А в том, что он появился, этот первый встречный, Алена нисколько не сомневалась. Аллочка молчала и ничего не рассказывала, времени, чтобы посекретничать вдвоем, практически не было. На дворе начиналось лето, а в институте – сессия. Алена прикинула, когда она сможет оторваться от Антона и конспектов, и решила обязательно переговорить с матерью. Пускать на самотек ее личную жизнь ни в коем случае нельзя. Тем более, кроме дочери, поговорить той было не с кем. Татьяна Синицына, лучшая подруга матери, была обременена семьей и крутилась как белка в колесе. Был период, когда она утешала Аллочку, таскалась к ней каждый вечер, пока однажды не услышала из Аленкиных уст разумную речь, удивилась и посоветовала Аллочке прислушиваться к советам дочери. Та пока прислушивалась.

Но все дело было в том, что сейчас Алена не знала, что посоветовать.

Разговор она начала поздно вечером после ужина, когда насытившийся Антон отвалил к своим научным трудам. Алла собрала посуду и как раз хотела ее помыть. Алена подавила в себе желание предложить помощь. Пусть возится с посудой, по крайней мере, если возникнет какое-то непонимание, Аллочка не убежит. Она привыкла доделывать то, за что бралась.

– Мамуля, – дочь уселась за стол и подперла ладонями симпатичную мордашку, – как у тебя дела? – Она решила начать издалека.

– Отлично, – улыбнулась Алла и натянула резиновые перчатки.

Раньше она никогда их не надевала. У Аллочки по этому поводу была своя разумная теория: мыть посуду в перчатках нельзя потому, что только не защищенной рукой можно ощутить, осталось ли на тарелках моющее средство или нет. Сегодня, по всей видимости, Аллочке было на это наплевать. Но дочь не провести. Алена сразу увидела, что мать сделала маникюр. Обычно она сама ковыряла свои ногти и страдала, когда лак долго сох.

– А как дела на работе? – не унималась Алена. – Тебя перевели секретарем или ты все еще числишься приемщицей?

– Секретарем? – удивленно переспросила Алла. – Возможно. Я и не знаю.

Вот тебе и раз. Раньше ее это очень беспокоило! Что же произошло, раз она перестала переживать из-за должности? Что-то такое, что стало для нее гораздо важнее, чем работа.

– Аллочка, ты влюбилась?! – Алена приперла мать к стене.

Та испуганно уткнулась в мойку и обессиленно опустила руки в резиновых перчатках.

– Это что, так сильно видно?! – ужаснулась Алла.

– Да как тебе сказать, – попыталась успокоить ее дочь, – не так чтобы очень, но близкие люди в твоем окружении могут заметить.

– Антон! – позвала Алла. – Срочно иди сюда! Антон! – Тот заглянул на кухню. – Признайся честно, ты видишь во мне какие-то изменения?! – Она нервно стянула перчатки и поправила челку.

– Вы похорошели, – кивнул Антон, оглядывая ее с головы до ног. – И похудели, что тоже неплохо. Лишний вес всегда мешает жить полноценной жизнью.

– И все, – довольно произнесла Алла, – больше ты ничего не заметил? – И она торжествующе поглядела на дочь. – Никаких во мне особых перемен нет, правда, Антоша?

– Точно, – согласился тот, – человек должен жить так, как ему хочется. Хочется вам летать – летайте.

– Летать? – опешила Алла. Алена хихикнула и опустила голову.

– Хочется вам влюбляться – влюбляйтесь! – разглагольствовал зять. – И никому не верьте! В тридцать девять лет жизнь только начинается.

– Где-то я уже это слышала, – вздохнула Алла, – ступай, мавр, ты сделал свое дело и можешь удалиться. – Антон пожал плечами и исчез. – Я, наверное, глупо выгляжу? – Алла присела за стол к дочери.

– Временами, – согласилась та, – особенно с топиком. Слишком откровенно, а ты в нем – на работу.

– А что делать? – прорвало Аллу. – Кругом одна молодежь. Это ты такая правильная, нашла себе студента и выращиваешь из него мужа. А другие девицы стремятся ухватить того, кто повзрослее, чтобы получить все сразу, чего добиваешься годами.

– У тебя молодая соперница? – догадалась Аленка.

– И старая, – раскололась мама.

– Он что, мазохист, – предположила дочь, – окружать себя таким количеством разнокалиберных любовниц? Одна молодая, другая – ты то есть – бальзаковского возраста и есть еще одна – престарелая красотка. Я правильно поняла диапазон интересов твоего ненаглядного?

– Любовница, милая, у него одна – престарелая красотка. Между нами еще ничего не было, Машке тоже не удается его соблазнить. Но, Аленка, как выглядит эта престарелая красотка, ты бы только знала!

– Ничего, я уверена, что ты выглядишь гораздо лучше. Слушай, Аллочка, надень мою короткую юбку! Пусть посмотрит на твои безупречные ноги. Мужики, они, мама, ценят в нас три вещи: ноги, грудь и мордочку лица. Поверь мне, у тебя со всеми тремя пунктами все в полном ажуре.

– Она, понимаешь, дочка, не просто красивая. Она – холеная, как сегодня принято называть – гламурная. Наверное, всю жизнь мыла посуду в резиновых перчатках.

– А что тебе мешает стать такой же? Ты дама свободная, дети уже выросли, у них своя жизнь. Накупи себе шмотья, сходи в салон красоты и огламурь его по полной программе. Или он такой же умный, как Антон? Тогда к нему придется искать другой подход посредством научной литературы. Вот скажи, какое у него хобби? Что он любит? На это и нужно нажимать.

– Хобби? – пожала плечами Алла. – Я и не знаю. Валяется у него в кабинете комедийный любовный роман, но он заложен на одной и той же странице. Ты думаешь, он читает романы?

– Вряд ли, – покачала головой дочь, представляя за чтением дамского романа своего Тошу, – скорее всего, это ее книга. Она приходит к нему на работу?

– А откуда ты знаешь, что он с моей работы? Хотя и козе понятно, у меня только дом и работа. Она бывает у него каждое утро.

– У тебя больше шансов, ты маячишь перед ним целый день. Это же твой новый начальник, Аллочка?

Отпираться было бесполезно. Дочь узнала все, что хотела. Но у Аллы от нее никогда не было секретов.


С начальником, работой и домом решили завязать и хотя бы на один выходной день смотаться на многострадальную дачу. Алена посчитала, что матери нужно развеяться и набраться новых впечатлений. Антона взяли с собой, но усадили в электричке поодаль, чтобы он своими заумными высказываниями о жизни не мешал получать удовольствие от поездки.

Алена, как только состав тронулся, принялась совмещать приятное с полезным. Как оказалось, а она это в глубине души подозревала, ее мама совершенно не знала правил обольщения мужчин. Как она без этого жила и общалась с ними, Алена не понимала.

– Слушай внимательно, – наставляло яйцо курицу, – мужики любят глазами, сколько бы они ни врали про нежную женскую душу, которая заставляет их трепетать, не верь. Они трепещут от другого. Я уже говорила о трех наших штучках. Задача женщины показать их в выгодном свете, а для этого надо обратить на себя внимание. Гляди – через лавку сидит вполне приличный тип. Он дремлет, у него утомленный вид, но сейчас я его расшевелю.

– Может, не надо?! – испугалась Алла, вглядываясь в мужчину, который мирно сопел по соседству. – Человек на дачу едет, ему еще работать на огороде, пусть отдохнет.

– Других объектов поблизости нет, – не согласилась дочь, – Антон не в счет, он уже прикормлен. Нам нужно бороться за чистоту эксперимента.

– Может, обойдемся без экспериментов, я поверю теоретическим выводам.

Алена усмехнулась, разве можно в таком деле обойтись без практики? И принялась за дело. Она встала, прошлась туда и обратно, задев сидящего с краю мужчину, тот очнулся и поглядел на нее с явным недовольством. Алена улыбнулась ему и села на место.

– Ты его разбудила, – зашептала Алла, – а ему, скорее всего, вылезать на конечной станции.

– Как скучно! – заявила громко Алена. – Даже поговорить не с кем!

Сидевшие напротив женщины оторвались от своих романов и удивленно поглядели на Алену.

– Он обернулся, – зашептала ей Алла, – и посмотрел не так гадко, как в первый раз.

– Видишь, действует. Теперь нужна общая тема. Наверняка он огородник и ему до чертиков хочется поговорить про посадки. Как картошка-то поспела! – принялась рассуждать Алена. – Крупная падает, как дыня. И чеснок уже осыпается с деревьев. Скоро помидоры нужно будет выкапывать, – она вздохнула, – а то перезреют. Ты чего? – Алена не поняла, почему мама толкает ее в бок.

– Ты все перепутала, – прошептала та, – еще ничего не созрело, нужно только сажать.

– Ну да, я и говорю про прошлое лето. А сегодня нужно сажать. С конфискацией или без. Слушай, Аллочка, – отвлеклась она, – у нас читал уголовное право такой симпатичный парень, просто загляденье. Ну, это я так. Конечно, для меня Антон вне конкуренции.

– Добрый день, дамы, – обе не заметили, как проснувшийся тип, вполне приличного вида, оказался рядом с ними. – Присесть разрешите?

Алла молча кивнула.

– Так что у вас перезрело? – поинтересовался он, усаживаясь рядом с матерью.

Остальная часть дороги показалась Аллочке очень короткой, Пал Палыч оказался весьма приятным собеседником. Он рассказал, что едет в ту же, что и они, деревню проведать свою старенькую маму. Обычно он делает это на машине, но сегодня не спал всю ночь, помогая соседке собирать воду из взорвавшейся стиральной машины, и сесть за руль побоялся. Тем не менее он очень рад, что встретил знакомых. На этом слове Алла удивленно подняла брови вверх, а Алена чуть не потеряла сознание. Она пыталась ставить эксперимент на профессоре Смоленском, который читал у них экономическую теорию и, прямо скажем, терпеть не мог студентку Хрусталеву. Она так и не призналась матери, что сдала курсовую не с первого раза. Как она могла так вляпаться?! Ее смутил спортивный костюм профессора и надвинутая на лоб бейсболка. На лекции он приходил в строгих костюмах и бейсболки себе не позволял. Пока Аллочка выслушивала все, что тот думает по поводу посадок, Алена делала Антону знаки, требующие его немедленного присутствия рядом с ними. Но тот читал и ни на кого не обращал внимания. Алена натянуто улыбалась и делала вид, что слушает Смоленского. Но тот старался не ради нее, он заинтересовался Аллой. Заметив эту женщину на платформе в городе, он сразу увидел, что она до безумия похожа на Эмму. Подойти сразу он не решился, а в вагоне его сморил сон. После того как Алена его разбудила, он решил пойти и познакомиться с ее сестрой.