Алина Кускова - Через тернии — в загс!

То, что Эмма подбиралась к профессору Смоленскому, Алена узнала со слов его матери. Людмила Александровна предложила девушке почаевничать, та с удовольствием согласилась. Тем более ложиться спать без Антона не хотелось. Две женщины, несмотря на значительную разницу в возрасте, нашли много общих тем. Пожилая дама действительно поведала Алене свою трогательную историю любви, та в ответ рассказала ей о своей, потом они занялись обсуждением близких. Алена была немногословна, о матери она сообщила только то, что, после того как ее бросил Аленкин отец, Алла никем серьезно не увлекалась. Матушка принялась описывать бурное прошлое своего сына, нисколько не стесняясь его ученицы. Впрочем, Алена была для нее, прежде всего, хорошей знакомой, соседкой и просто отличной девчонкой. По словам Людмилы Александровны, жена Смоленскому досталась отвратительная, какой никому не пожелаешь, она-то и приложила все усилия к тому, чтобы сделать жизнь профессора достаточно бурной. Только в последнее время бедный ребенок (!) успокоился и увлекся настоящей женщиной, достойной его внимания по всем параметрам.

Алена напряглась, собираясь услышать комментарии про Аллочку, но неожиданно последовало описание ухоженной блондинки в возрасте, воспылавшей к ее сыну неземной страстью. Вот это был сюрприз! Аленка догадалась, что этой блондинкой была Эмма. Да и гадать, собственно, было не о чем. Людмила Александровна рассказала, как Смоленский привез красотку к матери, и та представилась шикарным именем «Эмма». По словам родительницы, они с Эммой провели в деревне весь день и уехали только поздно вечером – оба собирались на следующий день на работу. Эмма показалась старшей Смоленской чрезвычайно занятой бизнес-леди, которой понравился ее сын. Да что там, Людмила Александровна махнула рукой: она в него была влюблена, как кошка. Такое признание повергло Алену в шок. Вот это новость! А как же Емельянов? Неужели она собралась его бросить? Надо сказать Аллочке, чтобы та ни в коем случае не кинулась его подбирать. Пусть учится у профессора Смоленского выделываться и набивать себе цену.

По рассказам Людмилы Александровны, Эмма носилась с профессором, как с писаной торбой. Она заметила, что два раза в саду пара поцеловалась. Конечно, Эмма не кидалась ему на шею, она вела себя весьма достойно, но по всему было видно, что ей очень приятны его поцелуи. Аленка усмехнулась, она-то знала, что половина девчонок с их курса уж точно бы млели от поцелуев своего преподавателя, они, дурочки, были в него влюблены. Но что такое любовь студенток в подобном случае – этакий суррогат настоящей любви. А вот чувства Смоленского к Эмме для Алены оставались полной загадкой. Одно было ясно, как день, что дело темное, как ночь. Прослушав словоохотливую старушку до двух часов ночи, Алена задремала на диванчике.

Смоленский вел машину и смотрел в зеркало заднего вида. Там сидела Алла, положив сонную и раненую голову на плечо Ульриха. «До чего она хороша, – думал он радостно, – и так похожа на Эмму!» Он вспомнил их последнюю встречу, Эмма была просто головокружительна, она то приближала Смоленского, то отдаляла одним только взглядом. Он решился и поцеловал ее, она ответила. Шаг через пропасть был сделан, он обязательно добьется того, чтобы она бросила своего молодого любовника и стала его. Только его. Третий лишний. К тому же, при упоминании этого третьего у Эммы в последнее время портилось настроение, а на лбу появлялась глубокая морщинка. Она выдает ее возраст, который Эмма отчего-то так тщательно скрывает. К чему эта тайна? Смоленскому все равно, сколько ей лет. Всем давно известно, что женщине столько, на сколько она выглядит. А выглядит Эмма божественно. Профессор подавил в себе тяжелый вздох. Ничего, скоро конец сессии, и он будет свободным человеком, уедет в отпуск, в деревню, возьмет с собой Эмму, ей здесь так понравилось. Или нет, она много работает, чтобы обеспечить себе безбедное существование, так пусть приезжает к нему каждый выходной. Он не станет ей навязываться, он будет ее любить спокойно, с достоинством.

– «Рогоносец»?! Срочно пришлите мне мастера для замеров! Я буду на вас жаловаться, вы не выполняете желание клиентов. – Галкина отставила от уха телефонную трубку, из которой, ни на секунду не переставая, неслись крики, и удивленно поглядела на Аллу. – Где эта милая девушка, что обещала мне помочь?! – доносилось оттуда. – Приведите ее к аппарату!

– Это меня, – обреченно сказала Алла и взяла из рук Машки телефонную трубку. – Добрый день, как у вас дела? – она постаралась говорить как можно спокойнее.

– Отвратительно! – заявила старушенция. – Невестка собралась меня бросать! Пришлите мне мастера, я хочу установить металлическую дверь на их спальню. Пусть живут и не рыпаются.

– Ваши молодожены решили съехать на съемную квартиру? – догадалась Алла.

– Они решили, видишь ли, – недовольно ворчала старушка, – да вот только решилка у них маленькая. Как он ее прокормит с детьми?! Ему ж придется отваливать ползарплаты за квартиру.

– Зато вы теперь останетесь одна, – провоцировала Алла, – ничего у вас не подгорит, не убежит. Сама себе хозяйка, здорово! И двери никакие дополнительные ставить не нужно. Живите в свое удовольствие.

– Я ж этим удовольствием поперхнусь, – призналась старушка, – каково мне будет одной сидеть, зная, что они там, у черта на куличках, друг на друге живут впроголодь?! Что мне делать-то? – она всхлипнула.

Алла поглядела на Галкину, прислушивающуюся к странному разговору, и покачала головой.

– Значит, вам с ними плохо, а без них еще тяжелее?

– Значит, так, дочка, – вздохнула старая дама. – Что делать-то? Вы же в своем «Рогоносце» умные все. Дверями вон какими заведуете. Небось мой случай не первый. Посоветуйте что-нибудь.

– А что тут можно посоветовать? – спросила ее Алла. – Вам же все равно не угодишь. А третьего варианта в вашем случае нет.

– Матерей не выбирают, – строго сказала та.

– Жен, между прочим, тоже, – тут же парировала Алла. – Говорят, что все браки осуществляются на небесах. Вы же верующая женщина, смиритесь, попросите прощения. Вот увидите, сын будет рад, а невестка сама перед вами извинится. Я думаю, что вы подружитесь, цель-то у вас одна.

– Это что же у нас за цель? – переспросила старушка.

– Сделать вашего сына счастливым, – просто ответила Алла. – Вы же желаете ему счастья? Конечно. Так ведь и она его любит, и тоже хочет, чтобы он был всем доволен.

– Третьего выхода точно нет? – старая дама всхлипнула. – Ладно, мастера не присылайте, я еще подумаю. – И трубка запикала.

– Странная клиентка, – удивилась Машка. – Но ты с ней разговариваешь, как со старой знакомой.

– Она не в первый раз звонит, беда у нее. Вырастила сына, выучила, а делить его ни с кем не хочет. Здоровый материнский эгоизм. С ней нужно долго разговаривать, убеждать, чтобы она приняла правильное решение. В принципе, она права, матерей не выбирают, но и они должны мириться с выбором своих детей. Вот я же смирилась, хотя Антон очень хороший молодой человек. С другой стороны, я теща, а она – свекровь. Возможно, я чего-то не понимаю.

– Чего тут понимать? Старая дура вцепилась в сына, как майский клещ. Портит жизнь и ему, и себе.

– Маша, ты, как всегда, категорична. Мы же ничего толком не знаем об их отношениях. Возможно, она растила его одна.

– Ты тоже свою дочь растила одна, но дала же девчонке нормально жить так, как она хочет.

– Я неправильная мать, – отмахнулась Алла, – сама вся неустроенная, пусть хоть у дочери все сложится.

– Скоро устроишься, – усмехнулась Галкина, – швед за тобой по пятам ходит. Глядит, как коршун на цыпленка, только дашь слабину, он тут же тебя сожрет.

– Машка, ты что? Он тебе тоже нравится?!

– Я не знаю, кто мне нравится: Семенов или Емельянов, но уж точно не Карлсон. Он весь такой изворотливый, хотя по его комплекции не скажешь. Слушай, ты мне не подруга, но все-таки коллега по работе, и я не хочу слушать тут твои стенания после того, как он выжмет из тебя все соки и выбросит. Не подпускай его близко, сначала убедись, что он на самом деле чувствует то, о чем твердит на каждом углу.

– А что он твердит на каждом углу? – испугалась Алла.

– Что любит тебя, – фыркнула Машка, – это больше похоже не на любовь, а на капкан – обкладывает, как зверя, чтобы заманить в ловушку. Вон Семенов молчит, а я-то знаю, что он меня любит. Почему он не кричит об этом на каждом углу?

– Потому что ты сама ему навязала Эмму, он перед ней и скачет озабоченным кроликом.

– Это другое дело, – не согласилась Машка, – он молчит, потому что действительно любит. Не верю я твоему шведу: недаром царь Петр их гонял. Я вчера видела, как вы целовались в коридоре. Поверь мне, Хрусталева, ни у тебя, ни у него глаза не блестели от страсти.

– А у тебя всегда блестят? – не поверила ей Алла, досадуя на то, что свидетелем их нежных отношений должен был быть другой человек.

– А то. Но если этот цирк был устроен для Емельянова, то ты своего добилась. Он подсматривал за вами в приоткрытую дверь, – Машка рассмеялась, – как раз напротив моей двери. И представляешь, меня не видел.

Алла обомлела. Он видел, как они целовались в коридоре, и ни слова ей не сказал! Ему совершенно все равно. Ему на нее наплевать. Другой бы уже рвал на себе волосы и метался по офису, как тигр, загнанный в клетку. Возможно, он даже обрадовался, что один угол из любовного треугольника отпал. Теперь ему выбирать не из кого, осталась одна Эмма. Но, если верить тому, что сказала Аленка, то и Королева может скоро его оставить. Как бы хотелось этому верить!

Емельянов вошел стремительно, окинул строгим взглядом приятельниц и скорчил недовольную физиономию. Внезапно, будто что-то гениальное пришло ему на ум, он остановился и уставился на Машку.

– Мария, – строго сказал Емельянов, – вы, собственно, где у нас работаете?