— Я… моя мама… — глубокий вдох, иначе так и продолжу заикаться, — мое имя Дженни Дэвис. Моя мать… — «Боже». — Мне нужно забрать ее тело. Когда я могу это сделать?

— Что? Тело? О… — у дока оказалась странная реакция, словно он сам растерялся. — Я понял. Миссис Дэвис пришла в себя. Нам удалось ее спасти… Не без труда, конечно. Однако удалось… — мешок на голове, чертов мешок на голове, заложило уши. Я ощутила четкую пульсацию в области переносицы. Мои мозги, вероятно, собирались взорваться от усталости, полученной информации и полного кошмарного осознания, что я сплю. Ведь Гарри сказал мне тогда, что мама мертва. — Мы не могли дозвониться до вас. Вы не отвечали ни на один из телефонов. Прошу прощения, что эта новость пришла к вам с опозданием, мисс Дэвис …

— Она жива? — я до этого стояла, теперь же плюхнулась на кровать. — Мама жива? Жива…

— Да, мисс Дэвис. Ее состояние пока стабильно. Жизненно-важные органы не задеты. Однако есть и не слишком ободряющие новости. В свете того, что миссис Дэвис была ослаблена после операции, ее сердце подверглось сильнейшей нагрузке. Я не хочу вас пугать, мисс Дэвис, но ваша мать слишком часто впадает в бессознательное состояние. Не могу сказать, что она скоро окончательно очнется, но на данный момент миссис Дэвис, к счастью, пришла в себя и много спит. Последствие операции. Рана была глубокой и… как бы вам это сказать… намеренно аккуратной, если можно так выразиться, понимате меня? Словно удар наносил кто-то заведомо подготовленный… — он говорил много, что-то объяснял, но я не могла слушать, телефон выскальзывал из пальцев. Я едва удерживала его. Но все же услышала, как доктор принялся говорить что-то, упоминая полицию, а после Стайлса. Конечно, без него нигде не обойдется… Доктор Крус сказал, что Гарри решил вопросы с полицией, что прошлой ночью он приезжал в Нью-Йорк…

Зачем он делает все это? Ему же плевать…

После разговора с доктором я не знала, как мне поступить. Не знала, за что хвататься. Просто сидела, сжимала в руках плюшевого медведя и с жутким чувством стыда думала, как этой ночью едва не прыгнула с моста, а мама жива. Что я собиралась сделать? Что я наделала? Мама…

Страх накрывал меня с головой.

Стайлс вчера, пока вез меня до дома, молчал, как и Томлинсон. Они были странными. Хотя, пожалуй, таковой была я, вовсе не эти двое. А порой мне даже казалось, что у нас сложился тандем: три не слишком нормальных человека со своими тайнами и скрытыми чувствами. Было очевидно, что Луи не понравилось поведение Гарри на мосту. Но мне в последнее время всегда и на все плевать. Я сильно осунулась за эти сутки, живот ввалился, а кожа лица испортилась. Я должна была как-то пошевелиться, заняться собой. Сделать хоть что-то.

Внезапно подскочив, я кинулась на кухню, пошатываясь из стороны в сторону, и немедленно сварила себе каши, выпила два стакана воды. От еды затошнило. Это последствия голодовки. Звонить было некому, но я хотела немедленно связаться с Хейли. И я, шмыгая носом, набрала на сотовом номер подруги. Та ответила сразу же.

— Эй… ты в порядке? — тут же выпалила Стоун, а рюмка приторного бальзама, которую я плеснула в свой чай, принялась выливаться вместе с моими слезами. Наконец-то, я плакала при Хейли, не боясь показаться слабой и беззащитной:

— Мама жива-а-а… — почти крича, заныла я в трубку, на что Хейли принялась громко восклицать о том, что это самая лучшая новость в мире. После принялась материться, как всегда это бывало с ней в моменты крайней степени эмоционального всплеска.

И в конце концов она зарыдала. Долго ревела в трубку, начиная пугать меня. Я хотела, чтобы она успокоилась. Потому пришлось в первую очередь утихомириться самой.

Когда мы немного пришли в себя, устав от эмоций, и алкоголь вогнал меня в легкую прострацию, я проговорила бесцветным тоном:

— Прости меня, Хейли… Я так сглупила. Я очень тебя люблю. Я вас всех люблю… Я вчера…

Мой рот заткнулся сам, потому что это снова был стыд. Я сгорала от осознания всего, что вытворяла за эти сутки.

— Ты собиралась… О боже… — голос Стоун приобрел агрессивные нотки. — Ты идиотка, Джен. Я всегда это говорила и сейчас повторяю: ты идиотка. Как так можно?

— Легко, Хейли, когда ты понимаешь, что всему конец. Я ведь думала, что осталась без матери… И, прости, да, ты права, я дура. Нельзя делать ничего подобного… Ты права, я не оправдываю себя… — я умолкла, громко выдыхая и в ответ слушая такое же дыхание, а после добавила: — Зейн погиб тогда вместе с сестрой Гарри. Стайлс рассказал мне. Она была… Хейли, она была беременна от Зейна. Ты понимаешь? Господи, я не могу поверить, что все это правда.

Стоун сразу не вымолвила ни слова, но, чуточку придя в себя, она проговорила:

— Да что за черт, Джен? Теперь выходит, что… Стайлс лгал тебе меньше, чем твой парень? Оу… Джен, у меня тоже есть кое-что для тебя, — подруга прокашлялась. — Мама рассказала мне об отце. Она не напрасно на тебя накинулась… Эм… то есть я не это хотела сказать. Мама просто знает, кто такой Стайлс. В особенности Эдгар. Мой отец действительно работал на него, и он действительно умер от цирроза. Только пропил свою жизнь папа по одной простой причине: он убивал людей, участвовал в черном бизнесе Эдгара, и все это не могло пройти незамеченным для отца. Он просто не справился. Не всем дано стрелять по людям, как по мишеням. Отец спился… Эдгару даже убирать его не пришлось. Как оказалось, мы с тобой давно втянуты в это дерьмо. Вот мама и обезумела от ужаса, узнав о Гарри и тебе.

— Все кончено, Хейли. Можешь так и передать Кейси, — отчеканила я, утирая нос рукавом, я стала неряшливой в последнее время. — Нет никакого Гарри, то есть нет нас с ним. Есть я и он. Отдельно друг от друга.

— Джен, — позвала подруга тихим голосом, — что произошло? Ты… другая…

Она всегда чувствовала перемены во мне. Всегда. Порой это было чересчур. Иногда хочется скрыть от окружающих свой внутренний мир. Хочется не быть такой, как на ладони перед всеми.

— Ничего, правда. Совсем ничего.

— Джен.

— Да ничего, Хейли, — раздраженно выпалила я. — Просто я страшно сглупила. Вот и все. Мне помогли. Я в порядке.

— Он помог?

«Черт».

— Нет…

— Дженни, я знаю, когда ты лжешь.

Я стиснула челюсти. Алкоголь улетучился. Сколько его было — совсем немного. Мало для того, чтобы откровенничать.

— Ладно, — сдалась подруга, — я сама поняла. Не напрягайся. Что ж, может, я тебя немного порадую. После выходных меня выпишут. Синяки все еще «украшают» мое лицо. Но я уговорила доктора отпустить меня. Я должна вернуться в университет. Думаю, Джен, нам действительно пора вернуться к привычной жизни.

— Бог мой… я так рада, Хейли. Буду ждать тебя. Неплохо бы наверстать упущенное.

— Это точно…

Мы вскоре попрощались, и я не запомнила, в какой момент уснула. Но мне это удалось. После кошмарных суток я провалилась в сон, будто загнанная лошадь. До того мой организм вымотался и истощился, что даже во сне я видела стол, уставленный разными блюдами. Я жутко хотела есть. Пора было приходить в себя. Вот только сомневаюсь, что это возможно.

* * *

Harry

Отца на совещании, разумеется, не было. Я сидел во главе стола. Слева от меня партнер по экспорту и трое его представителей. Справа Луи, Найл Хоран и Энди Бауэр. На него давно перестали коситься из-за его не делового вида. Энди плевать хотел на правила. Я тоже привык к его выходкам и успешно игнорировал внешний вид приятеля.

Найл занимался непосредственно бухгалтерией и юридической стороной контрактов. Я доверял этому молчаливому парню с момента знакомства с ним. Доверял в бизнесе, конечно. Мы как-то столкнулись с ним по делам отца, когда тот вляпался в очередное судебное разбирательство. Хоран тогда был студентом, но, черт, как здорово он подошел к делу. Меня поразила его хватка, когда в суде, где он присутствовал в качестве практиканта, Найл вдруг получил разрешение от судьи поучаствовать в допросе моего отца. Помню, Эдгар покрылся потом, отвечая на такие правильные и каверзные вопросы «стороны обвинения». Этот день и стал нашим днем знакомства с Найлом Хораном. После того, как парень завершил обучение, я тут же пригласил его к себе в бизнес. Конечно он не отказался, несмотря на то, что все же планировал в будущем посвятить свою жизнь адвокатской карьере. Однако, серьезно, обвинитель из него — лучше некуда. К тому же на адвоката нужно доучиваться еще один курс. У Найла не было на это времени, он «практиковал» свои юридические навыки у меня в бизнесе.

— Итак, Гарри, — блондин поднял на меня глаза, когда мы все ожидали его вердикта, — с контрактом порядок, но… — А вот это уже интересно; партнер заерзал в кресле. — Почему здесь указана сумма в пятнадцать тысяч? Гарри, ты запрашивал двадцать восемь, если мне не изменяет память?

— Мистер Стайлс, — возмутился партнер, — это слишком высокая цена за ваши услуги. Давайте договоримся.

Я буравил мужчину взглядом, прикидывая, как он собирался обойти моего юриста. Он что серьезно надеялся, что такая сумма пройдет незамеченной?

— Мистер Харис, — проговорил я, поднимаясь, и, встав рядом с креслом, сунул руки в карманы брюк, — вы осознаете, что таких цен на услуги транспортной компании, просто нет? Такие громкие имена, как «Mercedes» или, скажем, «BMW» не стали бы сотрудничать с нами, не имей мы твердых позиций на транспортном рынке. Так что торг не уместен. Либо вы соглашаетесь на эту цену, либо мы прощаемся. Прошу заметить, контракт составлен вами. Мы пошли вам на уступки. В чем тогда проблема, мистер Харис?

Я заметил как лоб мужчины покрылся испариной. Вероятно, мой тон был жестковат. Я не спал эту ночь, проведя ее у Джессики. Это сестра одного из владельцев «Фелисити». Ему было плевать, с кем таскается его выхоленная сестричка. Я беспрепятственно попал к ней домой в Бостоне, там же провел ночь. Обычно я не остаюсь до утра. Просто перебрал со скотчем, перебрал с сексом. Вымотался так, что мозги отключились. Проснулся в объятиях блондинки. Разозлился на себя, на нее и поспешно свалил. Позавтракал в кафе, выпил огромную порцию убойного кофе и вот теперь изо всех сил пытался не сорваться на партнере, а очень хотелось.