Юлия Резник - Чемодан

М-да… Толик действительно был отстойным. Он сыпал нравоучениями за завтраком, обедом и ужином. У него вообще была дурная привычка разговаривать с набитым ртом. Выглядело это отвратительно. Порой он давился, и, постукивая его по спине, Люся всерьез задумывалась над тем, чтоб в следующий раз позволить ему удавиться. Да, возможно, со стороны эти мысли выглядели довольно пугающе, но Люся была уверена, что её оправдал бы любой суд, узнай он её сожителя получше.

Ко всему прочему, Толик был отвратительным любовником. И как Люся ни старалась, его техника нисколько не улучшилась. Их секс представлял собой довольно жалкое зрелище. Ну, во-первых, он происходил исключительно по субботам. Казалось бы, что может быть хуже секса по расписанию?

Только то, что во время самого акта Толик никогда не снимал носки, а секс называл «секасом». На манер какого-то придурка из телевизионного шоу.

Люся же была женщиной темпераментной. И вполне возможно, что сегодняшний утренний взрыв во многом был обусловлен её сексуальной неудовлетворенностью. Впрочем, разве это имело значение?

Главное, что она наконец-то ушла от кровопийцы-Толика, и нисколько об этом не жалела.

— Какой подъезд, Люсь?

— Третий…

— Повезло, есть место для парковки.

— Угу, для твоей машины его, наверное, нелегко отыскать…

— Бывает и так…

— Ну, спасибо за все…

— Подожди, я до квартиры донесу.

— Тебе, правда, не составит труда? А то мне как-то неудобно, Вань…

— Я никуда не тороплюсь.

Люся пожала плечами. Если бы она была религиозной, то подумала бы, что Ваня сегодня ей послан богом. Такой себе темнокожий ангел. Интересно, ангелы вообще бывают темнокожими? Женщина, хоть убей, не могла вспомнить, что было изображено на фресках в небольшой церквушке, в которой она недавно побывала на крестинах сына Ирки Чипижной…

Ужасно долго не находился ключ, потом она не могла справиться с замками, и все это время Ваня терпеливо ждал, никак не выказывая своего недовольства. Люся вымученно улыбнулась и, наконец, приоткрыла дверь. Свет в прихожей показался невозможно тусклым. Она не помнила, что у неё такая беда с освещением. В тишине квартиры отчетливо послышался звук: «кап-кап-кап». Незадолго до переезда к Толику, Люся сделала в квартире хороший ремонт, и только кухню не успела довести до ума. Наверное, звук доносился оттуда. Женщина расстегнула пуговицы на дубленке, стащила сапоги и прошлась по коридору. Кран в кухне действительно тёк. Этот мерзкий звук, отражаясь от серых бетонных стен, эхом разносился по комнате, и здорово действовал ей на нервы.

Люся еще раз все внимательно осмотрела, вздохнула, и пошла прочь. В дверях столкнулась с Иваном.

У парня была действительно впечатляющая фигура. Твердая, с бугрящимися мышцами грудь, и сильные надежные руки, которые ее вовремя подхватили. Она коснулась Вани лишь на мгновение, но, много ли времени нужно, чтобы оценить его мужественность должным образом? Устыдившись собственных мыслей, женщина резко отступила. Видимо, за время проживания с Толиком, у неё что-то случилось с головой. Может, зря она его Толиком-кровопийцей называла? Что, если он — Толик-мозгоклюй? Это бы все объяснило… В отсутствие части мозга, что только в голову не придет…

Не глядя на Люсю, Иван прошел в кухню, покрутил что-то в злосчастном кране, зачем-то заглянул под древнюю мойку, которую она так и не заменила.

— Здесь нужно кран менять. Тот, что есть, не починить — одноразовые они… — пробормотал парень.

— Я знаю. Здесь вообще придется делать ремонт…

— Ну, осталось не так уж и много. Плитку-то положили, стены выровняли. Всего-то, обои поклеить и пол застелить…

— Я на пол тоже плитку хотела, — вздохнула Люся.

Господи, она была готова обсудить все, что угодно, лишь бы поскорее забыть все то, что почувствовала, едва коснувшись Ивана.

— Если хочешь, могу помочь, — выпалил парень, не глядя на Люсю.

— С краном?

— И с ним, и вообще… с ремонтом. Тут ничего сложного…

Люся вскинула брови и осторожно поинтересовалась:

— Ты хочешь подзаработать?

— Ээээ…

— Да, я не против. Только заплатить много не смогу… — затараторила Люся. Она знала, что многие ребята подрабатывали на стороне мелкими ремонтными работами. Ничего такого в предложении Ивана не было. И, что самое главное, она смогла вовремя перестроиться на деловой лад, а значит, её тело еще не окончательно рассорилось с мозгом.

— Я и без денег помогу. Говорю же, мне не тяжело. Я в субботу приду, годится?

Люся растерянно кивнула головой. Что-то этот сумасшедший день отнял у нее последние силы.

Женщина не хотела думать о предстоящем ремонте в кухне. Она вообще ни о чем не хотела думать.

Ей бы выспаться по-человечески, отойти… Глядишь, и перестанут всякие глупости в голову лезть.

Видимо, Люсино желание поскорее избавиться от гостя Ваня просек, потому что он как-то спешно распрощался с нею и скрылся за дверью. Впервые за два года Люся осталась по-настоящему одна.

Люся проснулась от жуткого грохота. Кто-то весьма настойчиво стучал во входную дверь. Однако ещё сильнее у неё стучало в висках. Застонав, спустила ноги с кровати. Выпитый накануне алкоголь, казалось, проснулся вместе с ней. Поднялся вверх по горлу, и тошнотворно в нем замер. Похоже, что ненадолго… Женщина осторожно втянула воздух, в попытке совладать с рвотными спазмами. Вдох — выдох, и снова — вдох. Тошнота нехотя отступала. Люся сощурилась, встала, придерживаясь за спинку кровати. Зимнее солнце, льющееся из окна, ослепляло. И становилось слишком большим испытанием для её органов чувств. Так же, как и непрекращающийся грохот.

Пошатываясь, Люся пошла на шум. Звук открываемого замка ударил по нервам, голова закружилась, и тошнота вновь подкатила к горлу. Женщина прикрыла глаза.

— Здравствуй… те. А я, вот, пришел…

Люся разлепила глаза, и потрясенно уставилась на гостя:

— Иван?

— Ну, да… Мы… вроде бы договаривались насчет ремонта. Или… я что-то попутал?

Хороший вопрос. Возможно, если бы клетки её мозга не отмерли еще вчера, под действием ударной дозы этанола, она бы что-то и вспомнила. А так…

— Господи… Я забыла совсем. Проходи… Как же хреново-то… Ууу Шаркая ногами по полу, Люся прошла в сторону кухни. Щелкнула кнопкой чайника, насыпала в кружку две ложки растворимого кофе. Устало растерла виски. Руки были влажными и противно дрожали.

— У тебя случайно нет таблеток от головы?

— Не-а… — Ваня покачал лысой головой. — Но я могу сходить в аптеку.

— Сходи, а? — жалобно попросила Люся.

— Без проблем.

— Деньги…

— Да, я куплю. Ты скажи только, что.

— Мышьяк… — прошептала женщина, роясь в сумке в поисках кошелька.

После того, как Иван ушел, Люся направилась в ванную. Не для того, чтобы прихорошиться — отнюдь, а по зову природы… Справившись со своими делами, она включила кран и плеснула в лицо холодной водой. Подняла взгляд к зеркалу. Выглядела она на все свои тридцать восемь. Одутловатое, с перепоя, лицо, красные глаза, размазавшаяся вокруг них подводка и свалявшиеся волосы…

Красотка, что и говорить. Другое дело, что в таком состоянии Люся меньше всего переживала о своей внешности. Ей даже не было стыдно, что её, такую, увидели. Тяжело выдохнув, женщина все же стащила измятое платье, и стала под душ.

Зря она поддалась на Иркины уговоры «тряхнуть стариной». Выпивка и танцы до упаду, как способ забыться, хороши лишь лет в двадцать. Когда ты молод и полон сил. В тридцать восемь это все не работало. Точнее, работало до определенного момента. После двух бокалов шампанского жизнь определенно стала налаживаться. После трех — и вовсе заиграла новыми красками! Она танцевала, распевала на пару с Иркой в караоке, громко смеялась и флиртовала с мужчинами. Самой себе в тот момент Люся казалась такой классной, такой горячей, такой раскрепощенной… А с отрезвлением пришел стыд. И стало только хуже. Точнее — не так… Хуже будет потом. Прямо сейчас — хуже некуда.

Люся обмоталась полотенцем и вышла из ванной с четким осознанием того, что вся её бравада выглядела довольно жалко и ненатурально… Лишь ненадолго ей удалось себя обмануть. Однако, правда заключалась в том, что она с гораздо большей радостью варила бы мужу борщи, чем до утра зажигала в клубе. Ни друзья, ни, тем более, развлечения по-настоящему Люсю не радовали. Говоря откровенно, у неё вообще не осталось поводов для радости. Она была стремительно увядающей одинокой женщиной, которая больше всего на свете хотела того, чего, по какой-то насмешке судьбы, не могла получить…

Дверь хлопнула, ознаменовав возвращение Ивана. Зря он, конечно, приехал. Сегодня Люсе было точно не до ремонта. Если бы он не пришел, она бы пластом пролежала до ночи, жалея себя. С другой стороны, Ваня принес ей лекарства… А за это она готова была ему многое простить. Не медля ни секунды, Люся выдавила две таблетки на ладонь и запила их водой из-под крана, пока Ваня топтался у входа.

— Да ты проходи…

— Вообще-то я думал, что мы поедем в магазин…

— Зачем?

— Купить плитку на пол, обои… И, если кран менять, то, наверное, стоит заказать новую мебель?

Люся уселась на древнюю табуретку:

— Обои лежат в кладовке… Только, знаешь, Вань… Ты, наверное, напрасно приехал. Мне ужасно-ужасно плохо… — призналась, прижав пальцы к вискам.

— А мне помощники не нужны. Ты мне покажи, где обои только — и можешь отдыхать.

Люся показала — ей не жалко. На споры и пререкания у неё бы точно не хватило здоровья. Оно, как и молодость, осталось где-то позади… Сейчас болячки вылезали одна за другой. Давление на погоду, невралгия на восходящую луну и головные боли без всякой причины. Люся чувствовала себя девяностолетней старухой. Вот почему для облегчения душевной боли ей нужно было выпить настойку пустырника, а не полторы бутылки шампанского!