Без Йена дом постепенно возвращался к прежнему, «взрослому» режиму. Мария снова уехала в Вермонт, проверить, как там ее дом. Эйлин начала каждый вечер бегать на свидания и возвращалась лишь поздно ночью. Правда, теперь она действовала осмотрительнее. Пока Йен жил с отцом, Эйлин проводила дома больше времени, чем обычно, и с удовольствием играла с мальчиком. За последние несколько месяцев она сменила нескольких парней, в июне у нее появился очередной. Франческа уже не раз задумывалась, не начать ли и ей с кем-нибудь встречаться. С появлением в доме Йена личная жизнь его взрослых соседей словно остановилась, а теперь, без него, все как будто вспомнили, что они взрослые одинокие люди и что им пора заняться собой. Но по выходным, когда мальчик приходил в гости к отцу, жизнь дома вновь начинала вращаться вокруг него. Крис был благодарен и растроган. В доме на Чарлз-стрит он сам и его сын обрели новую семью. И вдобавок у Криса появилось три добрых друга, готовых поддержать его в трудную минуту. К счастью, его бывшая жена еще помнила пережитое, воздерживалась от наркотиков и заботилась об Йене. Но по прошлому опыту Крис знал: это ненадолго.


Июнь выдался насыщенным для всех. Мария с головой ушла в работу над новой книгой и каждый вечер удивляла соседей новыми блюдами. Крис добродушно подшучивал над ней. Время шло, он постепенно успокаивался и уже не так переживал за Йена, хотя по-прежнему не верил в то, что его бывшая жена решила раз и навсегда покончить с наркотиками.

— Я так пристрастился к изысканной кухне, что теперь без нее чувствую себя обделенным судьбой. С тех пор как я здесь поселился, я прибавил фунтов десять, — посмеиваясь, жаловался он Марии.

— Тебе не повредит, — улыбалась ему Мария. В выходные, которые Йен проводил с отцом, она учила мальчика готовить. До сих пор мать Йена вела себя пристойно, но Крис знал: рано или поздно она все равно сорвется. Они прожили вместе десять лет. О пристрастии жены к наркотикам Крис узнал еще до зачатия Йена и уговорил жену пройти два курса лечения в реабилитационной клинике, а уж потом планировать беременность. От наркотиков она воздерживалась лишь в те месяцы, пока ждала сына, но уже через три месяца после рождения Йена вернулась к давней привычке. Крис уже не верил, что она способна продержаться без наркотиков хоть сколько-нибудь длительное время. По его мнению, поддаться искушению она могла в любой день. Крис надеялся только, что самого страшного его сын не увидит. Ожидание неприятностей стало для него привычным делом, как и сознание, что они неизбежны. Оставался открытым лишь вопрос, когда именно они произойдут.

Эйлин привела домой очередного парня, и Франческа пала духом, увидев, что и этот щеголяет пирсингом и татуировками. Похоже, Эйлин бросало из крайности в крайность: она выбирала то здравомыслящих молодых мужчин, работавших в рекламных агентствах, банках, школах или на другой традиционной работе, то бездельников, богему и маргиналов. На этот раз она двинулась по проторенному пути: ее новый избранник был механиком и чинил мотоциклы. Франческа сразу ощутила острую неприязнь к нему и решила, что таких грубиянов еще не видывала. Правда, механик был хорош собой и сексуален, Франческа понимала, чем он привлек Эйлин, но в отношениях этих двоих ощущались такие подводные течения, что всем вокруг становилось неловко, вдобавок механик стремился контролировать каждый шаг подружки. Услышав об этом от Эйлин, Франческа рассвирепела. А девушке, похоже, льстило это подобие заботы, которое она принимала за любовь. С точки зрения Франчески, это уже попахивало жестоким обращением. Механик с удовольствием высмеивал и унижал Эйлин в присутствии посторонних. Один такой случай произошел за завтраком, который Мария приготовила для всех: Брэд, новый парень Эйлин, отпустил по ее адресу гнусное замечание. Франческа сразу ощетинилась, но промолчала. Оскорбление повторилось. На этот раз Франческа одернула Брэда, отчего Эйлин сжалась и уставилась в свою тарелку. Идти наперекор этому парню она явно не стремилась.

— Зачем вы говорите о ней такое? — нахмурившись, спросила Брэда Франческа. Она видела его всего несколько раз, но уже успела невзлюбить.

— А вам-то что? — Он метнул во Франческу через стол неприязненный взгляд, уверенный, что заставит ее замолчать. Но это ему не удалось: Франческа лишь разозлилась.

— Это некрасиво. Эйлин замечательная, она очень внимательна к вам. А мы — ее друзья. Почему вы считаете, что вправе оскорблять ее?

Брэд несколько раз назвал Эйлин дурой, а если она и глупела, то лишь в его присутствии. К тому же эта «дура» вовсе не походила на ласковую «дурочку».

Через несколько минут Франческа и Брэд буквально столкнулись у кофейника, и Брэд выхватил его из-под носа Франчески, на которую по-прежнему злился. Ее замечание показалось ему унизительным. От резкого движения горячий кофе выплеснулся на руку Франчески, на что и рассчитывал Брэд. Она вскрикнула и отдернула руку.

— Никак обожглись? — с саркастической ухмылкой осведомился Брэд. — Жалость-то какая! — Он преспокойно наполнил свою чашку, обернулся, чтобы отойти к столу, и очутился лицом к лицу с Крисом, глаза которого метали молнии.

— Чтоб больше так не делал, ясно? Даже не вздумай! — отчетливо выговорил Крис. — Мы здесь как одна семья. Мы друг за друга в ответе, а тебе просто повезло оказаться в этом доме. Так что веди себя пристойно, пока ты здесь, и не смей хамить Эйлин, понял?

Франческа онемела, увидев, какими взглядами обмениваются мужчины. Криса трясло от ярости, Брэд молча выслушал его, отшвырнул свою салфетку и вылетел из кухни. Эйлин задержалась только затем, чтобы извиниться перед всеми, а потом бросилась за ним. Вскоре все услышали, как Брэд орет на нее, выбегая за дверь, а через минуту его мотоцикл взревел и умчался.

— Не нравится мне этот тип, — процедил сквозь зубы Крис. — Он опасен. Не знаю, что она в нем нашла.

Этого не понимал никто — впрочем, Брэд был сексуален и молод, как и сама Эйлин. Возможно, ее просто тянуло к «плохим парням». Или же никого более достойного не подвернулось, и Эйлин решила, что справится и с таким. Франческа снова задумалась, не попросить ли девушку больше никого не водить домой, но опомнилась: ведь и Эйлин у себя дома. Может, Крис все-таки заставит Брэда образумиться, или он так оскорбился, что больше здесь не появится. Слова Криса тронули Франческу, она и вправду чувствовала, что связана со своими соседями такими же прочными узами, как родственные.

В том месяце и Франческа наконец начала ходить на свидания. Правда, это случилось всего три раза, но человек, с которым она встречалась, ей нравился — и только. Франческе было просто приятно бывать где-нибудь с ним вдвоем.

Он был художником, но в ее галерее не выставлялся. Франческе нравилось встречаться с ним, однако серьезных планов она не строила. Он придерживался крайне левых взглядов и считал, что ее отец поступился принципами ради успеха и высоких гонораров. По мнению нового знакомого Франчески, художники должны работать для народа, а на ее взгляд, это было чересчур. Только его ум, чувство юмора и бесшабашность искупали все. Отчасти новый знакомый напоминал Франческе ее отца: видимо, и ему в молодости было свойственно подобное обаяние и путаность взглядов. Так или иначе, в этом молодом художнике чувствовалось что-то очень знакомое. Этот типаж был знаком Франческе, но терпением Эйвери, необходимым для общения с такими людьми, она не обладала. И не имела ни малейшего желания кого-то перевоспитывать. Ей хватало и совместных ужинов. Большего от него не требовалось. Художник стал первым, с кем она начала встречаться после расставания с Тоддом. Франческа уверяла себя, что практика ей не помешает, но всерьез принимать эти отношения не стоит. Художник умел смешить ее, рядом с ним ей нравилось снова чувствовать себя женщиной — и то, и другое радовало. Увы, к этому человеку Франческу вовсе не тянуло: во многом наивный, отнюдь не реалист, он порой казался ей ребенком. Если уж встречаться, то не с мальчишкой, а с мужчиной. Таких людей она хорошо знала и помнила, что им свойственно вести себя по-детски. А брать на себя роль мамочки Франческа не собиралась.

Через день после конфликта Криса и нового парня Эйлин Мария что-то готовила на всех по новому рецепту. Все в доме пообещали вернуться к ужину и гадали, какое пиршество ждет их на этот раз. Но не успели они сесть за стол, как Эйлин позвонила Франческе на мобильник, извинилась и объяснила, что у нее сильная простуда с жаром. В тот день она вообще не выходила из своей комнаты, и Мария встревожилась.

— Бедняжка! Надо бы отнести ей супу, — решила Мария. Она собрала для больной соседки красивый поднос, и Франческа понесла его наверх. Постучавшись, она с удивлением обнаружила, что дверь заперта. Эйлин не собиралась впускать ее.

— Мария послала тебе ужин, — объяснила Франческа из-за двери и услышала в ответ, что Эйлин тошнит, поэтому аппетит у нее пропал начисто. — И что же мне теперь, нести еду обратно? Мария обидится, — предупредила Франческа, стоя перед запертой дверью.

— Просто оставь за дверью, — откликнулась из комнаты Эйлин. — Не хватало еще, чтобы ты заболела из-за меня.

— Не заболею. Я здорова, как лошадь. — Но Эйлин по-прежнему не открывала.

— Послушай… у тебя все в порядке? — насторожилась Франческа. — Я за тебя переживаю. Впусти меня. Кстати, я принесла тайленол, чтобы сбить температуру.

— Оставь на подносе за дверью. Я сейчас выйду за ним…

Франческа вдруг услышала из-за двери всхлипы и заволновалась.

— Пожалуйста, впусти меня, — потребовала она, чувствуя себя назойливой гостьей, но в то же время понимая, что у Эйлин случилось что-то посерьезнее простуды. Вдобавок и голос у нее был обычным, не хриплым и не гнусавым.

Последовала долгая пауза, за дверью никто не двигался, Франческа и не думала уходить. Наконец ключ щелкнул в замке, но дверь не открылась, и Франческе самой пришлось, поставив поднос на пол, повернуть ручку. По другую сторону двери безмолвно плакала Эйлин в одной ночной рубашке, с лицом, сплошь покрытым самыми жуткими синяками и ссадинами, какие доводилось видеть Франческе. В синяках были и шея, и руки, и грудь. Кто-то жестоко избил девушку, и Франческа даже догадывалась кто.