– С-спасибо, милорд. Вы чувствуете себя лучше?

– Без духов Серены, отравляющих воздух? Настолько лучше, что иду навестить моего поверенного.

– Поверенного? Но...

– Что такое? Что с вами, Куинси?

– Я пыталась сказать вам, что пока вы болели...

– Да-да, я вас слушаю. – Он прошел в комнату. – Говорите, пожалуйста.

– Я от вашего имени купила и продала акции рудника, – выпалила Куинси. – Много акций.

Он с удивлением взглянул на нее, однако промолчал.

– Чадберн в курсе, – продолжала Куинси. – Если хотите, можете проверить документы. Но сразу хочу сообщить: вы получили значительную прибыль – гораздо больше, чем похитил Джонсон.

Акции? Рудник? Неужели она разбирается в таких вещах? И почему же так нервничает, чего боится, если у нее все прекрасно получилось? Ей следует радоваться успеху, а она выглядит так, будто ее ведут на казнь.

Заставляя себя улыбнуться, Синклер спросил:

– Вы ведь подделали мою подпись, чтобы осуществить эту сделку?

Куинси кивнула:

– Конечно.

Граф рассмеялся:

– Значит, выполняете свое обещание? Все, что вы делаете, делается в моих интересах, не так ли?

Она улыбнулась, но в улыбке ее было больше печали, чем радости.

– Милорд, есть еще кое-что, но... это может подождать до вашего возвращения.

– Да, конечно. – Синклер вышел из библиотеки и направился к парадной двери. Он даже предположить не мог, что ожидает его по возвращении, но его одолевали дурные предчувствия.

Клерк сразу же провел графа в кабинет мистера Чадберна.

– Рад видеть вас, лорд Синклер! – Поверенный расплылся в улыбке и пододвинул графу кресло. – Садитесь, милорд. Как приятно видеть вас в добром здравии. Простите, я не думал, что встречусь с вами раньше полудня. Сейчас я посмотрю, успел ли мой секретарь подготовить все бумаги.

Синклер нахмурился:

– Какие бумаги?

Чадберн посмотрел на него с удивлением:

– Разрешение на продажу остальных ваших акций, разумеется. Акций оловянного рудника. Разве не такие инструкции вы передали через вашего секретаря?.

– А... конечно. – Синклер с облегчением вздохнул. – Видите ли, я в последнее время был не совсем здоров и... Я не очень хорошо помню, какие именно инструкции давал вам. Однако мистер Куинси сообщил мне, что все в порядке.

Чадберн рассмеялся:

– Если такие решения вы приняли во время болезни, милорд, то и я не отказался бы немного поболеть.

– И все-таки прошу напомнить... – Граф заставил себя улыбнуться. – О какой сумме идет речь?

– Вы, милорд, за последнюю неделю добавили к своему состоянию более тридцати тысяч фунтов. Вы, возможно, не помните детали, но у меня есть все бумаги с вашей подписью.

Чадберн показал ему документы с его подписью. Все было в полном порядке – если не считать того, что подпись подделала Куинси.

– Признаюсь, вначале ваши действия показались мне довольно странными, – продолжал поверенный, – но после первой прибыли я тоже начал понемногу вкладывать, также как и ваш секретарь. Благодаря вашим осведомленности и смелости мы тоже неплохо заработали.

Синклер молча кивнул. Куинси на самом деле действовала в его интересах. Но как она узнала о переменах в горнодобывающей компании под Бирмингемом? И если она... Да-да, если она тоже неплохо заработала, то, наверное, уже может купить коттедж, чтобы перевезти туда сестру. Значит, Куинси хочет покинуть его? Может, именно об этом она собиралась ему сказать?

Ошеломленный этой мыслью, Синклер решительно поднялся. Дела подождут – он должен немедленно вернуться к Куинси.

Попрощавшись с мистером Чадберном, граф поспешил домой. Неужели Куинси действительно собиралась покинуть его? Нет, он этого не допустит.

Проклиная свою хромоту, граф старался идти как можно быстрее. Неожиданно рядом с ним остановилась знакомая карета, и он, с облегчением вздохнув, воскликнул:

– Как всегда, вовремя! Домой, Элиот! Побыстрее!

– Слушаюсь, милорд.

Забравшись в карету, граф откинулся на подушки. Экипаж тотчас же сорвался с места и покатил в сторону дома.

«Нет, я не позволю ей уйти, не позволю...» – говорил себе Синклер, то и дело, поглядывая в окно. Он чувствовал, что не сможет обойтись без Джозефины Куинси. Да-да, она стана необходимой для его благополучия.

Но согласится ли она выйти за него замуж? Что ж, он сумеет ее уговорить – достаточно будет лишь обнять ее и поцеловать. Так что ему останется лишь сообщить матери, что он собирается жениться... на собственном секретаре.

Комкая носовой платок, Куинси нервно расхаживала по библиотеке. Синклер должен был вернуться с минуты на минуту. Побыстрее бы! Ей следовало немедленно объявить о своем уходе – ведь неизвестно, как долго будет молчать Томпсон. Ей казалось, что слуга не хотел ее выдавать, но ему все же придется это сделать, если он намерен получить свой выигрыш. А потом новость быстро распространится среди слуг...

А может, ей удастся уговорить Томпсона?.. Может, он согласится подождать? Ей надо было задержаться у Синклера на некоторое время, чтобы заработать еще немного денег и обставить коттедж. Конечно, ей рано или поздно придется покинуть графа, но не сейчас.

Разумеется, нужно предупредить Синклера на всякий случай, следует сказать ему о том, что двое его слуг уже знают...

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился граф.

– О, милорд... – Куинси прижала к груди руку. Граф же посмотрел на нее с какой-то загадочной улыбкой и спросил:

– Вы хотели что-то мне сообщить? – Закрыв дверь, он направился прямо к Куинси.

Она невольно попятилась. Синклер напомнил ей сейчас Сэра Эмброуза, подкрадывающегося к мышке. И что это за странная улыбка?..

. – Видите ли, милорд, я хотела... – Она поправила на носу очки.

– Да-да, я слушаю вас. – Он по-прежнему улыбался.

– Я собиралась сказать вам... – Куинси наткнулась спиной на книжный шкаф.

Он приблизился к ней еще на несколько шагов, и она почувствовала его запах – запах, присущий только Синклеру. Куинси затаила дыхание, она не могла вымолвить ни слова.

– Расскажете позже, – прошептал он, снимая с нее очки. – Знаете, у вас совершенно очаровательная привычка поправлять очки, когда вы нервничаете.

Она заморгала.

– Ч-что вы делаете?

Его улыбка стала еще шире.

– Только это. – Он взял ее лицо в ладони и провел по нижней губе большим пальцем. Затем заглянул ей в глаза и медленно склонился над ней. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам.

О, божественно!.. Его поцелуй был необыкновенно нежным и в то же время страстным. Прижавшись к нему всем телом, Куинси обвила руками его шею.

– Вот чего я хотел уже несколько дней, – прошептал он, когда поцелуй прервался.

– И я тоже... – У нее перехватило дыхание. Он заключил ее в объятия и снова поцеловал. Затем, чуть отстранившись, проговорил:

– Чадберн рассказал мне о том, что вы сделали с акциями; Рассказал и о ваших собственных инвестициях.

«Зачем он говорит об этом? – подумала Куинси. – Мы могли бы обсудить это позже, а сейчас...» Она вновь к нему прижалась и почувствовала, как бьется его сердце. Поглаживая ее ладонью по спине, он пробормотал:

– Последние несколько недель были для меня настоящей пыткой. Не могу сказать, сколько раз я боялся, что каким-то образом выдал вас, вернее – нас. – Он заглянул ей в глаза. – Никто больше не знает, ведь так?

Куинси сделала глубокий вдох.

– Еще двое знают. Один из них – Томпсон. Он...

– Томпсон?! – воскликнул Синклер. – Но как он узнал?

Граф пристально посмотрел на нее, и Куинси почувствовала, что краснеет.

– Видите ли, так получилось... То есть произошло случайно. Вы назвали меня «ангелом» и прижали к сердцу мою руку. А Томпсон в это время находился в комнате.

– Но я... – Он в смущении умолк.

– Томпсон и до этого что-то подозревал, – продолжала Куинси, – Какие-то подозрения возникли у него еще тогда, когда он вынес меня из склада, где на нас напали, Она решила, что лучше пока не говорить про пари Томпсона с Гримшо.

Синклер нахмурился:

– Вы в тот день очень рисковали. – Он прижал ее к себе и поцеловал в висок. – Поверьте, я тогда ужасно переживал. – По-прежнему обнимая ее, граф отступил к дивану и, усевшись, усадил Куинси к себе на колени.

Она попыталась встать, но Синклер удержал ее.

– Не могу дождаться, когда увижу вас в платье, дорогая. – Он тронул пальцем, ее галстук. – После того, как мы поженимся, вы сможете...

Куинси отпрянула.

– Поженимся?!

Синклер взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в губы.

– Совершенно верно, поженимся. – Он лукаво улыбнулся и добавил: – Мы должны пожениться, потому что вы скомпрометировали меня.

– Но ведь я... – Не в силах вымолвить больше ни слова, она прижалась к его груди.

– Доброе утро, мои дорогие!

Они вздрогнули и повернулись к двери. На пороге стояла, леди Синклер. Куинси попыталась встать, но граф еще крепче обнял ее.

– Доброе утро, мама. – Он старался говорить как можно спокойнее, но Куинси чувствовала, что сердце его бешено колотилось.

Леди Синклер закрыла за собой дверь и приблизилась к дивану.

– Ты что-то хотел сообщить мне, Бенджамин, не так ли?

Куинси потупилась и затаила дыхание. Синклер же, откашлявшись, проговорил:

– Можешь пожелать нам счастья, мама. Мы поженимся.

Куинси подумала, что мать графа упадет в обморок. Но та вдруг расплылась в улыбке и ответила:

– Что ж, полагаю, это очень вовремя.

Куинси в изумлении уставилась на леди Синклер; ей казалось, что она ослышалась. Граф же от удивления лишился дара речи.

– Но ты выбрал довольно необычный способ скрепить вашу помолвку, Бенджамин, – продолжала леди Синклер. – Одного поцелуя было бы достаточно. – Она села в кресло. – Вы уже назначили дату, Джозефина?

– Значит, ты, мама, знала?.. – спросил граф.