Людмила Немиро - Черная бабочка

— Гарри? — приподнял брови мужчина, и я сразу заметила зажегшийся интерес в его взгляде. Может ли это означать, что он не поверил ни одному моему слову? — Ты принуждаешь девушку к чему-то?

Стайлс-младший окончательно расслабился, а мне захотелось поскорее вырваться из его объятий.

— Отец, ты же понимаешь, что это значит? — тихо рассмеялся парень.

«Что у них за игры, черт возьми?».

Эдгар задумчиво потер переносицу, еще раз окинув меня хищным взглядом, и сказал, обходя машину Гарри:

— Поторопи Луи, парень! Мне нужны отчеты уже к следующей неделе и, Гарри, — мужчина распахнул дверцу своего внедорожника, за рулем которого его дожидался водитель, — не стоит скрывать от меня то, чего скрыть не можешь. Лучше тебе отпустить эту девочку…

«Они чудовищны. Оба», — мысленно сказала я и проводила глазами уже отъезжавшую машину. Ведь в словах Стайлса-старшего не было ни капли понимания или сочувствия.

— Ты начинаешь напрягать своей сообразительностью, — быстро направившись к своему автомобилю, огибая капот, отрезал Гарри, и я заметила, как он угрюм и мрачен.

— Я всего лишь сказала правду, — прозвучал мой ответ.

Стайлс остановился у распахнутой дверцы, при этом не вымолвив ни слова, и задумчиво, надменно посмотрел на меня. Мне стало неловко. Я потопталась на месте.

— Увидимся, Джен. Иди домой, — все так же четко произнес он.

Я не стала дожидаться, когда снова изменится его настроение, и быстро рванула прочь из переулка, а в правой руке сжимала листок бумаги с номером телефона Луи. Зачем он мне? Кому из этой компании можно верить?

Очевидно — никому.

Harry

Итак. План Томлинсона в действии. Теперь мне было абсолютно некогда заниматься этим, потому мысли Луиса пришлись как нельзя кстати.

Я же должен был решить вопрос с еще одной сорванной сделкой из-за отказа поставщика продолжать наше партнерство; утром состоялось собрание в напряженной обстановке; новый контракт все же подписан. Работы уйма, на разборки внутри семьи времени почти не осталось.

Отец бьет тревогу. Я прижал его к стене. Теперь я понимаю, что он заговорит о деле трехлетней давности. Несомненно заговорит. Раз отец выследил меня сегодня, чтобы, как он выразился, познакомиться с Дженни, значит все более чем напряженно для его положения. Теперь он точно попытается надавить на нее.

Я уехал, предоставив девушку самой себе, и когда уже выкатил на главную улицу Челси, раздался запланированный звонок Стива — моего надежного охранника — и я тут же ответил.

— Все под контролем, Стивен? — мой твердый голос.

— Да, Гарри, я все сделал.

— Отлично. Люди Эдгара не следили за ней?

— Нет, никого поблизости не было.

— Хорошо. Квартиру проверил? — Стив ответил, что опять так и не отыскал ничего похожего на тайник в квартире Джен, и я снова спросил: — Ты ведь помнишь, что нужно делать завтра, Стив?

Ответ охранника без запинки:

— Не спускать глаз с обеих. Следить за каждым шагом. Если что-то пойдет не так, «навестить» объект номер два — Хейли Стоун.

— Верно, приятель. Отличная работа. Держи меня в курсе. До связи.

— Да, Гарри, я понял. До связи.

Я сбросил вызов и, выехав на мост, быстро набрал еще один номер. Пара гудков и прозвучало:

— Гарри, слушаю.

— Сэмми, приятель, у меня есть к тебе дельце. Подъезжай в офис.

— Но… эм… я не один, — ответил, запинаясь, дружок Дженни.

Я глубоко вдохнул, прикрыв на долю секунды глаза, и еще раз на сдержанном выдохе повторил:

— Сэм, ты не понял? Я жду тебя в офисе. Через двадцать минут наблюдаю твою задницу у себя кабинете.

— Да… э… да, конечно. Что-то срочное? Да, я скоро приеду, само собой…

— Тебе не говорили, что ты задаешь слишком много вопросов? — Молчание. — Вот это уже лучше.

Я бросил телефон на сиденье. Теперь я узнаю точно, что было на вчерашней ночной встрече. Сэмюель Блэк расскажет об этом до мельчайших подробностей. Но вначале загляну в «Фелисити». Моя малышка поможет расслабиться. После вчерашнего я слишком сильно нуждаюсь в разрядке.

Прикурив, я сделал радио погромче и, прибавив газу, помчался в Бостон.

Harry

Три года назад

— Отвали! Отвали, блять! Суки! Убью всех! Отвали, Энди, мать твою! — мой крик прорезал тишину ночного города, и Бауэр отошел назад.

Примерно четыре часа утра. Я весь в крови. Почти в дерьме, если подумать. Мои запястья расцарапаны из-за гребанных ремней безопасности. Я наматывал их на руки, чтобы вытащить эту тварь из машины. Я разнес стекло с его стороны и размозжил череп этой мрази о руль. Энди, Луи и подъехавший Стив чего-то требовали от меня. Но я плевать на них хотел…

Мои руки в крови. Я весь в крови.

Сорвав и без того в лоскуты разодранную футболку, я почувствовал тупую боль в области ребер. Кажется, сломаны.

Насрать. Моя машина разбита. Тоже насрать. Я выбью из этого мудака всю дурь. Эта тварь всегда переходила мне дорогу. Теперь все кончено.

— Гарри! — это голос Луи. Он редко так орет. Очень редко. — Гарри, ублюдок, ты убил его! Твою ж… Гарри… он мертв!

В моих зубах сигарета. Спасибо, Энди. Ты знаешь, что мне нужно.

— Вот и отлично, — я прозвучал хрипло. Огонь в голове медленно потух. Я знал, что Робин Фьерро заслужил все, что я с ним сделал. Мои руки дрожали от того, с какой силой я лупил кулаками по стеклу, а потом по роже сукиного сына. — Педофил долбанный, — заключил я, и все заткнулись, хотя до этого Томлинсон вопил на всю округу, какой я мудак, а Энди Бауэр просто смотрел на меня, глубоко затягиваясь моей же сигаретой. Стив уже работал. Он единственный, кто молча выполнял свои обязанности, а их у него много.

— Ты… ты о чем? — запинаясь от нервного напряжения, спросил Луис, подойдя ко мне и ухватив меня за плечи.

Его прикосновения обожгли мне кожу. Я любил его теплые пальцы, но ненавидел, когда он грубел. Это моя привилегия. Еще ни разу я не коснулся его. Тогда какого хуя он трогает меня сейчас? У меня все тело болит, как будто по мне стадо слонов пронеслось, как будто каток проехался по моим костям. Вот сука. А завтра день рождения отца. Будет прием. Твою мать. Опять придется выслушивать поток дерьма.

— Я нашел подтверждение, Луис, — прохрипел я, снова отобрав сигарету у Энди. Стив, взвалив на плечо труп Фьерро, исчез в темноте улицы. — Он малолеток трахал в своем гнилом клубе. Несовершеннолетних. Врубаешься? Им было по лет двенадцать, не больше. А потом эта тварь «увела» у нас двадцать тысяч баксов. Бумаги кто-то подделал, и я почти уверен, что это Малик. Я спрошу с него за все. Пусть только явится.

— Он же в Нью-Йорке сейчас, верно? Его твой отец отправил, — проговорил Томлинсон, проводя руками по своему вспотевшему лицу. — Ты и Малика собираешься так же? — приятель метнул взгляд в сторону авто Фьерро.

Да, мне знакомо это выражение лица. Он чертовски напуган. Отлично. Пусть знает, что мразей, подобных Фьерро, у нас не любят. Я не люблю.

— Нет. Сперва поговорю. Зейн явно что-то знает. Отец утверждает, что именно он стащил у него нечто важное. Нихрена не пойму, но очень хочу выяснить, что за дерьмо здесь творится. А Фьерро… Плевать на него. Надо убираться отсюда. Стив все сделает. — В кармане загудел телефон. — Да твою мать! Кто еще?!

Я нервно выдернул сотовый из заднего кармана джинсов, нещадно перемазывая экран кровью, сплюнул на землю уже безвкусную жвачку и ответил, вышагивая к автомобилю Луиса. Парни шли впереди.

— Гарри… — «Что за черт? Почему у мамы такой голос?» — Гарри… о боже…

Я врос в землю, сжимая кулак, а заодно и телефон возле уха.

— Мама. Прекрати. Говори сейчас же…

— Машина Зейна…

Крик отца на заднем плане:

— Заткнись, Энн! — и его голос зазвучал в динамике: — Сын, мигом домой! Машина Малика слетела с моста! Он…

Короткие гудки.

Парни обернулись.

Сотовый, преследуемый моим диким ревом, врезался в стену дома.

Jenny

Наши дни

У каждого своя степень смелости, каждый человек по-своему воспринимает тот или иной поступок, оказавшись наедине с обидчиком. Жесток ли этот обидчик на самом деле? Имеет ли он психопатические наклонности? Подавляет ли он агрессию?

По всем показателям Гарри Стайлс мимо. Он не был клиническим психопатом. В нем отсутствовала склонность к издевательствам. Он не подавлял агрессию. Здесь все оказалось иначе.

У Гарри Стайлса были развязаны руки. Он не боялся наказания. Он ощущал свою власть. Он знал, как общаться с людьми и видел их слабости. Ему было плевать на чувства окружающих по каким-то своим причинам. Его собственное мировоззрение позволяло этому парню добиваться того, чего ему хочется так, как удобно для него: медленно — наблюдая за беспомощностью жертвы; быстро — оружием…

Сложно жить после встряски. Несомненно. Я вынуждена это признать. Сложно, когда твой друг работает на жутких людей, занимающихся темными делами, а подруга упрямо натягивает на губы улыбку, громко болтая в кафе о том, как круто быть девушкой такого парня, как Стайлс.