Кэролайн Линден - Чего желает джентльмен

– Пока держусь, – ответила она спокойно. – Но, уверяю вас, терпение может отказать мне в любую минуту.

В его взгляде появился сарказм.

– Тогда самое время выйти в свет. – Подойдя к Ханне, герцог подал ей карточку из плотной желтоватой бумаги.

Карточка оказалась приглашением на бал, который через два дня давали лорд и леди Трокмортон. Ханна с силой прикусила нижнюю губу, рассматривая карточку. Бал в Лондоне?! И на ней будет платье, как на настоящей герцогине?! Она грустно улыбнулась.

– Полагаю, вы… не откажетесь? – В голосе герцога ей послышалась насмешка. Ханна подняла голову. Действительно, у нее нет резона отказываться. Зачем все эти наряды, если не появляться в них в обществе? Но Эксетер смотрел ей не в глаза – его взгляд был направлен ниже.

Должно быть, выскочили булавки, которыми было сколото платье на спине. Корсаж, вырез которого был смел до неприличия, соскользнул. Новый корсет придал фигуре Ханны такие очертания, о которых она раньше не могла и помыслить. И вот теперь Маркус не мог отвести взгляда от ее высоко поднятой груди.

Она не могла прикрыть грудь, не могла пошевелить руками, иначе платье, сколотое многочисленными булавками, развалилось бы на части.

Ханна стояла в немом смущении, чувствуя странную пустоту в груди. Герцог медленно поднял глаза. Казалось, его совсем не беспокоит, заметила ли она, как он на нее смотрел.

Ее кожа покрылась мурашками возбуждения. О чем он думал, разглядывая ее столь откровенно? Что скажет, что сделает теперь? Ну почему, когда она задается этим вопросом, внутри нее все замирает?

Ханна переминалась с ноги на ногу, ужасаясь собственной реакции. Боже всемогущий, что с ней творится? Она едва знает этого мужчину, он ей даже не нравится. Но стоит ему только взглянуть на нее этим туманным взором – и она уже вся дрожит от сладостного предвкушения. А предвкушать-то нечего, сурово одернула себя Ханна, не выпуская из рук приглашение.

– Я не ошибся? – промурлыкал Маркус. Она смотрела, не понимая. – Вы не отказываетесь?

Герцог по-прежнему держался отстраненно. Однако, несмотря на его безразличный тон, Ханна не сомневалась: он прекрасно понял, какие чувства ее сейчас одолевают. Когда Эксетер смотрел на нее вот так, ей казалось, будто он разглядывает ее душу, а это хуже того, что он видит ее сейчас полуодетой.

– Да! – Она протянула ему приглашение. – Да, это будет просто прекрасно.

Но он не взял у нее злосчастную карточку.

– Можете оставить себе. Адамс уже сделал пометку в моем расписании.

Ханна опустила руку.

– Да, конечно. Я… сообщу Розалинде.

– Она уже знает. Это она выбрала для вас бал у Трокмортонов.

Краска бросилась Ханне в лицо. Розалинда не обмолвилась и словечком! Должно быть, настояла, чтобы он сам сообщил ей. Ханна стиснула зубы. Она вполне пережила бы этот кошмар, если бы вдовствующая герцогиня бросила свою несносную привычку сводить их вместе. И как неловко выходит! Ей едва удается отгонять соблазнительные мысли, а тут еще непрошеная помощь…

– Хорошо. Что еще? – резко спросила Ханна, заметив, что Маркус снова ее разглядывает. – Я постараюсь сделать все как надо, если вам так не терпится появиться со мной в свете!

Его суровое лицо несколько смягчилось.

– Напротив, дорогая женушка, – мягко сказал он. – Об этом я совсем не думал. – Он развернулся и вышел, оставив ее в полном изумлении.

Приподняв подол юбки, Ханна пошла к двери, чтобы вернуть Розалинду и мадам Леско. Ну хоть бы раз закончить беседу с ним, не ощущая себя бессловесной идиоткой! Или ей следует испытывать именно эти ощущения, а не думать о его мужской привлекательности?..

Наконец портнихи освободили Ханну от платья, и она смогла показать Розалинде приглашение.

– Как чудесно! – радостно воскликнула та, будто видела это приглашение впервые. – Должно быть, Маркусу не терпится вами похвастаться!

– Он сказал, что это вы решили его принять, – сказала Ханна.

Лицо Розалинды вытянулось. Казалось, она разозлилась, но тут же сумела изобразить улыбку.

– Да, я и забыла. Но какое вы наденете платье? Мадам Леско закончила синее шелковое с брюссельскими кружевами.

– Прошу вас, не докучайте ему из-за меня.

Ханна сказала это очень тихо, почти не шевеля губами. Мадам Леско и ее помощницы находились в другом конце комнаты. Но в этих просторных покоях с высокими потолками, вощеными полами и чередой окон звуки просто-таки разлетались.

– Чепуха, – махнула рукой Розалинда. – Каждому мужчине нужно, чтобы его кто-нибудь подталкивал.

Ханна вздохнула и опустила голову, будто собиралась еще раз перечитать приглашение. Ее душу терзали гнев и угрызения совести. Когда вдовствующая герцогиня говорила о Маркусе, ее голос звучал особенно тепло. И было ясно: она просто хочет составить его счастье – его и ее, Ханны. Бедная женщина не знала и даже не догадывалась, что их брак – сплошное притворство и ложь.

Ханна сгорала от чувства вины. Розалинда так старается сделать из нее настоящую герцогиню! Так старается заставить Маркуса полюбить ее. Но что получит взамен? Горькое разочарование!

– Знаете, я должна вам сказать… – Слова сорвались с языка прежде, чем Ханна успела опомниться.

– Да? – Розалинда ответила ей сияющей улыбкой.

– Герцог и я… – Нет, она не смогла договорить. Ведь Ханна дала слово. Не ее вина, что у герцога такая щедрая и любящая мачеха. – Знаете, он сказал, чтобы я не вмешивалась в некоторые его дела, потому что они меня не касаются, – мямлила она. – Но я боюсь… что вы заблуждаетесь насчет нашего брака.

– В каком смысле, дорогая? – Розалинда участливо посмотрела ей в глаза, и Ханна замолчала, понимая, что угодила в ловушку. – Смелее! Я уже кое-что заподозрила, – продолжала уговаривать она. – Я не слепая, знаете ли, и вижу, что дела… то есть, скажем, я решила, что маленький толчок совсем не помешает. Не хочу вмешиваться в вашу семейную жизнь, но если Маркус успел наговорить вам какой-нибудь чепухи насчет браков в нашем обществе, то вы не должны его слушать.

– Нет? – удивленно спросила Ханна.

– Нет, – твердо сказала Розалинда. – Если в обществе принято, чтобы такой мужчина, как Маркус, имел жену и любовницу, то это очень прискорбно. И вам необязательно с этим мириться.

Ханна почувствовала себя кроликом, одна лапа которого уже угодила в капкан, понимая, что обречена и спасения не будет.

– Разве я в силах повлиять на его воззрения? – Она лихорадочно прикидывала, как бы сменить тему. Лучше уж обсуждать, что она наденет на бал…

Розалинда рассмеялась.

– Разве нет? У женщины всегда есть власть над мужчиной, который хочет ее… Хорошо, который любит ее! Маркус из тех, кто любит глубоко или не любит совсем. Питайте и взращивайте чувства, которые побудили вас стать мужем и женой, и он никогда вас не оставит.

– Но если он не считает необходимым соблюдать верность, не стану же я допекать его упреками и требовать, чтобы он мне не изменял, – воскликнула Ханна.

Она не кривила душой. Услышав это, герцог рассмеялся бы ей в лицо. Если он решит посещать любовницу и пренебречь супружескими обязанностями, ей с этим не справиться, особенно потому, что его внимание не доставляет ей никакого удовольствия.

Нет, нахмурилась Ханна. Это не совсем так. Точнее, отсутствие внимания с его стороны не заставит ее страдать. Нисколько.

– Я говорю не о том, что он хочет вам изменять, – пояснила Розалинда. – Просто все думают, что мужчины обязаны поступать именно так, даже те из них, которые любят и почитают своих жен. Мало ли что мужчина хочет?! Важно лишь то, что для него хорошо. Очень часто это разные вещи. Запомните мои слова. Маркус не будет счастливее, если станет проводить ночи в объятиях другой женщины.

Вдруг Ханне против ее собственной воли представилось, как герцог проводит ночь в ее объятиях. Она встрепенулась. Что за соблазн?! Нужно запретить себе подобные мысли, пока они не пробили брешь в ее самообладании.

– Не понимаю, как я могу ему помешать, если он захочет изменить…

– Сделайте так, чтобы каждую ночь он проводил в вашей постели, – не задумываясь, ответила Розалинда.

Ханна поперхнулась.

– Это не то, что я…

Вдовствующая герцогиня тихо рассмеялась.

– Глупости, дорогая. Пусть Маркус приходится мне пасынком, но он все-таки мужчина.

Да, мужчина, который жадно разглядывал ее тело, едва прикрытое сшитым из лоскутов платьем. Мужчина, который предположил, что у них может быть близость. Стоит Эксетеру бросить на нее взгляд – ее сердце учащенно колотится, а тело охватывает жар. Из всех мужчин на свете он последний, кого она хотела бы видеть в своей постели даже на одну ночь, не говоря уже о каждой ночи.

– Благодарю за совет, – тихо сказала Ханна, прежде чем побудить Розалинду перейти к обсуждению бальных нарядов и прочих, менее опасных тем.

Без двух минут девять Маркус покинул свою комнату и направился вниз. Предстоящий вечер не сулил ему ничего хорошего. Во всем виновата Розалинда, которая однажды ворвалась к нему и потребовала, чтобы он вывез герцогиню в свет.

– Маркус, ты женился на восхитительно умной и деликатной женщине, но обращаешься с ней, точно с ребенком, – обрушилась она с упреками. – Люди уже поговаривают, будто ты ее стыдишься.

Так оно и есть, чуть было не ляпнул герцог, но вовремя прикусил язык. Может быть, вдова викария и обладает некоторой привлекательностью, но совершенно очевидно, что она не светская дама. Да она вообще не дама, со злостью напомнил он себе. Черт бы побрал этого Дэвида! Эта женщина здоровается со слугами, точно они ей ровня, и разрешает дочери носиться по всему дому и саду. Нет бы девочке тихо сидеть в детской.