Ширли Карр - Чего хочет граф

Тихий стук в дверь прервал ее размышления. Она чуть приоткрыла ее и выглянула в щелку. У порога стоял Синклер.

– Полагаю, вы обронили вот это, мистер Куинси, – сказал он, протягивая ей сложенную полоску ткани. Осмотревшись, граф зашел в комнату, поцеловал ее в щеку и тут же удалился.

Куинси заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, прижала ткань к губам. Полоска была почти такая же, как та, что она разорвала ночью, только края не обметаны и... И еще от нее исходил запах Синклера.

Одевшись должным образом, Куинси открыла дверь, чтобы слуги могли убрать ванну. Уилфорд постучал, когда она завязывала галстук.

– Лорд Синклер желает, чтобы вы присоединились к нему в столовой, когда будете готовы, сэр.

– Спасибо, Уилфорд. – Куинси никак не могла завязать галстук и уже начинала нервничать.

– Позвольте мне, сэр, – сказал Уилфорд.

Слуга стал у нее за спиной и с удивительной быстротой завязал галстук. Перед тем как отвернуться, он подмигнул ее отражению в зеркале – или ей это просто почудилось?

Уилфорд вышел из комнаты, а Куинси дрожащей рукой прикоснулась к узлу у горла. Ну конечно! Ее адамово яблоко, вернее – отсутствие его. Как же ей раньше не пришло это в голову?! Она хлопнула себя ладонью по лбу. Черт возьми, теперь Уилфорд знает ее секрет!

Куинси никогда не появлялась на людях без галстука, но считала его просто частью костюма. Что ж, теперь ей придется быть более осмотрительной, Она подбежала к двери и окликнула слугу.

– Уилфорд, спасибо вам за... помощь, – сказала Куинси, когда слуга вернулся.

– Не стоит благодарить, мистер Куинси. – Он сделал ударение на слове «мистер» и пристально посмотрел ей в глаза. – Видите ли, у нас здесь все очень любят графа, а вы помогли ему вчера. Так что мы очень вам признательны. Идемте же в столовую, сэр.

Куинси кивнула и последовала за Уилфордом. Слуга проводил ее и тут же удалился. Переступив порог столовой, Куинси с улыбкой уселась за стол. Синклер же нахмурился и сказал:

– Ешьте быстрее. Мы уезжаем сразу после завтрака.

– Уезжаем? – Она посмотрела на него с удивлением. – Но ведь вы...

– Я обещал вашей бабушке, что привезу вас сегодня, и я всегда выполняю свои обещания. Вы нашли все, что хотели найти в бухгалтерских книгах, не так ли?

– Да, но разве вам не нужно отдохнуть? Ведь мы с вами не выспались, как следует, прошедшей ночью. – О Господи, неужели она сказала это?!

– Ваша бабушка...

– Она все поймет, я уверена. Как человек может сдержать свое слово, если он болен?

– Я не болен, и я всегда выполняю свои обещания. – Граф бросил салфетку на стол и, прихрамывая, вышел из комнаты.

Быстро позавтракав, Куинси завернула в салфетку несколько лепешек и положила их в карман на всякий случай. Затем забрала у Уилфорда свою дорожную сумку и поспешила в конюшню. Граф по-прежнему хмурился и отвечал на ее вопросы крайне неохотно. Весь день моросил дождь, однако они ни разу нигде не остановились.

Впрочем, Куинси не жаловалась; она решила, что если Синклер может час за часом скакать под дождем, хотя ужасно себя чувствует, то и она сможет. А он действительно был болен, потому что поехал прямиком к себе домой и не завез ее к бабушке, как обещал.

Когда они спешились, он покачнулся, и ей пришлось поддержать его. Она заглянула ему в лицо и увидела в свете фонарей, что щеки пылают, а глаза лихорадочно блестят. Куинси протянула руку, чтобы потрогать его лоб, но заметила, что за ними наблюдает конюх, и тут же отдернула руку.

– Мне кажется, вам нужно сегодня пораньше лечь, милорд, – сказала она, когда направились к дому.

– Да, конечно. Идите домой, Куинси.

– Вы не поняли. Я имела в виду вас, а не себя. Он поморщился:

– Я отсутствовал три дня. Нужно кое-что проверить. – Он поднялся на три ступени и вдруг закашлялся.

Куинси дождалась, когда приступ кашля пройдет, затем потрогала его лоб.

– Синклер, вы горите в лихорадке. Ложитесь быстрее в постель.

Он покачал головой:

– Нет, дела не ждут.

Она взяла его за плечи и посмотрела в его воспаленные глаза:

– Ложитесь в постель немедленно. Или я сама вас уложу.

Граф рассмеялся, но тотчас же снова закашлялся. Затем, отдышавшись, сказал:

– Хорошо, согласен. Постель – это замечательно. – Открывая дверь, он искоса взглянул на нее.

– Поднимитесь наверх. Поможете мне с моими... сапогами... еще раз.

К счастью, темнота скрыла ее пылающие щеки. Ей следовало ехать домой, но она не могла сейчас оставить Синклера.

В коридоре их увидел Томпсон, на сей раз, как ни странно, находившийся на своем посту.

– Что-то случилось? – спросил слуга, когда они приблизились.

– Нет-нет, ничего страшного, – ответила Куинси. – Но вам, Томпсон, наверное, придется сыграть роль камердинера.

Синклер посмотрел на нее с удивлением:

– Вы покидаете меня?

– В голосе Синклера звучала мольба, и Куинси пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обнять его. Да, ей ужасно хотелось обнять его и прижать к себе, но, увы, рядом находился Томпсон, наблюдавший за ними.

– Меня ждет бабушка, милорд. Я вернусь утром. – Она откашлялась. – Доброй ночи, милорд. Томпсон позаботится о вас.

Уже спускаясь по лестнице, Куинси услышала надрывный кашель Синклера и тяжко вздохнула.

Когда она добралась домой, было уже поздно, Мел с бабушкой крепко спали. Сэр Эмброуз, лежавший на своем коврике у камина, приветствовал ее взмахом хвоста и тут же снова задремал. Куинси упала на постель, даже не потрудившись раздеться, и тотчас погрузилась в сон.

– Как поездка, дорогая? – спросила бабушка на следующее угроза завтраком.

– Наша поездка? – переспросила Куинси. – Ну... полагаю, она была весьма познавательной.

Бабушка пристально посмотрела на нее, но Куинси, избегая ее взгляда, принялась намазывать маслом лепешку... Потом она все-таки рассказала о том, что произошло с Синклером, однако решила не говорить, что им с графом пришлось провести ночь в хижине.

– У бедняги, наверное, ужасная простуда, – сказала бабушка, прищелкнув языком. Прихрамывая, она подошла к буфету. – Если у него болит горло, проследи, чтобы он пил теплый лимонад с медом. И давай ему отвар ивовой коры. Это поможет ему быстрее поправиться.

– Да-да, – кивнула Мелинда. – Но не забудь подсластить отвар, потому что слишком горько.

– Конечно, надо подсластить. – Куинси с улыбкой поднялась из-за стола.

До дома Синклера она добралась в считанные минуты – бежала, перепрыгивая через лужи и уворачиваясь от брызг проезжавших мимо экипажей.

– Доброе утро, мистер Куинси, – сказал Харпер, принимая у нее шляпу, плащ и перчатки. – Полагаю, что сегодня ваше присутствие более желательно в спальне графа, чем в библиотеке.

– Если этого желает не граф, а Томпсон, то уж точно, верно? – Куинси улыбнулась.

– Да, вы правы. – кивнул дворецкий. Томпсон встретил ее у порога спальни Синклера; под глазами слуги залегли темные круги.

– Что между вами произошло? – проворчал Томпсон. – Он всю ночь повторял ваше имя. Я не мог понять, то ли он хочет, придушить вас, то ли...

– Придушить? Полагаю, ему просто очень плохо и он бредит.

Куинси прошла в комнату и замерла, увидев Синклера, Он лежал, распростершись на кровати, и задыхался в приступе ужасного кашля. Наконец приступ прошел, и граф сделал глубокий вдох. Затем со стоном откинулся на подушку.

– Доброе утро, милорд, – сказала Куинси, подходя поближе.

– Для меня это утро не очень-то доброе, – прохрипел Синклер. Он зажмурился и отвернулся, когда она раздвинула шторы.

Куинси снова повернулась к графу. Красно-фиолетовый синяк у него на виске резко контрастировал с бледностью лица. Она положила руку ему на лоб и с нарочитой бодростью в голосе проговорила:

– Так и должно быть. Вы, несомненно, чувствуете себя отвратительно, милорд, но лихорадка у вас легкая. Ничего серьезного.

Синклер фыркнул:

– Конечно, ничего серьезного. Я в полном порядке. – Он приподнялся и спустил ноги на пол.

Ее взгляд задержался на бугристых шрамах, начинавшихся сразу над правым коленом Синклера и исчезавших под смятой ночной рубашкой. Эти шрамы свидетельствовали о том, что он побывал в аду, но вернулся и выжил... К этим шрамам она прикасалась совсем недавно.

– Вы меня не поняли, милорд. Я хочу сказать: пока ничего серьезного. И если вы останетесь в постели на несколько дней, то действительно будете в полном порядке.

– Я уже достаточно времени провел в постели, – проворчал граф.

Он попытался встать, но Куинси толкнула его на кровать.

– Не будьте глупцом, милорд. Если ваша простуда перейдет в пневмонию... Я могу в деталях описать, какие страдания вам придется вытерпеть.

– Но почему... – Синклер в очередной раз закашлялся. Когда приступ прошел, он молча улегся обратно в постель.

– Вот и хорошо, – кивнула Куинси.

Порывшись в карманах, она вытащила пакет, который дала ей бабушка. Передав пакет стоявшему у двери Томпсону, она сказала:

– Пожалуйста, попросите Джилл, чтобы она заварила это. И проследите, чтобы с отваром принесли и сахар.

– Да, сэр. – Томпсон вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Почти тотчас же дверь снова отворилась, и вошла леди Синклер.

– О, мой бедный милый малыш! – воскликнула она, всплеснув руками.

– За доктором уже послали? – спросила Куинси, отступая от кровати.

– Да, он вот-вот появится, – ответила леди Синклер, подходя поближе. – Бенджамин, но как же ты...

– Значит, решили искупаться, а, милорд? На пороге появился доктор Кимбалл.

Куинси и леди Синклер тут же удалились, и доктор начал осмотр. Куинси направилась к лестнице, но леди Синклер пригласила ее выпить чаю в гостиной.

– Я еще не поблагодарила вас за то, что вы были с моим сыном, – сказала графиня, когда они расположились на диване.