Олег Рой - Через тернии в звезды, или Шапка Live

– Я тебя чем-то обидела? В чем дело? Или у тебя побочные действия от лекарств?

Волк не ответил, только швырнул в нее газету. Шапка развернула ее и… уронила корзинку на кровать Волка. На первой полосе была напечатана фотография Оленьки в кокошнике. Но это не страшно! Она танцевала в обнимку с Бурундуком! Но и это не так страшно! Над фотографией красовался заголовок: «Самый известный пасечник Иван Анатольевич Бурундуков выбрал невесту!»

А уж когда Шапка прочитала статью, в которой журналист называл ее очередной звездулькой, которая не учила в школе географию и не знает, что Мальдивы находятся чуть дальше села «Светлый путь», и набивает себе цену, указывая модный адрес своего «отдыха», у нее заструились по щекам слезы.

– Волк, я действительно не виновата. Я не хотела идти на этот бал, но Наталья Сергеевна настояла на том, чтобы…

– И танцевать тебя с ним Наталья заставила? И замуж за него выходить?

– Да никуда я не выхожу! – Красная Шапочка вытерла слезы и стала успокаиваться. – Ты что, ревнуешь?

– С чего бы это? – Выбрав из корзинки бутерброд, Волк быстро его съел. – Нет… Нисколько. Это твоя личная жизнь, просто… просто… он тебе не пара! Вот.

– Почему? Красивый, статный, богатый, – начала насмехаться Красная Шапочка и переставила банку с вареньем на стол.

– Если бы ты ему была важна, в заголовке он указал бы твое имя, а не свое…

– Ну… это же журналист пишет, а не Бурундук…

– Ага. И интервью журналист с фонаря достал, да?

Шапочка закусила губу.

– Не хочу объяснять очевидных вещей. Пойду спрошу, когда тебя выпишут.

– Рано еще! – влетела в палату врачиха. – У тебя, Волк анализы плохие. А ты, девушка, топай домой, потом будете женихаться.

– Безобразие, – возмущалась по дороге домой Внутренняя Богиня. – Мы ему объяснения в симпатиях, а он жует огурец.

– Да, как-то некрасиво получилось, – согласился Разумей.

– А я тоже хочу огурец, – добавила Девочка-девочка.

В калитку громко постучали.

– Жених твой явился! Будешь умницей – станешь миллионершей! Волк, конечно, красавец, но деньги гораздо красивее. – Наталья Сергеевна поспешила открыть калитку. – Боже, боже… какой ужас! – начала она оправдываться еще во дворе. – Не ожидала от нее такого! Да как же она смогла-то вас бросить?! Иван Анатольевич?! – запричитала хозяйка, заходя в дом.

– Ты зачем меня позоришь перед всей деревней? – Бурундук накинулся на Шапочку с обвинениями. – Я ей наряд купил! А она тут выставила меня посмешищем перед товарищами! Какая вошь укусила тебя за задницу? Да знаешь, что я с тобой сделаю? – Он замахнулся на Оленьку.

Не привыкшая к такому обращению, Красная Шапочка села на стул и прикрыла голову рукой.

– Так-так… Иван Анатольевич, попрошу сохранять дистанцию. Я не подошла вам как спутница жизни, а вы не подошли Оленьке, такова жизнь! – Наталья схватила Бурундука за руку и, как дипломированный каратист, вывернула ее за спину. – Просите прощения.

– И не подумаю! – завопил Бурундук. – Меня унизили! Оскорбили в лучших чувствах! Я на тебя, Наталья, налоговую инспекцию науськаю.

– Проси прощения! – Женщина крепче сжала руку.

– Ай-я-яй! Больно! Ладно, простите меня! Я больше не буду! Отпустите!

Наталья Сергеевна для профилактики продержала его с минуту в болезненном положении и отпустила.

Бурундук пулей вылетел из дома. Возле калитки он остановился, обернулся и что-то выкрикнул… Ветер растушевал его слова, но Счастью, сидевшему на заборе, видимо, не понравился скандальный тон – черный кот устрашающе выгнул спину и зашипел.

* * *

Прошло несколько дней. Бурундук больше не наведывался ни с предложением руки и сердца, ни с угрозами. Красная Шапочка, чтобы отвлечься от дурных мыслей и похудеть, ежеутренне пропалывала огород и прибирала в доме. Наталья Сергеевна любовалась помощницей:

– Солнышко мое, пойдем чайку попьем. Крепкий заварила, с малиной, как ты любишь…

Но Оленька в дом не пошла, а стояла и смотрела на дорогу.

– Надо бы Волка проведать…

– Конечно! И картошечки ему отварим, и помидорчиков с огурчиками положим. Там небось плохо кормят… Я смотрю, ты сама не своя… Скучаешь, что ли?

– Кто? Я? По кому? По Волку?! Да прям! – Красная Шапочка посмотрела на свои ладони в мозолях. – Но посылку нужно отправить… домашненького…

– Все ясно. Сама ответила на свой же вопрос. Ладно, пойдем на огород, собирать огурцы и помидоры.

* * *

В больнице радостной встречи не получилось. Войдя в палату, Красная Шапочка увидела расстроенного Волка, читающего газеты. Больше в больнице делать было нечего.

– Привет, Серый. – Оленька поставила корзинку на стол. – Принесла тебе пирожков…

– И горшочек маслица?.. Ну да… – Волк отложил газету и сел в кровати. – Вообще-то, я жду от тебя объяснений.

Шапочка вопросительно взглянула на Серова-Залесского:

– От меня? Объяснений? Тебя что, снова в жар бросило?

– Это тебя, Шапка, швыряет по жизни из стороны в сторону. То ты хорошая – в любви признаешься… Но стоило мне загреметь в больницу, как сразу же приняла предложение богатенького Бурундука и отправилась с ним на танцульки! Но меня не это волнует. Другое… Скажи честно, на какую дрянь ты променяла свой кулон? Неужто на этот наряд скомороха, в котором отплясывала на балу? Куда ты дела отцовский подарок?

Шапочка от души залепила Серову-Залесскому пощечину и, рыдая, бросилась бежать со всех ног из больницы.

Девушка проплакала весь день, и Наталья Сергеевна не утешала постоялицу, только посоветовала:

– А ты займись постирушкой. Домашний труд прекрасно отвлекает от тяжелых мыслей.

И Красная Шапочка пошла менять постельное белье.

Вечером вернулся Волк и принялся бродить по огороду с коробочкой в руках, то ли собирая на картошке колорадских жуков, то ли еще что-то.

– Уж не умом ли Володя тронулся?.. – забеспокоилась Наталья Сергеевна.

Они с Красной Шапочкой закатывали пятую банку помидоров.

– Навряд ли. – Оля активно крутила ручку закаточной машинки. – У него как раз с разумом все в порядке, а вот с сердцем, видать, проблемы…

Во время ужина Волк сел перед женщинами и вяло ковырялся в тарелке с пельменями. Прошло несколько длинных минут, прежде чем Владимир взял на себя ответственность за первое слово:

– Красная Шапочка, прости меня.

– Так, пойду я поищу своего кота, а вы тут без меня ругайтесь. – Наталья встала из-за стола и вышла из кухни.

– За что тебя простить? – все еще сердито уточнила девушка.

– За то, что наговорил лишнего. Действительно, не мое дело, на что ты променяла кулон и зачем пошла танцевать с этим… как его там? Бурундуком!

– Совсем-совсем не твое? – сделала удивленное лицо Оленька. – То есть ты хочешь сказать, что я тебе абсолютно безразлична?

– Ну, почему же? Просто я не должен требовать от тебя объяснений…

– Странно. Живем вместе. День, проведенный друг без друга, кажется ссылкой, и теперь ты заявляешь мне, что не твое это дело? Волк, ты бы лучше пораскинул мозгами и врубил разум на полную мощность. Ты думаешь, что пролежал в больнице семь дней за красивые глаза? А лекарства, а уколы и анализы? – Серов-Залесский недоуменно посмотрел на Шапку. – Да-да, милый мой, все верно. Если бы не мой кулон, ты бы уже общался со своим ангелом-хранителем, а не со мной…

– Шапочка?.. – Волк побледнел. – Так значит, ты своим, то есть отцовским кулоном оплатила мое лечение? – Шапочка ничего не ответила, сложила по-деловому руки и отвернулась. – Боже! Какой же я дурак! – Волк стукнул себя кулаком по голове.

– Постучи-постучи, вдруг кто ответит…

Волк подошел к Оленьке, встал на колени и преданно посмотрел в глаза:

– Прости меня, пожалуйста. Как же я с тобой расплачусь?

– Вовек не расплатишься, Серый. Вовек… Представляешь? – с улыбкой проговорила Оленька.

– Пойдем со мной. – Владимир взял Шапочку за руку и повел на улицу. – Закрой глаза. Так… аккуратно…

Они шли, и Красная Шапочка спотыкалась, но все равно не открывала глаз. Но вот они остановились.

– Можешь открывать! – разрешил Волк.

Они оказались на небольшом холме, расположенном неподалеку от дома. Звездное небо роскошным шатром накрыло их этой ночью. Луна была яркой, улыбающейся. Оля впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Ей просто было хорошо рядом с ним.

– Оля, разреши быть автором твоей мечты… – С этими словами Волк достал из-под ветровки коробочку, открыл ее и… выпустил из нее стаю разноцветных бабочек.

– Так вот что он собирал на огороде, – восхитилась Внутренняя Богиня. – Его нужно простить!

– Ревность тоже часть любви, – согласился Разумей Занудович.

– Хватит трепаться не по делу. Зачем говорить, когда можно обнимать, – в корне пресекла зарождающуюся дискуссию Девочка-девочка.

После болезни Волк преобразился: вес набрал, шерсть новую отрастил, улыбку надел. Ольга налюбоваться не могла на своего друга, и они частенько уединялись в бане, пока Наталья Сергеевна ходила в гости, или в Сельсовет, размещая свои объявления в Интернете.

– Не могу я больше так жить, – сказала Красная Шапочка, облокотившись на ствол толстого дуба за домом. – С меня довольно. «Последний герой» – ничто по сравнению с жизнью в деревне.

– Да уж, в этом ты права. Зато смотри сколько нового ты узнала за пару недель! Во-первых, что козел – это реально существующее животное, а не только мужчина, как ты считала раньше. Во-вторых, что гага – это утка, а не певица. Я уж не говорю о Елке, хотя здесь я переборщил.

– А я узнала, что ты, Волк, оказывается, дикий трус, который боится уколов и не умеет плавать! – не осталась в долгу Шапочка.

– Твоя правда: уколы и плавание – не мои сильные стороны, но посмотри, наша Наталья Сергеевна не оставила мечты окольцевать Бурундука.