. — Милая, ты покрасила… волосы? Они красивые, — сделал отец неловкий комплимент, коротко обняв мои плечи.

Я улыбнулась, нерешительно и молча. После сама приблизилась к тете и та, встав мне навстречу, более эмоционально прижала к себе. Она дрожала. Я всегда знала, что ее будет грызть вина.

— Откуда эти следы, Джен? — Тут до меня дошло, почему они оба так смотрят. — Тебя кто-то обидел? — глаза Мэйди влажно заблестели, когда она отодвинулась.

Я потупила взгляд, отвернувшись и уставившись в бледное лицо матери.

— Нет, — ответила я, поправляя съехавший с шеи шарф, а на моем лице все еще виднелась ссадина на губе. — Я в порядке. Как она? Кто вам позвонил?

Отец вздохнул и уселся на кушетку у стены.

— Кейси. Состояние Хлои стабильно, — и добавил с сарказмом, видимо, злясь на врачей, — стабильно без сознания.

У меня кольнуло в сердце. Я надеялась, что все позади.

— Я думала, она в порядке, — обреченно пробормотала я и присела в кресло рядом с койкой. Пальцы мамы были ледяными. Неужели она не выберется? Она должна выбраться. — Эй, я приехала, — прошептала я, потеребив маму по руке. — Просто знай, что я здесь, идет?

Мама размеренно дышала, и аппараты пикали, выводя на экран ее сердцебиение. Действительно стабильно.

— Док говорит, этим утром Хлои снова впала в кому.

Я сглотнула, не в силах вынести это слово — кома. Отвратительное слово. Что делать теперь? Этот вопрос постоянно преследует меня.

Через полмесяца Рождество, а мама здесь. Все не так, как обычно. Я вдруг обернулась к отцу и, постоянно сглатывая комок, произнесла:

— Останьтесь до Рождества, Фрэнк… папа.

Мой голос прозвучал умоляюще. Я не хотела быть одна. Я теперь всегда одна.

Отец переглянулся с Мэйди. Не знаю, что они там решали, я снова повернулась к маме.

— Прости, милая… — Я крепко зажмурилась, получая от отца удар в спину. — Я не могу… Что если… Мэйди, ты как? Останешься с Дженни? Присмотришь за Хлои, поможешь. У тебя все равно отпуск. К тому же с твоим медицинским опытом ты вполне можешь стать сиделкой для Хлои. Что думаешь?

Я не стала просить тетю, я просто ждала, в напряжении стиснув челюсти и глядя в лицо матери.

— Конечно… — Мэйди прокашлялась, — конечно, я останусь.

Будто камень с плеч. Так я буду уверена, что мама под присмотром. Боже, как я благодарна тете.

Меня больше не волнуют прошлые обиды. Неизвестно, как поступила бы я, влюбись в парня или мужа моей, к примеру, лучшей подруги. Кто знает, молчала бы я о чувствах или попыталась увести его? Даже я не могу этого знать. Жизнь постоянно путает карты, подсовывает нам не то и не тех. Или же, напротив, слишком то, слишком тех, а мы прозябаем, не замечая, как сердце замирает при мысли о конкретном человеке. Мое сердце все еще не подводило меня. Оно не замирало. Я была одинока. И хорошо…

Спустя три часа, когда отец уже уехал в аэропорт, мы с Мэйди поговорили с лечащим врачом матери, получили от него довольно обнадеживающие новости о ее состоянии, потому что мама, наконец, вернулась в сознание. Однако нас не пустили к ней, говоря, что она слишком слаба. Сказалась большая потеря крови, а после проведенного переливания требовалось восстановление. Получив перечень продуктов, которые мы могли купить для мамы по совету доктора, я съездила в супермаркет, а Мэйди отправилась дожидаться меня в кафе, что находилось на первом этаже клиники.

Я вернулась довольно скоро, отдала все купленное медсестре и отправилась на первый этаж.

Я была страшно измотана и выглядела очень плохо. Мэйди молча купила мне поздний ланч — по времени больше походило на ужин — и мы в том же молчании поели. После тетя заставила меня принять какую-то таблетку, когда заметила, что я прижимаю руку к животу в области желудка.

— Это поможет, — сказала она, — ты наверняка не ела нормально уже несколько дней. На тебе лица нет, — она умолкла, а затем спокойно спросила: — Мы должны обсудить наше прошлое, милая?

Я отрицательно качнула головой.

— Если хочешь знать, простила ли я тебя, — произнесла я, не отрывая глаз от стаканчика с кофе, — то мне не за что прощать. Я зла на отца, не на тебя, Мэйди. Я все еще помню, какой ласковой ты была со мной.