Итак, Стивен с уверенностью смотрел в будущее, высоко подняв голову, даже не подозревая о мистере Артуре Уильямсе Роузе, чьё грузное тело сейчас выносили через заднюю дверь гостиницы Пирса по пути на кладбище.

Что до Джереми, то этим вечером он тоже получил огромное удовольствие, пусть даже в такой странной и искажённой форме. В конце концов он убедил Кьюби выпить с ним по чашечке чая в следующую субботу в компании с Клеменс. Это продлит агонию, но лучше закончить так, считал Джереми, чем болтовней за карточным столом. Пусть будет так. Он вернется к Лизе, точно зная, что в Корнуолле его больше ничто не держит. По дороге к дому, скача верхом по тёмным вересковым пустошам, не слишком быстро, чтобы Колли не споткнулся и не сбросил его, Джереми, вероятно, даже под светом звезд внушал животный страх. Разного рода головорезы и прочие мерзавцы с шахт не решались нападать на военных.

Джереми был не больше Стивена осведомлен о тонкой грани, что отделяла их сегодня от разоблачения, но во время долгого пути домой он начал размышлять о применении доставшихся ему денег. Забирая значительную часть своей доли, чтобы купить армейское снаряжение, он заметил, что влажный воздух пещеры начинает наносить вред банкнотам. В то время он оставил всё как есть, но сейчас, в этот отпуск, казалось разумным попытаться что-то предпринять, чтобы сохранить оставшееся.

Джереми размышлял около часа, а затем принял решение. Сторожка, откуда они пустились в свое безрассудное предприятие и куда вернулись через полтора дня, всё ещё пустовала и была частично обставлена, с тех самых пор, как сорвалась помолвка Клоуэнс и Стивена. Джереми, довольно внимательно изучивший этот маленький дом, вспомнил о плохо закреплённой половице в одной из дальних комнат, в конце узкой лестницы. Если получится её сдвинуть, это может пригодиться. Он также вспомнил, что на кухне есть старый железный ящик. Если вытащить примыкающую к очагу часть, получится существенных размеров полость, куда вполне могут поместиться оставшиеся деньги, и банкноты будут спасены. Он решил совершить вылазку рано утром в четверг.

В отличие от Стивена, Джереми не только не имел такой же безрассудной веры в удачу, но даже не обладал счастливой способностью избавиться от чувства вины. Судя по всему, ограбление сошло им с рук и можно начать жизнь заново. Джереми почувствовал себя немного увереннее после необдуманного признания Джеффри Чарльзу. Но смех кузена заставил его задуматься — словно это было предупреждением — будто они продолжают плутать в лесной глуши, и никто никогда не окажется в полной безопасности.

А может, однажды учинив такое, неправильно находиться в полной безопасности? Возможно, именно служба в армии принесла в его жизнь то самое равновесие, так необходимое его внутреннему чувству справедливости.


Глава седьмая


I

В начале июня Англию посетили главы стран-союзников, которые помогли победить Наполеона. Самодержец всероссийский Александр I, король Пруссии Фридрих Вильгельм III, канцлер Австрии принц Меттерних, канцлер Пруссии принц Чарльз Август Харденберг, фельдмаршал фон Блюхер и многие мелкие князьки. Все добрались до Англии на одном корабле, но, по пути в каретах до Лондона, некоторые наиболее известные персоны отделились и прибыли в частном порядке, опасаясь энтузиазма и столпотворения среди неотёсанных и не слишком дисциплинированных местных жителей.

А энтузиазма было хоть отбавляй! Блюхеру не давали прохода, а русский царь не мог выйти из отеля, где решил остановиться (несмотря на то, что для него подготовили апартаменты во дворце), без радостно преследующей его восхищённой толпы. Проводились великосветские рауты: балы, ужины, посещения оперы.

Настали лучшие времена для принца-регента, толпа не освистывала его, расходуя все силы на приветственные возгласы в адрес иностранных гостей. Каннинг путешествовал по северу страны и писал Россу:

Мир, которого мы так ждали и который теперь честь по чести наступил, в первые месяцы преподнёс нам столько сюрпризов, что остаётся замереть в ужасе от собственной глупости и недальновидности. Некоторые отрасли промышленности действительно спасены, но в других воцарился хаос. Вся торговля — кипящий котел: Европа с энтузиазмом приветствует наш экспорт, но взамен наводняет нас импортом. Некоторые неоперившиеся отрасли промышленности, что расцвели пышным цветом в отсутствие конкуренции, теперь подкошены холодными ветрами, день ото дня всё более жестокими. Даже более того, теперь мы вынуждены настаивать на тех реформах, которым до сих пор сопротивлялись.

Однако Каннинга всё больше и больше тревожило ухудшающееся здоровье юного Джорджа, его старшего сына.

Дуайт Энис тоже подорвал здоровье — к ярости Кэролайн, он слишком часто посещал кишащий болезнями район Гернси, где подцепил лихорадку, от которой не мог избавиться. Она исчезала и появлялась снова с удручающей регулярностью. Пару раз Дуайт принял лекарство, изготовленное его помощником Клотуорти, но других докторов к себе не подпускал. Он практиковал голодную диету, прописал сам себе перуанскую хину и опиум и продолжал работать в деревнях как ни в чём не бывало.

Так что пока все разговоры о поездке на несколько недель в Париж были отложены. Позже Дуайт узнал, что Дэви с компанией, пережив крах Наполеона, покинули Париж и переехали в Овернь, а затем направились во Флоренцию.

— Париж особенно хорош в осеннее время! — заявил Росс с авторитетом человека, который никогда там не был. — Тогда и поедем!

Тем временем, великая пиренейская армия, созданная Муром и Веллингтоном и превратившаяся в лучшую армию в мире, вошла в Бордо, слёзно попрощалась с португальскими дивизиями, чьим парадом в последний раз командовал Веллингтон, и рассталась с ними навсегда. На следующий день после парада майор Джеффри Чарльз Полдарк отправился к командиру и сказал, что подаёт в отставку.

Полковник Уильям Нейпир с минуту смотрел на него исподлобья, прежде чем дать ответ.

— Правильно ли я расслышал?

— Да, сэр.

— И на каком же основании вы пришли к такому ошибочному решению?

— Война окончена, сэр. Полагаю, настало время вернуться к обычной жизни. Надеюсь, что смогу продать свой чин...

— Вы профессиональный военный, Полдарк, а не временный служащий.

— Армия была моей жизнью с шестнадцати лет. Но я недавно женился, моя жена ждёт ребенка. Я владею небольшим поместьем в Корнуолле, которое требует моего внимания.

— И вам есть на что жить?

— Благодаря приданому жены — да, сэр.

Нейпир встал и прихрамывая подошёл к окну. Он был худым, бледным молодым человеком и сам недавно женился.

— Война ещё не окончена, Полдарк. Возможно, война в той или иной форме никогда не закончится для страны вроде нашей, колониальной империи.

— Полагаю, приказов у нас пока нет, сэр?

— Мы отправляемся в Плимут, когда будет транспорт. Ну, а после...

— Признаюсь, у меня нет никакого желания воевать в Америке, — сказал Джеффри Чарльз. — В этой дурной мелкой ссоре нет никакого смысла, не считая будущего Канады.

Нейпир обернулся.

— Сколько вам лет, Полдарк?

— В октябре исполнится тридцать.

— Я на год моложе. Сколько раз были ранены?

— Четыре.

— А я — семь. Хоть в этом я вас превзошёл.

Они улыбнулись друг другу.

— Придётся, конечно, утрясти это с герцогом и командованием в Лондоне.

— Разумеется.

— Вероятно, это им не понравится.

— Так точно, сэр.

— В самом начале счастливого брака курс, которому вы собираетесь следовать, кажется очень привлекательным. Через год-два всё может измениться. А не поступить ли вам противоположным образом?

— Например?

— Останьтесь ещё на пару лет. Продолжайте свою доблестную службу, а затем задействуйте связи и выкупайте звание бригадного генерала.

Джеффри Чарльз удивлённо поднял взгляд.

— Вы слишком добры, сэр. Я думал, что такое невозможно. Но я бы сказал, не сочтите за дерзость, что вы гораздо более для этого подходите, нежели я.

Тёплый солнечный свет скользнул по бледной руке полковника, поправившего штору.

— Мне это не по карману, друг мой. У моей жены нет собственных средств. Да и, признаться...

— Сэр?

— Не важно. Так что скажете об этой перспективе?

— Такое предложение льстит моему самолюбию. Но до сих пор у меня едва хватало денег на жизнь. Без поддержки очень нелюбимого мною отчима я не смог бы остаться офицером. Поэтому, хоть я и привлёк некоторые средства жены, чтобы привести в порядок свое маленькое поместье, то не могу — мне невыносима даже мысль использовать их для покупки более высокого армейского чина. Это будет слишком эгоистично.

— А если спросить жену?

— Не могу, сэр, будет выглядеть, будто я отказался ради неё.

С улицы раздались звуки горна.

— Хорошо, Полдарк. Я передам ваш рапорт.

— Благодарю, сэр. — Джеффри Чарльз колебался. — Вы только что хотели что-то сказать. Это слишком личное для моих ушей?

— Да, именно так! Однако я расскажу. Я собирался сказать, что меня тоже на самом деле посещают подобные мысли — оставить армию. Как и у вас, у меня есть молодая и привлекательная жена. Вас ранения, кажется, беспокоят только при ходьбе, а я, в отличие от вас, не могу согнуться, когда ложусь спать, и по утрам мне не встать без помощи ординарца. Иногда меня трясёт от боли. Моя карьера в армии, как я уже говорил, ограничена недостатком средств. Но это всё — разговоры о будущем. Кто знает, что ждёт нас в будущем?


II

— Сэр, разрешите обратиться!

Это был лейтенант Кристофер Хавергал. Джеффри Чарльз незаметно сжал и разжал частично парализованную ладонь. Чрезмерная любезность его раздражала — он что, издевается?